Опасный симбиоз: Как СМИ способствуют мировому терроризму

Накануне 11 сентября 2001 года Усама бен Ладен покинул Кабул и направился к отдаленной долине на востоке Афганистана. В его кортеже ехал небольшой грузовик, оборудованный спутниковыми приемниками и радиоантеннами: лидер ««Аль-Каиды» хотел следить за тем, как мировые медиа будут освещать атаку на США.

Все больше экспертов уверены, что террористическая деятельность направлена на то, чтобы ввергнуть общество в состояние шока и повлиять таким образом на власти. По логике террористов, массовые убийства — безотказный способ максимально громко сообщить о своей политической позиции. Цель теракта — не смерть нескольких десятков человек, а реакция мира на эти смерти. Чем более зримый нанесен ущерб и чем глубже состояние шока, в которое впадают общество и СМИ, тем лучше. Но медиа не могут игнорировать такие трагедии — это противоречит принципам их работы. Замкнутый круг.

С каждым новым нападением теория о медиаориентированности терактов становится влиятельнее. Так, Джерольд Пост, директор программы политической психологии в Университете Вашингтона, абсолютно убежден в связи террористических актов с работой СМИ. «В крупных террористических организациях есть люди, отвечающие за работу с медиа, — говорит он. — Мы видели справочник с инструкциями, как получить больше внимания средств массовой информации».

Сегодня на новость о стрельбе или взрыве в многолюдных местах общество откликается мгновенно: в эпоху новых медиа оставаться равнодушным к трагедии — преступление. Ярким тому примером служит реакция мира на июльский теракт в Ницце, во время которого грузовик въехал в толпу людей, отмечающих День взятия Бастилии на Английской набережной. В результате атаки погибли 84 человека, около двух сотен получили серьезные травмы. Водителя автомобиля застрелили на месте, а ответственность за случившееся взяла на себя экстремистская группировка «Исламское государство».

Отклик общества не заставил себя ждать. Дизайнеры тут же нарисовали десятки листовок в поддержку пострадавших, которые с помощью хэштегов #PrayForNice и #JeSuisNice активно распространяли в социальных сетях. Ведущие французские и международные газеты запестрели обложками с фотографиями трупов и кричащими заголовками: «Ужас в Ницце», «Бойня в Ницце», «Трагедия в Ницце». Террористы получили то, что хотели: они в очередной раз привлекли к себе внимание и вселили страх в мирное население.

Аналогичную реакцию повлекла за собой и трагедия, случившаяся вчера, 19 декабря, в центре Берлина. Так же, как и в Ницце, грузовик въехал в массу людей, в этот раз — на рождественской ярмарке. Погибли 12 человек, около 50 травмированы. Власти Германии назвали произошедшее терактом, соцсети наполнились хэштегами #PrayForBerlin и #Ickbinberlin, плакатами и словами соболезнования. Жителей города призвали не покидать дома и не паниковать, но, по словам берлинцев, последнее дается с трудом.

Подтверждением того, что запугивание общества через медиаресурсы — одна из целей террористов, служит история 23-летнего члена «Аль-Каиды» Мохаммеда Мера. Весной 2012 года он застрелил троих французских военных, троих детей и учителя в еврейской школе. Последние 36 часов жизни террорист провел в своей квартире в Тулузе, занимаясь чисткой оружия и монтажом 24-минутного видеоролика. В нем использовались кадры с камеры GoPro, которую Мера прикреплял к бронежилету во время каждого убийства.

Пробыв в окружении сутки, он смог незаметно выбраться из дома, однако бежать не пытался — бросил в почтовый ящик флешку с видео, после чего вернулся в квартиру. Посылка адресовалась телекомпании «Аль-Джазира». Сам Мера погиб при штурме.

