«Христос тоже мог бы заразиться»: Муфтий, раввин и священники — об эпидемии, карантине и онлайн-службах
«Христос может присутствовать и в виртуальной реальности»
о. Георгий Коваленко
священник Православной церкви Украины, ректор Открытого православного университета Святой Софии-Премудрости
Я не думаю, что вирусы требуют какого-то богословского осмысления, потому что это сфера науки и медицины. С другой стороны, развитие науки требует этического, нравственного взгляда. Богословы и философы пытаются понять это в категориях добра и зла в обществе, отношений между людьми, тех новых опасностей, которые возникают с развитием технологий.
Есть ли Христос в фейсбуке? «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них», — говорит Господь. Если верующие используют интернет для общения, проповеди и трансляции богослужений, то Христос может присутствовать и в виртуальной реальности. С нынешней пандемией это стало частью жизни многих верующих. Я шутил, что на Пасху многие традиционные верующие будут молиться, чтобы был хороший интернет и не прервалась связь.
Если и использовать историю с коронавирусом как наказание, то лучше в воспитательном смысле. Я не люблю взгляд на Бога как на судью, который всех накажет. Средневековье слишком мрачно рисовало мир. Если Бог есть любовь, то мы надеемся на любовь, а не на наказание. Мне больше нравится концепция, что человек сам или воспринимает любовь Божию, или отказывается от нее.
Я верю в того Бога, который любит человека и уважает его свободу, но одновременно верю в Творца, который наделил нас творческими возможностями. Если мы способны создавать вирусы, то мы способны создавать и лекарства от них. Не надо все списывать на Бога: когда мы освящаем воду, Господь не должен быть фильтром для ее очистки; когда мы молимся за здоровье, это не значит, что Господь будет за нас работать врачом или убивать микробы. Религии и богословие — уже не протонаука или протомедицина, как было прежде.
Ситуация этого года заставила задуматься над тем, что является центром — причастие или сам Христос? Внешние формы поминания того, что произошло две тысячи лет назад, или реальный богочеловек Христос, сказавший, что будет с нами во время этого поминания? Мы верим, что Христос присутствует в причастии, но он присутствует и в Священном Писании, присутствует среди нас. Это побуждает нас к определенной богословской рефлексии.
Если человек зациклен на обряде, то возникают вопросы. Но их можно решать, потому что церковь имеет давнюю историю: традиции развивались, обряды менялись. Например, в начале пандемии мы перестали причащать всех одной ложечкой и начали давать причастие в руки — но это не ново, такая традиция древнее, чем привычная нам. Если мы посмотрим на две тысячи лет христианства, особенно на первые века его существования, то найдем много всякого. Литургий было огромное количество, несколько тысяч, а у нас осталось три-четыре — и то они не такие, как были раньше. Многое в храме и в самой христианской церкви по форме из Средневековья и средневековой культуры, и многое уже устарело. Все формы, которые мы имеем, были когда-то созданы, их не давал как предписания сам Христос.
Мы начинаем деконструировать то, что имеем, — и, раскладывая на части, видим, что является сутью и не меняется, а что — формой, которую можно изменить. Любая религиозная практика не должна быть догматизирована. Догмат относится к вере: если мы верим, что Христос воскрес, мы верим в это на уровне аксиомы. Если мы создали Символ веры, то это наша религиозная конституция. Если у нас есть десять заповедей, то стараемся выполнить и понять, что имел в виду Господь. А что касается обрядов, форм, то сегодня у нас есть возможность создавать новые. Потом что-то из нового станет традицией. Пришло время для творческих людей.
Я думаю, сейчас это переходит в формат общин, где община создает и подстраивает обряды богослужения под свои нужды, где церковь строится не из камней, а из людей. А главным камнем, на котором должна строиться церковь, является Христос.
Думаю, это будет касаться и оборудования помещений: нужны ли нам такие большие позолоченные храмы, которые требуют постоянного содержания и много человеческого, церковного, финансового ресурса? Нужны ли нам такие наряды, вся эта «бижутерия»? Возможно, где-то нужны, особенно если это крупные церковные богослужения. Ситуация с трансляцией показала, что не все трансляции приятно смотреть, потому что эстетика большого храма, больших богослужений красивая, а эстетика маленького храма, эстетика молитвы дома совсем другая. С одной стороны, кому-то нравится и нужно это величие, а кто-то будет создавать другие формы, более релевантные своему сообществу. Я не могу создать такую форму в домашних условиях, но делаю все, что могу.
