«Кадры из фильмов без названия» Синди Шерман

Синди Шерман при жизни стала легендой в мире искусства. Ей 62 года, и ведущие художественные издания называют её одной из самых известных и влиятельных персон современного арта. Её выставки в числе самых посещаемых, а сообщения о фантастических продажах её работ на торгах уже давно никого не удивляют — около 20 фотографий художницы ушли с молотка за суммы, значительно превышающие миллион долларов. В 2014 году 21 снимок из серии «Кадры из фильмов без названия» (Untitled Film Stills) купили на аукционе Christie’s за $6,773 миллиона, а в 2015 году 48-й «кадр» был продан за $2,965 миллиона и вошёл в десятку самых дорогих фотографий мира.

Кстати, именно с этой серии и начался коммерческий успех Синди, когда в 1995 году музей MOMA приобрёл все 69 маленьких и плохо отпечатанных фотографий за её первый миллион.

В чём же секрет успеха Синди Шерман и, в частности, её первой крупной работы «Кадры из фильмов без названия»? Как ни странно — в её биографии. Она родилась в бедной семье, где отец был деспотом и часто до неприличия унижал её и мать. Брат девочки покончил с собой. Мать пыталась защищать маленькую Синди, а та научилась прятаться в своих фантазиях и фильмах, которые бесконечно крутили по телевизору. Она играла в переодевания, примеряя на себя выдуманные образы колдуний, бродяжек, каких-то ненормальных чудовищ и прочих странных личностей. Кроме того, девочка неплохо рисовала.

После школы Синди подалась учиться в Университетский колледж в Буффало. Но рисование не приносило ей ни радости, ни удовлетворения, ни понимания своего творческого пути.

И вот тут случился первый подарок судьбы. Она познакомилась с Робертом Лонге, который учился на пару курсов старше и увлекался образами массовой культуры, тиражируемыми телевидением, комиксами и глянцевыми журналами. Он и подсказал юной художнице направление для самовыражения, окунув девушку в атмосферу современного искусства. Он посоветовал использовать то, что ей привычно и близко, придумать под это концепцию, а также забросить краски и купить фотоаппарат.

Синди так и сделала. Денег на моделей у неё не было, да и возиться с ними ей не хотелось, поэтому художница стала играть в переодевания и снимать саму себя. Придумала концепцию: обратилась к кинообразам популярных тогда итальянского неореализма и американского нуара и полностью отдалась во власть собственной интуиции. Привязалась к идеям феминизма, исследовала место женщины в обществе, её предназначение и влияние. И это был беспроигрышный ход — она сразу привлекла к себе внимание.

Синди воплощалась в кинооблики то одинокой растерянной провинциалки, оказавшейся в гигантском мегаполисе, то брошенной любовницы, то испуганной домохозяйки на кухне, то сексуального котёнка, томно ждущего ласки, то холодной стервы, готовой растерзать или расчётливо отдаться. Зрительницы узнавали в ней своих любимых героинь сразу из десятка фильмов, отождествляли себя с персонажами на снимках.

Синди сумела довольно тонко выстроить свой рассказ: ни заигрываний, ни подмигиваний — абсолютный обман. Она выстроила мир без мужчин, добротный, тревожный, женский.

После первой выставки женские журналы взорвались скандальными публикациями в адрес мужчин. Мужские также не заставили себя долго ждать. Появились глубокие аналитические статьи в художественных изданиях. Кроме того, публику и арт-критиков привлекла личная история художницы, которая вырвалась из самых социальных низов и так отчаянно бросилась со своим странным искусством в пасть феминизма.

Оказалось, что до Шерман в таком стиле никто не работал, так идеи не воплощал — она была первая. Её стали называть актрисой, супермоделью, но она не была ни тем, ни другим. Энди Уорхол сказал: «Она достаточно хороша, чтобы быть настоящей актрисой». Она настоящая художница.

Фото: MOMA