Слишком странные дела: Головоломки и апокалипсис в сериале «Тьма»

21 июня 2019 года. Михаэль Канвальд, отец семейства и свободный художник, просовывает голову в петлю. За мгновения до смерти он оставил на столе письмо для сына-подростка. На конверте пометка: «Не открывать до 4 ноября, 22:13». Ровно в этот день поздно вечером Йонас, сын Михаэля, пойдет в лес с друзьями. Когда из пещеры в лесу раздастся грохот, а компания кинется врассыпную, не досчитаются самого младшего из них — Миккеля. На следующий день недалеко от пещеры найдут тело мальчика, одетого так, будто на дворе 80-е. А Миккеля запишут в пропавшие без вести.

Так в декабре 2017-го на Netflix стартовал сериал «Тьма» — первый оригинальный проект стримингового сервиса, снятый в Германии. Его шоураннерами выступили супруги Баран бо Одар и Янтье Фризе — режиссер и сценаристка, работающие вместе еще со студенческих лет. Netflix обратил на пару внимание после успеха их триллера о хакерской группировке «Кто я». Но вместо очередного шоу о борьбе хакеров против всех Фризе и бо Одар предложили историю о похищении детей. Со временем из нее вырос сериал «Тьма» — сага о четырех семьях, пытающихся выяснить причину пропажи Миккеля, а вместо этого попавших во временную петлю.

О «Тьме» изначально говорили как о немецкой версии «Очень странных дел». Картина похожа: маленький город с большими тайнами, пропавший ребенок, неспокойная жизнь подростков, загадочные эксперименты на АЭС… Когда в финале первого эпизода с экрана запела Нена — звезда новой немецкой волны, — в список сходств добавился и ностальгический флер 80-х. Но преисполненные детскими надеждами 80-е братьев Даффер никак не похожи на будни утомленных жизнью героев «Тьмы» в 1986-м. Башни местной АЭС напоминают обитателям вымышленного Виндена о вполне реальном Чернобыле, у ворот предприятия белой краской выведено «no future», а первый парень в школе мечтает о жизни в мире без родного города. Главное различие, конечно, в источнике всех бед: в противовес плотоядным монстрам «Очень странных дел» у Фризе и бо Одара, как у больших любителей Стивена Кинга, самым страшным монстром оказывается человек. И еще страшнее, если этот человек — ты сам.

Более того, одних только 80-х шоураннерам оказалось недостаточно. Загадочная дверь в пещере открывает дыру в прошлое, и 2019 год на экране сменяется послевоенными 1953-м и 1921-м, а потом и вовсе скачет в постапокалиптичный 2052-й. Собственно, попав в 2052 год, множество героев возвращаются в прошлое, чтобы предотвратить дистопичное будущее, — парадоксально, но каждый их шаг по «отмене» апокалипсиса запускает его. В этом смысле «Тьма» идеальная головоломка: временные парадоксы здесь чередуются с парадоксами семейными. Большинство героев мы видим в двух, а то и в трех инкарнациях; одни бегут в прошлое, чтобы исправить ошибки, другие там застревают и начинают плодить новые. Оттого понять, кто кому в Виндене мать, отец и сын, — задача не менее сложная, чем попытки разобраться в основах теории относительности, пространственно-временных червоточинах и причинно-следственных петлях. Йонас, узнав причину отцовского суицида, поймет, что все это время строил любовь со своей теткой. И если бы это был единственный случай инцестуальных связей в сериале! В конце концов путешествия во времени попросту становятся декорациями к масштабной трагедии в духе древнегреческого эпоса: сын убивает отца, мать убивает дитя, а герой бежит от судьбы прямиком в ее ловушку.

Одни герои бегут в прошлое, чтобы исправить ошибки; другие там застревают и начинают плодить новые.

Параллели с Древней Грецией неслучайны. Ключевой образ в сериале — мифический лабиринт Минотавра, откуда нет выхода, а есть только долгая дорога вглубь. Внутри винденских пещер, открывающих портал в прошлое, протянут красный шнур; школьный театр ставит пьесу о подвигах Тесея на Крите глазами Ариадны; отец главного героя, как мы уже знаем, накладывает на себя руки. Да и путь того же Йонаса до определенного момента напоминает предсказания Дельфийского оракула. Мы видим героя сразу в трех возрастах, и основной вопрос тут — что с ним должно было приключиться, чтобы из юноши с горящим сердцем он стал обезображенным шрамами бессердечным старцем.

Такой мозаикой с недостающими фрагментами и пробелами на родовом древе Виндена начался заключительный, третий сезон «Тьмы». Апокалипсис на АЭС свершился, выжили только люди с машиной времени и укрывшиеся в бункере пары. Последним, к слову, зашел человек по имени Ной — и возможные интерпретации названия сериала пополнились версией о Ноевом ковчеге (Dark — the Ark / die Arche, «ковчег»). В финальном сезоне «Тьмы» фигур в петле времени стало еще больше; вместе с тем оказалось, что есть и параллельное, практически идентичное измерение с теми же временными изъянами, — таким образом полусотню персонажей (учитывая их разные возрастные ипостаси из различных временных пластов) можно смело умножать на два. Сложность еще и в другом: каждый из миров воспринимает надвигающийся апокалипсис по-своему.

Собственно, и так переусложненное несколькими таймлайнами повествование теперь фокусируется на противоборстве параллельных вселенных. Герои из разных миров оказываются заперты в постоянной дихотомии: персонаж из одного мира старается приблизить апокалипсис, чтобы разорвать временную петлю (да, все, что видит зритель в мире «Тьмы», происходило несколько раз и будет происходить без конца). Другой мир убежден, что петлю необходимо сохранить, чтобы просто существовать. Но, выбирая между добром и злом, светом и тенью, несущими каждый свою «истину», путешественники во времени забывают, что на обложке книги, в которой записана история всех временных циклов в Виндене, изображен трикветр — символ триединства, а значит, к черному и белому стоит добавить немного оттенков серого — с цифрой три будет связан главный сюжетный твист, но больше ни слова, чтобы не испортить сюрприз.

«Тьма» изначально была задумана как трилогия, и с каждым сезоном к полученным ответам добавлялись все новые вопросы. Под конец остались только самые важные. Есть ли у героев воля либо все их поступки заранее продиктованы течением времени? Пешка я бессильная или свободу воли имею? Наконец, есть ли у такого сложного, фактурного произведения дыры в сюжете? Последний вопрос для сценаристки Фризе превыше всего. Когда во время интервью Баран бо Одар в шутку бросает, что сюжетные дыры во «Тьме» точно найдутся, супруга реагирует молниеносным «Это какие же?!». Ее внимание к деталям настолько скрупулезное, что его можно принять как данность, но не это ли отличает мастера? Все нити, как бы случайно раскиданные в предыдущих сезонах, под конец сплетаются в один клубок. Даже рассказанная впроброс страшилка об утопленнице, утягивающей на дно озера неосторожных купальщиков, оказывается вовсе не шуточной историей убийства и одним из самых тревожных и печальных моментов сезона.

В финале повествования заиграет What a Wonderful World, и не согласиться с этим невозможно: какой замечательный конец, в котором найдется место и слезам, и смеху, и покою — как у героев на экране, так и у зрителей.

Все фото: IMDb.