Закон для четвероногих: Как проходили судебные процессы над животными

Мир средневекового человека был непредсказуем и опасен. Посевы могли быть в любой момент уничтожены насекомыми-вредителями, а запасы в амбарах — съедены мышами. Оставленная без присмотра свинья могла съесть крестьянского ребёнка. Корова могла убить рогами или ударом копыта, лошадь — сбросить или лягнуть хозяина.

Возникающее из-за таких происшествий ощущение враждебности и хаотичности мира могли посеять сомнения самого кощунственного свойства: «Не имеют ли зло и разрушение равную, а то и большую силу, чем божественный закон?» Божественный порядок должен был побеждать всегда, и на земле его должен был представлять закон и суд — светский и церковный. Поэтому неудивительно, что со Средних веков и до XVIII века были чрезвычайно распространены судебные процессы над животными.

В одной только Франции за период с XII по XVIII век историкам известны не менее 92 таких процессов, и это только те, которые были запротоколированы и упоминания о которых дошли до наших дней. Они не были просто показательной местью: дела велись в строгом соответствии с юридическими нормами, точно так же, как если бы на скамье подсудимых сидел человек. Проводилось следствие, опрашивались свидетели, обвиняемому за общественный счёт предоставлялся адвокат, соблюдались все предписанные законом процедуры. В некоторых случаях животное могли пытать, но на тех же основаниях, что и подозреваемого человека.

Из сохранившихся бухгалтерских документов видно, что суммы, выделявшиеся на содержание четвероногих подследственных, соответствуют нормативам, предусмотренным для людей. При необходимости приглашались эксперты, а если выносился смертный приговор, оплачивались работы по подготовке к казни и услуги профессионального палача по человеческому тарифу. Расходы могли быть весьма внушительны, особенно если приходилось сооружать эшафот для огромного быка.

Иногда здравый смысл и прагматичность судьи были сильнее буквы закона, и тогда смертная казнь заменялась продажей животного на скотобойню. Полученные от продажи деньги шли в пользу семьи пострадавшего и на нужды бедных, но голова животного должна была быть выставлена в общественном месте в назидание потенциальным преступникам.

Смертная казнь была не единственным видом наказания, применявшегося к животным — за лёгкое преступление суд мог посадить преступника в тюрьму. Так, в Австрии покусавшую государственного чиновника собаку приговорили к году заключения.

Однако, не следует делать вывод, что животные считались равными человеку. Животных, не нарушающих общественное спокойствие, с лёгкостью забивали на мясо, а крыс или насекомых-вредителей убивали без всяких юридических процедур. Суд был скорее обрядом, психотерапевтическим актом по восстановлению веры в порядок.

В 1386 году в городе Фалез в Нормандии свинья зашла в незапертую хижину и убила оставленного без присмотра младенца, обглодав ему лицо и руку. Подозреваемую задержали. Суд исследовал обстоятельства преступления и опросил свидетелей. Назначенному адвокату не удалось ни опровергнуть её причастность, ни найти смягчающие обстоятельства — свинья не волк, которому необходимо убивать для пропитания. Вина свиньи была доказана, по принципу «око за око» ей отрубили часть рыла и переднюю лапу, после чего одели в человеческую одежду и маску и повесили на рыночной площади на обозрение толпы.

В 1457 в Савиньи слушалось дело об убийстве пятилетнего Жана Мартена. В качестве обвиняемых выступили свиноматка и её шестеро молочных поросят. Свинью суд счёл виновной — ее казнили, повесив за задние ноги на кривом дереве. Поросят, хотя на них и были найдены следы крови, оправдали за недостаточностью улик. Тем не менее «в связи с их малолетством и разлагающим влиянием матери» судья посчитал, что им необходим особый надзор. Поскольку хозяин поросят не рискнул гарантировать их поведение в будущем, визжащие и хрюкающие «дети из неблагополучной семьи» были переданы под опеку местного женского монастыря.

Такие случаи не были редкостью: во Франции известны около 20 приговоров по отношению к свиньям-людоедам. Также было немало убийств, совершенных коровами, быками, лошадьми и другими животными.

«Безнравственное поведение» также считалось тяжким уголовным преступлением. В 1750 году во Франции перед судом по обвинению в содомии предстал некий Жак Феррон и его ослица. Обвиняемые были пойманы с поличным, и обоих ждала верная смерть. Защита заявила, что животное принимало участие в развлечениях хозяина помимо воли и является жертвой насилия, а не соучастницей преступления. Решающую роль сыграли показания местного приходского священника, заявившего, что он знает ослицу уже четыре года, и она всегда показывала себя образцом христианской добродетели, кротости и послушания. Ослица была оправдана, Феррон повешен.