Желание привлечь внимание мира к своим действиям было характерно уже для антиколониального терроризма в середине XX века, когда евреи выступали против британцев в Палестине, алжирцы боролись за свободу от французов, а ирландцы отстаивали независимость от англичан. Выход проблемы на международный уровень уже тогда казался боевикам важным способом достижения цели. Так, к примеру, взрывы в Северной Ирландии происходили по четвергам с пяти до шести часов вечера, потому что к шести сдавались в типографии пятничные газеты. Редакции не успевали проанализировать ситуацию, но публиковали новостные заметки с громкими заголовками.

Майкл Джеттер, профессор в Школе экономики и финансов Университета EAFIT в Колумбии и научный сотрудник Института экономики труда в Германии, изучил более 60 тысяч террористических атак, совершенных в период с 1970-го по 2012 год. Согласно его исследованию, сообщает The Guardian, за последние 15 лет число терактов резко возросло. Так, в 1998 году было зафиксировано 1 395 нападений, а уже в 2012-м их количество увеличилось до 8 441. Джеттер предполагает, что такой стремительный рост террористической активности может быть связан с освещением этой активности в СМИ.

«Деятельность террористических организаций получает широкое освещение в медиа. „Талибан“, „Аль-Каида“, ИГИЛ — на всех телеканалах, газетах и радио. С помощью медиа террористы распространяют свои послания, создают атмосферу страха и привлекают новых последователей», — говорит Джеттер.

В своем исследовании он обнаруживает связь между количеством публикаций о терроре и последующими нападениями. По его подсчетам, статья о теракте в The New York Times приводит к одной-двум новым жертвам в течение следующей недели после публикации.

По мнению исследователей, существуют две главные угрозы, которые несет в себе регулярное освещение терроризма в медиа. Первая состоит в том, что постоянные новости о терактах закаляют общество и с каждым разом повышают тот уровень жестокости, который оно готово принять. Чтобы шокировать, террористам приходится совершать все более чудовищные поступки. Эту проблему называют «спиралью насилия»: жестокость порождает еще большую жестокость.

Вторая угроза — «эффект заражения». В своей книге «Борьба с терроризмом» профессор Иона Александер объясняет ее так: «В США стандартный репортаж о терроризме смотрит аудитория примерно в 40 миллионов человек. Каков шанс, что он привлечет внимание какого-нибудь неуравновешенного психопата и это подтолкнет его к участию в терактах в будущем? Если мы предположим, что одна десятая одного процента — неуравновешенные люди в пограничном состоянии, то в итоге получим 40 тысяч потенциальных маньяков».

Кроме того, мгновенно реагируя на действия террористических организаций, медиа препятствуют работе государственных органов пострадавших стран: лишают правоохранителей времени, секретности и маневренности.

Как освещать трагедии, не провоцируя новые, мир пока не знает. Но если медиа могут стимулировать теракты, то способны и свести их число к минимуму. Так, журналисты не должны героизировать акты террора, платить и брать деньги за их освещение, брать на себя роль посредников в переговорах с преступниками. С целью не нагнетать обстановку СМИ стоит воздержаться от сенсационных и внушающих панику заголовков, а также от публикации кровавых кадров.

Такие правила по освещению терактов действуют во многих западных СМИ. Однако не все медиа готовы пожертвовать рейтингами трансляций с места событий. Кроме того, «кодексы прессы» устанавливают лишь общие принципы. Вещающий из горячей точки репортер не всегда способен самостоятельно решить, какую информацию можно сообщать.

Впрочем, специалист по вопросам связи терроризма и медиа, профессор Оксфорда и Гарварда Роберт Пикарду считает, что возможность высказаться следует предоставлять носителям разных убеждений, независимо от того, разделяются их позиции большинством или нет. Он пишет: «Одно из течений в исследовании терроризма предполагает, что медийная репрезентация может уменьшить вероятность будущих актов насилия со стороны тех, кто вовлечен в террористическую деятельность. Ведь индивидам и группам в таком случае не придется обращаться к насилию с целью получить освещение».

Современному человеку сложно представить колонку лидера ИГИЛ в The New York Times, однако как знать — возможно, именно право голоса способно уменьшить урон от действий экстремистов.