Если мы верим в Бога вне пространства и времени, если мы верим в возможность связи между людьми и Богом, то я не вижу никакой проблемы в том, чтобы увидеть и поверить в возможность единства с помощью современных технологий. Церковь еще с 90-х приняла формат трансляций, и он еще будет развиваться. Например, как во время службы должна двигаться камера: должна напоминать человеку, как он стоит в храме? Если нет, то тогда картинка будет отличаться от того, что видят посетители храма. А чтобы это было не просто кино или научно-познавательная лента о религии, нужно делать ее такой, чтобы она вовлекала зрителя в процесс молитвы и участие в богослужении.
Онлайн-трансляция богослужений — это еще не богослужение онлайн, но, возможно, и этот формат мы создадим. Ведь трансляция — не идеальная форма, она не использует все интерактивные возможности социальных сетей и интернета вообще. Будут и реальные богослужения, и их трансляции, и одновременно онлайн-формат, где сама логика виртуальной реальности будет создавать конструкцию для общения и жизни общины. Это как Uber: сначала просто такси, затем дополнительные возможности, а потом эти дополнительные возможности влияют на весь рынок и становятся нормой. Так же и с богослужениями онлайн. С завершением карантина эта практика не прекратится.
Мы делаем еженедельные трансляции — технологически это очень простая форма. Сначала транслировали службы для своей общины, которая не может из-за карантина собираться в храме. Но позже к ней начали присоединяться люди из других регионов и стран. Сейчас это уже сообщество нового типа. Есть желание после завершения карантина не бежать в офлайн, а продолжить трансляции жизни общины.
Мы не разрываем свою связь со святыми отцами, со священными текстами, с предыдущими поколениями богословов. Но мы такие же люди, как и они, — мы творим в современных условиях, мы ищем ответы на те вопросы, которые перед нами стоят. Многих вопросов, которые стоят перед нами, не было перед предыдущими поколениями, и поэтому ответов там нет. Будут появляться определенные течения, попытки нового толкования происходящего. Живое богословие — попытки объяснить мир в этических религиозных категориях, посмотреть на мир через религиозное мировоззрение — будет развиваться. А насколько это будет менять нас, увидим.
«Похоронные церемонии провожу в Zoom»
Александр Духовный
главный раввин Украины и Киева общины прогрессивного иудаизма
Царь Соломон писал: «Нет ничего нового под солнцем». О карантине евреи знают еще с тех времен, когда были в пустыне, это не ново для иудаизма. В Пятикнижии Моисея и у библейских пророков говорится о болезнях. Например, в Книге пророка Исаии сказано: «Иди, народ мой, в свои покои и запри за собою двери; спрячься ненадолго, пока не прошел Его гнев». Если были признаки болезни, священнослужитель из храма мог посмотреть и на семь дней отправить человека на карантин.
Иудаизм говорит, что самое главное — это жизнь человека. В книге Второзаконие Бог говорит: «Я дал тебе жизнь и смерть — выбери жизнь». Так считают во всех направлениях иудаизма, поэтому синагоги даже самых ортодоксальных течений сейчас закрыты. Тора говорит: «Берегите ваши души». Поскольку душа находится в теле, мы должны беречь и его. Человек, который пренебрегает своим здоровьем и не может оценить дар жизни, данный Богом, получает естественное следствие — сокращение своей жизни.
В иудаизме есть очень много течений, и каждое прислушивается к своему наставнику. Но как в суперпрогрессивных, так и в суперортодоксальных течениях есть представление о внешних и внутренних болезнях. Внешние — болезни тела и те, которые мы сами вызываем. Внутренние — это болезни, которые идут напрямую от Господа Бога за наши грехи: поклонение идолам, прелюбодеяние, убийство и тому подобное. Иудаизм не запрещает обращаться к врачу, но есть несколько путей, как можно спастись от заболевания.
Первое — это молитва. В иудаизме есть слово «дварим», что означает «слова», а также «вещи»: одним словом мы описываем материальный и духовный мир. Слово может реализоваться, поэтому молитва действительно помогает. Нельзя одной молитвой вылечить человека, молитва должна быть подкреплена нашими действиями. Но она может помочь, и с нее стоит начинать. Это психологическая или даже психическая настройка человека для того, чтобы он мог быстрее выйти из болезни.
Второе — это делать добрые дела. Я не могу как раввин прощать грех — исправить грехи человек может только своими поступками, но я могу как психолог выслушать человека, посоветовать, если он просит.