Было бы странно, если бы во времена охоты на ведьм обвинения в колдовстве не выдвигались и против животных. Самым известным из таких процессов следует считать дело базельского петуха, который в 1474 году якобы снёс яйцо. Происшествию нашлась масса свидетелей, и петуха стали судить. Обвинитель требовал смертного приговора, поскольку птица явно вступила в связь с дьяволом, а яйцо было снесено либо для изготовления ведьмовских снадобий, либо, что гораздо хуже, для выведения из него ужасного чудовища василиска.

Как правило, на процессы о колдовстве и ереси адвокаты не назначались, но пернатому «чернокнижнику» всё-таки был предоставлен защитник. Он не стал ни опровергать утверждения о том, что яйцо петуха имеет дьявольскую природу, ни доказывать, что яйцо могло быть снесено не подсудимым. Вместо этого он строил линию защиты на том, что откладывание яйца — действие непроизвольное, и происходило помимо его воли и желания, а потому и выносить ему приговор как колдуну, сознательно идущему на преступление против бога, было бы несправедливо. Обвинитель парировал отсылкой к Евангелию: гадаринские свиньи также действовали не по своей воле, когда в них входили бесы, но если сам Иисус допустил их смерть с тем, чтобы изгнать бесов из мира, то несправедливым это быть не может.

Суд вынес обвинительный приговор, и птицу сожгли на костре. Учёные продолжают гадать, что произошло в Базеле в 1474 году. Биологи утверждают, что в результате инфекции или травмы яичников курица может приобрести вторичные половые признаки и внешнее сходство с петухом, при этом сохраняя способность нести яйца. Представители гуманитарных наук по большей части считают, что случай демонстрирует причуды человеческого сознания, склонного воспринимать самые неправдоподобные объяснения как вероятные, если они вписываются в традицию.

Город Салем в Новой Англии, прославившийся одним из самых масштабных процессов о ведьмовстве в истории, не упустил из виду четвероногих соучастников: там были казнены две собаки. Одна из них обвинялась в том, что, будучи одержима дьяволом, выступала для невидимой ведьмы или беса транспортным средством. Другая собака будто бы и сама была вполне состоявшейся и самодостаточной ведьмой — во всяком случае, следствие утверждало, что она наводила порчу на прохожих одним только взглядом.

Петуху и собакам, как и многим другим животным, казнённым по обвинению в колдовстве, хотя бы предоставлялся шанс на оправдание. Кошек убивали массово, без суда и следствия, просто за принадлежность к виду, ассоциирующемуся с дьявольскими силами.

Помимо уголовных дел против животных, в Средневековье и раннем Новом времени были чрезвычайно распространены гражданские тяжбы в формате «человеческая община против колонии вредителей». Городские и сельские общины подавали иски к червям, гусеницам, жукам, «шпанским мушкам», саранче, змеям, мышам, кротам, пиявкам и даже угрям.

Cуд (как правило, церковный) исходил из того, что представители фауны также являются божьими творениями, и создатель дал землю на пропитание в том числе и им. Тем не менее, это не даёт им права уничтожать плоды человеческих трудов, и посему следует выделять вредителям земли, пригодные для пропитания, но отдалённые от посевов. Если ответчики не исполняли решение суда, они могли быть преданы отлучению от церкви и проклятию. Адвокаты постоянно обращали внимание на то, что анафема не может применяться к тем, кто ни разу не был допущен к причастию и даже не обладает бессмертной душой, но эти доводы редко бывали услышаны.

Так или иначе, после заключения договора или проклятия бедствия часто прекращались: гусеницы превращались в бабочек, саранча перелетала на новое место. В случаях, когда ни справедливый договор, ни церковное проклятие не действовало, ответственность перекладывалась на самих крестьян — если ни закон, ни бог не помогли, то это означает, что они сами плохо платят церковную десятину.

С 1445 по 1487 год проходил процесс по иску общины Сен-Жюльена к жукам-вредителям «вишнёвые слоники» (Rhynchites auratus). Суд хотел предписать жукам переселиться на специально выделенные необрабатываемые земли. Адвокат возражал против такого решения, поскольку оно ограничивало естественные права его клиентов, данные им богом. Такой довод судом принят не был, однако общине пришлось за свой счёт приглашать независимых экспертов, которые обследовали бы предлагаемый участок и установили его пригодность для проживания жуков. В итоге суд постановил, что насекомым предоставляется в полное владение территория выработанного карьера, где ранее добывалась охра, на который они и обязаны были переселиться.

