«Они не способны завладеть мною»: Почему Хеф не жил жизнью, воспетой его журналом

В 1953 году Хефнер, сын благочестивых прихожан методистской церкви, раздобыл снимки обнаженной Мэрилин Монро, нашел нескольких инвесторов и выпустил первый номер журнала Playboy. На обложке не стояла дата, поскольку второго выпуска могло и не быть. Первый номер продал 55 тысяч копий.

Спустя 12 лет, когда ежемесячный тираж издания насчитывал уже более 3 миллионов экземпляров, а вся империя Playboy, состоящая из журнала, частных клубов, отеля на Ямайке, модельного агентства и кинотеатра в Чикаго, оценивалась в $540 миллионов (по сегодняшним меркам. — Прим. ред.), журнал Life посвятил несколько статей Хью Хефнеру. Это было повествование о его любовницах, о кодексе Playboy и о том, насколько этому кодексу соответствовала жизнь самого Хефнера.

Редакция публикует перевод некоторых фрагментов материала «Империя, построенная на сексе».

«В моей жизни есть всё, о чем я для себя мечтал», — говорит Хефнер.

Для Хефнера, которому сейчас 39 лет, это означает в том числе практически полное уединение в его чикагском особняке на 48 комнат стоимостью в $6 миллионов. В доме можно найти все символы высокого статуса, включая крытый бассейн, парную, бар и автомобиль Mercedes 300SL. Но все это не имеет для Хефнера никакого значения. Он проводит почти всё свое время в трех комнатах с такими плотными шторами, что никогда не понятно, день там или ночь.

Из этой обители Хефнер управляет своей невероятно прибыльной империей. В этом году журнал Playboy заработает $217 миллионов. Чтобы вступить в частные клубы Playboy, 450 тысяч мужчин заплатили $85 миллионов за членские карты. Клубы заработают в этом году $150 миллионов. Валовая прибыль отеля на Ямайке, купленного Хефнером и заполненного «зайками», выросла в три раза.

«Playboy, — говорит Хефнер, — это видение прекрасного мира, который мне по душе».

Много работая, пока не свалится от усталости — по 48 часов подряд, — он редактирует удаленно, диктуя свои впечатления от присланных материалов и создавая свою философию Playboy.

Империя Хефнера содействует распространению тщательно продуманного кодекса, который, по сути, выглядит прямым продолжением кодекса самого «императора». Этот кодекс придуман для богатых холостяков, любящих окружать себя множеством девушек.

«Суть нашего кодекса, — говорит Хефнер, — состоит в том, что жизнь — это самоцель и что удовольствие предпочтительней боли. Playbook — это нечто вроде руководства, описывающего жизнь, которой можно наслаждаться».

<...>

Хефнер поощряет откровенную озабоченность сексом, который проникает сегодня во все поры американской жизни, зачастую бесцеремонно изображаем в книгах, на сцене и на экране и превратился в одну из самых острых социальных и правовых тем. Хефнер, находящийся в самом центре происходящего, выходит сухим из воды.

В дополнение к «обнаженным» снимкам Playboy Хефнера изысканно и грамотно призывает американцев наслаждаться тем, к чему они всегда относились с неодобрением — гедонизмом, который Playboy называет «веселой жизнью»; внебрачным сексом, который Playboy называет признаком душевного здоровья; изысканной псевдоинтеллектуальностью, которую Playboy преподносит как утонченность.

«Многим людям не хватает свежего воздуха, — говорит Хефнер, — а из этого угла идет чистый кислород. Неудивительно, что люди пробиваются поближе к вентилятору». Как следствие, он ощущает себя освободителем.

Хефнер винит широко распространенный в обществе викторианский комплекс вины по поводу секса в любой критике себя и своей философии. Он считает нравственные устои среднего класса одной из самых разрушительных сил в современной Америке.

