Снимите наши души: Александр Ляпин — о старых портретах

В начале девяностых мы собирали материалы о композиторе Николае Харито, авторе знаменитого романса «Отцвели уж давно хризантемы в саду». Случайно узнали, что он похоронен на Лукьяновском кладбище, а его родная сестра — жива. Навестили. Старушке уже около ста лет, но она бодра и энергична. «Старорежимная» особа — манеры, стиль речи выдают породу. Показала фотографии 1910–1912-х годов: Николай Харито студент, потом он в ссылке на Севере, потом офицер Белой гвардии, наконец в гробу. Погиб дурацкой смертью на дуэли. Всюду на изображениях открытые, весёлые лица. Люди как бы отдавались фотографии всей душой и телом, относясь к процессу фотографирования как к акту мистического увековечивания, возможности продолжить жизнь после смерти.

Надежда Харито — так звали старушку — разложила фотографии на столе. Среди них меня заинтересовал портрет очень красивой девушки, невероятно выразительный и технически совершенный. Оказалось, это портрет Надежды работы Франца де Мезера, одного из самых известных и богатых фотографов Киева (миллионер, сколотивший состояние на фотографии). Надежда рассказала, что она два дня готовилась к съёмке. Подбирала платье, делала причёску. Фотограф усадил девушку и долго молча на неё смотрел. Свет падал из окон сверху и сбоку, нежно обволакивал лицо, заставляя светиться глаза и открывая в них бесконечную, тревожную глубину. Я не мог оторваться от снимка. Удивительная работа художника, ювелира, психолога и ясновидца одновременно. Ничего подобного я больше не видел. Мезер сделал два портрета. Один в полный рост, второй — только лицо. Деньги взял как за один. Управился за три часа. Надежда спрятала фотографию, посмотрела на меня, её глаза остались теми же, что на снимке. Фотограф уловил вечность души. Фотосъёмка тогда приравнивалась к причастию или исповеди.

{
"img": "/wp-content/uploads/2014/07/photo_960_011.jpg",
"alt": "Работы Франца де Мезера",
"text": "© Франц де Мезер. Портреты, конец XIX — начало XX века."
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/07/photo_960_021.jpg",
"alt": "Фотографии начала 20 века",
"text": "(Слева) © Чарльз ван Шейк. Портрет женщины, конец XIX — начало XX века. ©Франц де Мезер. Портрет женщины, конец XX века."
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/07/04.jpg",
"alt": "Фотографии начала 20 века",
"text": "© М. Наппельбаум. Портрет А. Блока, 1921 год."
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/07/photo_960_041.jpg",
"alt": "Фотографии начала 20 века",
"text": "© Я.Чернов. Портрет общественного деятеля, сенатора, члена Государственного Совета Анатолия Фёдоровича Кони, 1921 год."
}

Надежды давно нет, исчезла и её фотография. Архив Мезера уничтожили чекисты. Разбили тысячи стеклянных пластинок.

Интересно, что фотографы начала XX века, работавшие, например, в полиции, относились к своим моделям — разномастным преступникам — так же, как и студийные фотографы-художники. Они создавали не только документ, но и образ, давая возможность убийцам, ворам, проституткам не просто позировать, а оставаться собой, представлять свой тёмный класс и пугать обывателя. И те были рады стараться!

Посмотрите только на позы и взгляды австралийских гангстеров. Один из них — с сигарой в руке. Мощно и дьявольски убедительно снято. Кажется, что сразу после фотосессии парни отправятся не за решётку, а на очередное кровавое дело. Или вот ужасные канадские проститутки 1940-х. Куда исчезли такие типажи из криминальной фотохроники? Дамы демонстрируют пренебрежение к фотографу, осознание собственной исключительности и, кажется, даже сексуального величия. Мастер находил свою модель, а модель — мастера.

Фотографы 1920–40-х часто совмещали работу в полиции с фоторепортёрской деятельностью. И многие снимки, сделанные ими в участках, попадали на полосы местных газет. Отсюда удивительная выразительность и художественность фотографий из полицейских архивов. Фотографам нужна была естественность и искренность гангстеров — портрету надлежало внушать страх, только в этом случае он сулил бы славу и признание портретисту. Именно поэтому типажи разбойников столетней давности нас будоражат сильнее, чем фас и профиль современных бандитов.

Впрочем, в начале прошлого века такая свобода творчества была не везде — уже тогда в карательно-контролирующих органах тоталитарных стран фотографы создавали тупые отпечатки лиц. Личности никого не интересовали, да и души большинства из тех, кого фотографировали энкавэдэшники, при живом теле уже были на небесах. Знакомый, работавший фотографом в то время, рассказывал, что «врагов народа» расстреливали порой сразу после съёмки, на месте. Ему казалось, что он фотографирует мертвецов, лица которых ничего не выражали, глаза были стеклянными, кожа окаменела.

{
"img": "/wp-content/uploads/2014/07/photo_960_11.jpg",
"alt": "Австралийские рецидивисты начала XX века",
"text": "Австралийские рецидивисты начала XX века."
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/07/photo_960_06.jpg",
"alt": "Австралийские рецидивисты начала XX века",
"text": "Австралийские рецидивисты начала XX века."
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/07/photo_960_07.jpg",
"alt": "Австралийские рецидивисты начала XX века",
"text": "Австралийские рецидивисты начала XX века."
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/07/photo_960_08.jpg",
"alt": "Австралийские рецидивисты начала XX века",
"text": "Австралийские рецидивисты начала XX века."
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/07/photo_960_09.jpg",
"alt": "Австралийские рецидивисты начала XX века",
"text": "Австралийские рецидивисты начала XX века."
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/07/photo_960_10.jpg",
"alt": "Австралийские рецидивисты начала XX века",
"text": "Австралийские рецидивисты начала XX века."
}

Но что произошло с современным фотопортретом? Куда ушла эта эстетическая сочность и цельность, которая позволяла жанру «светописного портрета» конкурировать со станковой живописью? Почему не осталось мастеров, превращавших ремесло в магию, умевших общаться с вечностью через душу портретируемого?

Личность размыта информационными потоками, они не дают сконцентрироваться на чём-то одном — даже на себе. Фотография пострадала от технологического прогресса: «Щёлкни меня!», «Пойдём сфоткаемся там», трещит очередью затвор в студии, где сто двадцать лет назад бережно снималась крышка с объектива и через несколько секунд возвращалась на место, эмульсия впитывала целую гамму чувств модели, если не всю её жизнь. Фотографы были художниками часто с академическим образованием, их студии — храмами. Наверное, именно потому портрет работы Франца де Мезера не выпадает у меня из памяти и не даёт спать по ночам уже много лет.

Автор — Александр Ляпин, фотограф, журналист, главный редактор сайта Foto.ua, в прошлом фоторепортер международного агентства GP, главный редактор газеты «Вечерние Вести», руководитель фотоагентства PHL.