Третье — смотреть на себя, пытаться найти в себе то, что можно исправить. Мы не можем изменить мир, если мы не можем изменить себя. Патриотизм начинается не с флага в нашей руке, он начинается с окурка в урне — так начинается наша любовь к другим, мы должны идти от себя.
Четвертое — это наша обязанность выполнять рекомендации врача. Нельзя сидеть сложа руки и ждать чудес. Мы видим, что карантины были 3,5 тысячи лет назад. Карантин не для государства, потому что государство — это мы, люди. Многие раввины Средневековья были врачами. В Пятикнижии сказано: «Я Бог, целитель твой», но врач является посланником, как говорят евреи, «главного врача». Иудаизм всегда говорит, что предотвратить болезнь легче, чем лечить; прислушиваться к врачу — это и есть предотвращение болезни.
Кроме того, у нас есть такое выражение: «Закон страны, где мы живем, — закон для евреев». Закон еврейский не может над ним преобладать. Поэтому те распоряжения, которые дает МОЗ, действуют для всех. Наша обязанность — беречь свою жизнь и жизнь тех, кто находится рядом с нами.
Мы не можем прийти физически, чтобы почтить родителей, но можем им позвонить. Я не могу сейчас ходить к больным — я им звоню. Я не могу проводить похоронные церемонии — я делаю это в Zoom. Можно отправлять средства нуждающимся. Сегодня у нас есть много способов делать добрые дела, потому что мы живем в веке, который дает новые возможности. Наука и религия — это стороны одной медали: Бог дает науку, чтобы мы улучшили нашу жизнь. Zoom, в котором мы общаемся, лекции, которые я провожу, служение онлайн для украинских общин — все это современные технологии, которые мы используем, чтобы объединить людей. Мне как раввину хочется видеть глаза своих верующих, но я вижу их и в Zoom.
Эта пандемия — особый толчок для новых перемен. Иудаизм никогда не был зашоренной религией, он всегда развивался, всегда основывался на дискуссиях. XIX и XX века дали много вызовов для иудаизма: использование электроэнергии, езда на машинах, эвтаназия, аборты, отношение к сексуальным меньшинствам. Есть много вопросов, по которым и сегодня идут дискуссии. Мы по-разному смотрим на один и тот же вопрос. Это уникальная возможность найти разумный компромисс, основанный на уверенности, что я и вы — мы братья, мы дети одного предка, нам нечего делить.
Христиане — прежде всего люди, и должны придерживаться всех общечеловеческих норм
о. Петро Балог
католический священник, директор Института религиозных наук имени святого Фомы Аквинского в Киеве
К сожалению, некоторое проповедники говорят, что если веруешь, с тобой не случится ничего плохого. Но в книге Левит есть строгие предписания, как не заболеть: вести себя осторожно, не трогать разные предметы, держаться как можно дальше от «прокаженных», а, вернувшись домой, обязательно умыться и постирать одежду. Все эти правила — так называемая «ритуальная чистота», за несоблюдение которой сурово наказывали.
Почему возник вирус? Конечно, причина всего плохого, что происходит в мире, — несовершенство мира, а также несовершенство человека. Поэтому можно, конечно, сказать, что вирус мы получили за наши грехи. Но за чьи именно грехи? Псевдопророки уверенно говорят, что вирус — кара Божья. Откуда они это знают? Их риторика — это религиозный популизм.
В Ветхом Завете бедствия, которые случались в мире, объяснялись тем, что их посылал Бог. Теперь они трактуются иначе: Бог допустил зло, потому что он является Создателем мира и все находится под его контролем. С другой стороны, как может существовать добрый Бог, если есть зло, — для христианства всегда было тайной. Возможно, мы узнаем об этом после смерти. Пока для нас это повод приумножить наше милосердие по отношению к другому, помощь и любовь к ближнему. Бог заботится об этом, он приходит на помощь, если человек просит.
Христиане — прежде всего люди, а уже потом христиане. Они должны придерживаться всех общечеловеческих норм. Если мы будем ставить себя над тем, что в нас есть человеческого, это ни к чему, кроме гордыни, не приведет. Если бы Иисус Христос сейчас жил, то эти нормы касались бы и Его как настоящего и истинного человека, воплощенного Бога.