«Playboy, — отмечает он, — пытается дать американскому мужчине идентичность и правильное мировоззрение. Так что если вы потратите свои холостые годы, делая то, что советует Playboy, ваш будущий брак будет счастливее и стабильнее».

В мире Хефнера женщина — это всего лишь еще один аспект статусной мании, которой полно на страницах журнала Playboy. Она не более и не менее важна, чем самый пижонский автомобиль или самая дорогая бутылка скотча. Женщину обезличивают и превращают в объект удовольствия мужчины, в нечто, что наливает ему выпивку, раздувает его эго и великолепно выглядит, опираясь на его руку, пока он выгуливает ее перед своими приятелями.

«Я не думаю, что у Хефнера когда-либо были отношения с женщиной столь же умной, как он, — говорит одна из его секретарш. — Если бы были, он бы быстро с ней разошелся, потому что мужчина должен быть главным».

Ряд сотрудников Хефнера считает, что он чувствует себя некомфортно с равными себе людьми — и по этой же причине, думают они, он прячется в своем особняке. Богатство, известность и успех Хефнера (и созданный им самим образ философа и жуира) — слишком тяжелая мантия, чтобы соответствовать ей на публике.

Хефнера не привлекает брак. «Разнообразие, живость и приключения гораздо важнее для меня, чем безопасность брака», — утверждает он. Хефнер был женат однажды — на своей университетской подруге. Они развелись шесть лет назад, и он редко видится со своими двумя детьми. «Не то чтобы мне не нравились дети, — говорит Хефнер, — но взрослые мне нравятся больше».

Синтию взяли секретарем-машинисткой в Playboy сразу после школы, в 1959 году. Она начала встречаться с Хефнером спустя полтора года — ей было 20, а ему 34. Их отношения продолжались два с половиной года.

«Когда я только начала встречаться с Хефом, — рассказывает Синтия, — это было так здорово. Был такой ажиотаж, будто я была кинозвездой».

Сам Хефнер говорит: «Я люблю женщин. Я очень романтичный, сентиментальный, человечный парень». Он не думает, что женщин привлекают его миллионы, и, скорее всего, он прав. Всё, что они получают от него, так это свою зарплату в Playboy. Хефнер признает, что женщину может привлекать его положение. Но он действительно способен очаровывать.

«Хеф и правда очень милый и простой человек, — признается Синтия. — Боже, он так мил. Когда он работал в офисе, я чувствовала, будто за мной папа присматривает».

Единственная любовная связь, которую Хефнеру удается поддерживать по-настоящему длительное время, — это его связь с журналом. Однако Синтия Мэддокс говорит, что «Хеф не живет той жизнью, образ которой создает журнал».

Вскоре после того, как они начали встречаться, она обнаружила, что он вовсе не ценитель высокой кухни и вин (что является одной из отличительных черт обходительных бонвиванов, наполняющих страницы Playboy). Обедая с Синтией, Хефнер ел свиные отбивные, курицу или тушеное мясо, зачастую залитое густой подливой. Вместо того чтобы как настоящий плейбой каждый вечер выезжать на вечеринки в город, Хефнер проводил большую часть времени с Синтией в своем особняке. Они смотрели фильмы Чарли Чаплина и слушали пластинки с записями Джанет Макдоналд и Нельсона Эдди.

Иногда ей все надоедало. Она бегала по его кабинету, наступая на макеты, статьи, фотографии и карикатуры, разложенные на полу. «Топча его работу, я давала выход своим эмоциям, — вспоминает она. — Казалось, что я могу уничтожить ее. Он приходил в ярость».

Хефнер считает, что девушки способны довести себя до исступления мыслями о замужестве. Он клянется, что ни одной из них не дарил надежды на золотое кольцо на пальце.

«Наверное, можно сказать, что некоторые просто махнули на меня рукой, — говорит Хефнер. — Труднее всего для них справиться со своей неспособностью завладеть мною».

Фото на обложке: SIPA / East News