Жуки, однако, исполнять решение суда не торопились. Вскоре адвокат опротестовал решение суда по вновь открывшимся обстоятельствам: хотя добыча охры в этом месте уже не велась, у многих местных жителей по-прежнему оставалось право прохода по территории бывшего карьера, отозвать которое было бы проблематично. В то же время переселить жуков туда, где для них будет велик риск погибнуть под ногами прохожих или колёсами телег, было бы неправомерно. Процесс с перерывами продолжался более сорока лет, и до нас не дошло сведений, чем он закончился.

В 1508 году в городе Отён в Бургундии прошёл процесс по иску общины к крысам, уничтожившим посевы ячменя. Грызунам крупно повезло: их адвокатом был назначен Варфоломей Шассенэ, в будущем один из наиболее известных юристов своего времени. На первое судебное заседание представители ответчика не явились, и адвокат заявил, что повестка не была донесена до них должным образом. Тогда вызов в суд в отношении «мерзких животных сероватого цвета, проживающих в норах» пришлось зачитывать в церквях по всему епископству — уж воскресную службу любая добропорядочная крыса должна была посещать. На втором заседании грызуны также отсутствовали, и Шассенэ затребовал отсрочки, поскольку его клиенты рассредоточены по большой территории, и им, в особенности пожилым или беременным, требуется большой срок на сборы и дорогу. Разбирательство снова было перенесено.

В третий раз ответчики снова проигнорировали слушание, но их адвокат уже успел придумать способ защитить их. В соответствии с нормами действовавшего права ответчик должен был иметь возможность явиться в суд без риска для собственной жизни и здоровья. Повестка тем самым становилась охранной грамотой. Крысы, по заверениям Шассенэ, были готовы отстаивать свои законные интересы в установленном порядке, но испытывали опасения по поводу того, что по пути они подвергнутся нападению кошек, которым также известно место и время заседания. Таким образом, жители города и окрестных деревень обязаны были под собственную ответственность гарантировать неприкосновенность крыс, идущих на суд, а в случае, если нападения всё-таки будут зафиксированы, владелец кошки должен будет выплатить крупный денежный штраф. Суд подтвердил позицию Шассенэ, однако жители Отёна отказались брать на себя чреватые серьёзными убытками обязательства, и дело было закрыто.

Со второй половины XVIII века судебные процессы над животными становятся большой редкостью. Однако отношение к «провинившимся» животным лучше не стало.

В начале XX века в США прошли как минимум две казни цирковых слоних за убийство людей. Первую слониху звали Топси, и ей приписывалось убийство трёх человек, включая жестокого дрессировщика, пытавшегося заставить её съесть зажжённую сигарету. Первоначально её планировалось повесить, но вмешалось Американское общество по предотвращению жестокого обращения с животными. Тогда способ убийства заменили на казнь электричеством, и компания Эдисона воспользовалась случаем, чтобы продемонстрировать своё технологическое преимущество перед конкурентами и мощь переменного тока.

Топси была казнена 4 января 1903 в Нью-Йорке, на Кони-Айленде: на неё надели специально разработанные медные башмаки с электродами и через них пропустили ток напряжением в 6 600 Вольт. На диковинную казнь собралось посмотреть 15 тысяч человек. Сто лет спустя жители Нью-Йорка изменят своё отношение к Топси и её участи, и ей будет установлен памятник.

Другая слониха по кличке Мэри работала в цирке в городе Эрвин штата Теннесси. Когда неквалифицированный работник проткнул ей ухо крюком, чтобы вытащить на арену, она пришла в ярость и затоптала его. Достоверно известно только об этом погибшем, но некоторые источники сообщают, что при попытке её изолировать пострадало до восьми человек. На следующий день, 13 сентября 1916 года, её повесили на подъёмном кране. При первой попытке цепь, выступавшая вместо верёвки, оборвалась. Мэри упала и сломала бедро, но её тут же повесили снова, на этот раз успешно.

Обе слонихи были казнены без суда, без предоставления защиты и шанса на оправдание. В сущности, это были не казни, а убийства по произволу владельцев, совершённые для успокоения посетителей цирков и на потеху толпе.

В настоящее время, если животное причиняет вред людям или их имуществу, ответственность несёт его хозяин. Тем не менее участь животных не стала легче. Они по-прежнему могут быть изъяты у хозяина и усыплены по решению суда, но уже не в качестве осуждённого, а как орудие преступления или источник повышенной опасности.