Да, я считаю, что Христос мог бы заразиться коронавирусом. Многие не согласны с этим, целые дискуссии были о том, может ли болеть Христос, но это остатки
Направление в христианстве, считающее, что Иисус Христос имел только божественную природу, а не две — божественную и человеческую. Осуждено церковью на Халкидонском Вселенском соборе 451 года, считается ересью.
Религиозные практики обычно публичны, а это сейчас запрещено. Но довольно бедно то христианство, которое в своей христианской сути видит только собрание в храме. Более того, в Евангелии разве не сказано, что я должен делать, кроме собраний? А любить ближнего, молиться в одиночестве, читать Слово Божье? Вот это — сущность христианства.
Другое дело Таинства Церкви — исповедь, причастие. Вот к ним у нас нет доступа. Это своего рода пустыня, пост. Например, в период Великого поста в восточной традиции есть литургические дни, когда нет Службы Божьей, чтобы потом верующие сильнее устремились к Причастию. Это можно переживать одновременно углубляясь в другие практики, которые Христос завещал нам в Евангелии. Сейчас есть возможность практиковать суть своего христианства дома, вне храма — и это шанс научиться тоже быть христианином не будучи в храме. Это интересный опыт.
Мы опираемся в принятии решений сегодня, во время карантина, на различные инструкции церковной иерархии, епископаты. Они появились сразу: что делать, как делать, как праздновать. А также стоит опираться на здравый смысл, смирение. Мы живем в XXI веке и знаем, как передаются болезни. Помним об этом, когда проводим Службу один на один, исповедуем, причащаем и тому подобное. Речь не о том, что само Святое Причастие может кого-то заразить, а только о том, что можем принять вместе с Причастием. Стоит быть осторожным, чтобы через религиозные практики не заразить кого-то. Я уже не говорю о других вещах: целование икон, крестов, приложение к святыням. Мы сейчас не передаем знак мира, а кланяемся, как люди на Дальнем Востоке.
Cлучаи из истории здесь не очень помогут. Нет прямых примеров, как кто-то заразился от причастия, потому что открыли вирусы и бактерии гораздо позже. Что люди могли сказать в XIV веке, когда была чума? Что это от вируса умерли? Да нет. Были такие случаи, и сейчас мы это знаем, но они не были именно так записаны. Это то же самое, как сказать, что в I веке нашей эры кто-то, глядя на молнию, говорил бы, что это электрический заряд. Он был, этот заряд, просто никто этого не знал. Так же и те вирусы были, и люди умирали. Но люди понятия не имели, как болезнь передается.
Когда в XIV веке свирепствовала черная смерть — чума, то папа был на полном карантине: никого не пускали в папский дворец, в каминах постоянно горел огонь, какие-то травы подбрасывали в огонь, чтобы «отгонять чуму». Также один из пап внедрил известных «чумных врачей», чтобы ходили и проверяли по городам, где есть зараженные, и пробовали им помочь. Было известно, что болезнь распространяется от человека к человеку, не было известно лишь, каким образом. А само слово «карантин» впервые появляется в Венеции. Когда моряки приезжали в порт, то 40 дней венецианцы приказывали этим морякам там ждать, подальше от берега: если умерли за эти 40 дней, значит, были больны, если нет — можно пустить их в город. То есть люди сознательно относились к карантинным ограничениям.
Возможно, произойдут изменения в религиозных практиках. Пессимисты опасаются, что будет переход верующих в онлайн, что люди привыкнут к этому. Некоторые католические кардиналы, или православные иерархи, отмечают, что собрание очень важно. Кроме того, Таинства невозможно проводить онлайн. С другой стороны, есть и много позитива: столько религиозных трансляций в интернете, как сейчас, я никогда не видел. Можно посмотреть, как выглядят другие приходы, их службы, священники. Церковь подтянулась технически и, возможно, дойдет до тех, кто не ходит в храм. В Украине в храм ходит мало людей. Одно дело называть себя религиозными — а на деле практикующих, я думаю, меньше 10%. Это будет выход Церкви в те места, где она вроде была, но не в таком масштабе, как до сих пор.
А вообще, надо не упрекать Бога и больше полагаться на него, это испытание нашей верности ему. Как говорится, было семь лет сытых, а сейчас приходят семь лет голодных. Дай Бог не семь, а поменьше.
