«Призраки усадьбы Блай»: В меру жуткий хоррор о том, что ад — это мы сами

Еще секунда — и смерть! Мисс Дэниель Клейтон, молодая американка в Лондоне, едва не попадает под колеса кеба. Такси уносится вдаль, оставляя девушку в ужасе. Но не из-за страха внезапной гибели — в окне пролетевшего авто она видит черную фигуру с горящими глазами. Мгновение, чтобы прийти в себя, и мисс Клейтон бежит дальше — ее ждет собеседование. Генри Уингрейв, королевский адвокат, уже полгода безуспешно ищет новую гувернантку своим племянникам-сиротам. Юные Флора и Майлз, по его словам, дети исключительные, но проблемные. Правда, отпугивает соискательниц отнюдь не это. Для прошлой гувернантки работа в усадьбе Блай стала последней: девушка нашла свою смерть в пруду возле дома.

Майк Флэнаган не изменяет себе: спустя год после успеха «Призраков дома на холме» Netflix под его началом выпустил очередной сериал о доме с секретом. Новые герои, новая страна, новый период (неиссякаемая жила 80-х) и старый, как мир хорроров, сюжет. Флэнаган, режиссер на службе у любителей ужасов, решил не просто пойти по протоптанному пути, но и сделать из него свою хоррор-антологию.

Новые герои, новая страна, новый период и старый, как мир хорроров, сюжет.

В основе нового сезона — «Поворот винта» Генри Джеймса, повесть, за последние полвека экранизированная не менее 15 раз. Только в этом году — дважды. До Флэнагана была, мягко говоря, неудачная попытка Флории Сигизмунди: фильм The Turning (или просто «Няня» в русскоязычной локализации) оказался настолько невнятным, насколько многообещающим был его актерский состав. При этом постановщица решила сыграть на ключевом приеме повести Джеймса — ненадежной рассказчице (спойлер: у Сигизмунди няня вроде бы галлюцинирует на фоне психического расстройства). Флэнагану же такие игры не свойственны. В его работах призраки и другие потусторонние гости совсем не плод чужого воображения.

Не свойственна режиссеру и игра в остросоциальные метафоры. В эпоху расцвета социального хоррора, где форму ужаса приобретают венерические заболевания, расизм, классовое неравенство или дисфункциональные семьи, у Флэнагана призраки — это всего лишь призраки. То есть буквально неупокоенные души мертвецов.

Но и отворачиваться от актуальных проблем сериал не спешит. «Стеклянный потолок», сексуальные домогательства, психологическое насилие, бесправность ЛГБТ-персон — все эти темы в разной мере получают свою порцию экранного времени. В «Призраках усадьбы Блай» хоррор и социальная несправедливость сосуществуют, порой сливаясь, но не заменяя друг друга.

В эпоху расцвета социального хоррора, где форму ужаса приобретают венерические заболевания, расизм, классовое неравенство или дисфункциональные семьи, у Флэнагана призраки — это всего лишь призраки.

Пожалуй, найдутся те, кто упрекнет сериал в заигрывании с «левой повесткой», крича, что в 1980-х такого не было. Да только на самом старте сериала Флэнаган, осознанно или нет, цитирует «Деловую женщину» Майка Николса. Это драмеди об американке, готовой на разные ухищрения, чтобы достичь успеха в работе. По прошествии 32 лет про фильм (в отличие от других киноработ тех лет) не скажешь, что он didn’t aged well. Наоборот — легковесная на первый взгляд «Деловая женщина» остается мощным и актуальным высказыванием не только о барьерах на пути к желаемой карьере, но и, в частности, о внутренней мизогинии. «Призраки усадьбы Блай» меж тем по итогу тоже оказывается совсем не тем, чего от сериала ждали.

После премьеры «Призраков дома на холме» историю разобрали на эксплейнеры — одни только спрятанные в интерьере лица и силуэты привидений спровоцировали зрителей на повторный просмотр. Игра продолжилась и на этот раз. Самым частым гостем, к слову, оказался чумной доктор.

Но одних скрытых призраков зрителям второго сезона не хватило: главная претензия заключается в том, что сериал совсем не пугает. Здесь действительно нет моментов, сравнимых по ужасу с прошлогодней историей о леди с согнутой шеей. Не срабатывают даже джампскеры — нарастание саспенса перекрывает идущее в ногу чувство бесконечной грусти. Сначала едва ощутимой, но чем дальше вглубь сезона, тем менее сдержанной. По вкусу это пришлось далеко не всем. На Rotten Tomatoes оценка зрителей едва перевалила за 60%. Среди негативных эпитетов — «готическая мыльная опера», а все потому, что на полпути история о призраках совершает свой «поворот винта» и оказывается прежде всего историей о любви.

На полпути история о призраках совершает свой «поворот винта» и оказывается прежде всего историей о любви.

Причем Флэнаган заявляет об этом с порога. «По-настоящему любить кого-то — значит, понимать, что труд, вложенный в эту любовь, стоит боли от потери этого человека», — произносит один из героев на предсвадебном обеде. Дело происходит в самом начале первого эпизода, и без контекста столь важные слова кажутся частью мрачноватого тоста «за здоровье молодых». Но со временем «Призраки усадьбы Блай» медленно зайдет на территорию «Вечного сияния чистого разума» (и самую малость «Дневника памяти»). Как можно догадаться, связующий для всех элемент лежит в плоскости памяти.

Именно здесь Флэнаган закладывает главную мысль сериала: наш ад рукотворен, а точнее, сотворен в нашей голове. Бесценный клад воспоминаний может одновременно быть и успокоением, и проклятием, а бесконечный серфинг по волнам памяти — дорогой в бездну. Воспоминания у Флэнагана такие же осязаемые, как и призраки. Но что бы в воспоминаниях ни происходило, какими бы болезненными или травмирующими они ни были, за всем этим стоит только один человек. Владелец этих воспоминаний.

Все фото: Everett Collection