«Понятие карантина было учреждено пророком Мухаммедом»
Шейх Саид Исмагилов
Муфтий мусульман Украины
Мусульманский мир и раньше сталкивался с инфекционными болезнями — были вспышки чумы, холеры. Традиционные религиозные общества знают: если человек пьет грязную воду, то может заразиться холерой; если человек употребляет сырое мясо, он получит гельминтов или другие болезни. Много болезней — инфекционных, венерических, бактериальных — действительно передаются из-за того, что человек не следует божьим предписаниям, касающимся личной гигиены.
В исламе четко регламентируется употребление пищи, важно соблюдать чистоту — тела, одежды, жилья. Ислам предупреждает: если человек будет игнорировать божьи наставления, он заболеет. Понятно, что в VIІ—VIIІ веках у человечества не было микроскопа и люди не знали, что через грязную воду, пищу, тех или иных животных могут передаваться бактерии и вирусные инфекции; но уже тогда существовали нормы и предписания, чтобы человек не заразился.
В исламе понятие карантина было учреждено его основателем пророком Мухаммедом. Когда пророк узнал, что где-то началась чума, то обратился к верующим: «Если вы услышали, что где-то чума, то не едьте туда. Если уже оказались там, не выезжайте оттуда».
В базовые источники мусульманской традиции входит не только священный Коран, Сунна пророка и иджма (коллективные решения исламских богословов), но и кияс — суждение по аналогии: если был похожий случай, то можно поступать так же. В Средневековье, когда в Аравии свирепствовала эпидемия чумы, мусульмане несколько лет не совершали
паломничество в священный для ислама город Мекку
Существуют нормы ислама, которые неизменны при любых обстоятельствах. Например, сейчас мусульмане всего мира дома соблюдают пост. То же с молитвой: даже если человек не может посетить мечеть, он обязан молиться дома. Это базовые нормы, а остальные на какое-то время отменяются. Так, каждую пятницу мусульмане обязаны собираться в мечети, чтобы совершить джума-намаз — общую молитву, обязательную для мужчин и желательную для женщин, во время которой читается проповедь. Компетентным органам разрешено на период карантина закрыть мечети и отменить проведение джума-намаза.
В исламе нет единоначалия, как в католической церкви. В каждой стране есть компетентные шейхи, муфтии, ученые, которые или коллегиально, или персонально принимают решения. Поэтому в каждой исламской стране решения о нормах карантина, закрытии мечетей, учреждении или отмене практик принимают местные религиозные лидеры. Например, в Индонезии, самой большой стране по количеству мусульман, мечети не закрыты вовсе, но между молящимися должно быть расстояние не меньше двух метров.
В большинстве мусульманских стран очень строгие карантинные нормы, вплоть до того, что закрыты главные мечети ислама: Аль-Харам в священной Мекке, мечеть Пророка в Медине, мечеть Аль-Акса в Иерусалиме. Саудовская Аравия отменила паломничество в священную Мекку, под вопросом даже хадж, который должен начаться через три месяца, поскольку в Мекке 70% жителей инфицированы коронавирусом. Но, конечно, хадж не будет отменен навсегда.
Мы, в Украине, закрыли наши мечети и культурные центры. Даже во время священного месяца Рамадан не совершаются никакие молитвы, нет общих трапез в мечетях. Мы велели всем людям молиться и придерживаться поста дома и призываем всех верующих серьезно относиться и к карантинным ограничениям, и к рекомендациям врачей.
В исламе невозможно перенести религиозные практики в онлайн, потому что человек не может молиться по телевизионной или интернет-трансляции. По исламской норме он должен присутствовать в месте, где происходит молитва. Можно посмотреть трансляцию, мы тоже транслируем наши проповеди и наставления, но для просвещения и поддержки.
Я думаю, в исламе не будет существенных перемен. Вероучение не поменяется, базовые религиозные практики не изменятся. У нас нет, например, причастия или освящения продуктов — поэтому у нас таких проблем с непониманием верующих не было.
Возможно, примут практические рекомендации, которые будут соблюдаться в случае эпидемии, или некоторые обряды будут проводить по интернет-трансляции, но это обряды личного характера. Например, чтобы поженить мужчину и женщину, нужно провести обряд никах. Поскольку на свадьбу собираются сотни людей, сейчас в некоторых странах такие обряды проводят онлайн. Для этого при имаме должны лично присутствовать жених и невеста, их родители, а также свидетели. Все видят друг друга в реальном времени и все стороны участвуют в заключении брака. Обряд развода также может происходить онлайн. Но молитвенные собрания, паломничества, похороны человека нельзя провести онлайн.
Фото: Анна Бекерская
Новое и лучшее
