Безрассудное творчество: Как Женя и Андрей из A DULT делали продакшн, а получился арт

Женя и Андрей приехали в Киев из Сум. Андрей — когда поступил в университет имени Карпенко-Карого на режиссера, Женя — после учебы в Москве и Вене. Они назначают встречу у себя дома. В самой большой комнате находится их кабинет, где стоит оборудование для съемки, а на стене висит доска-планер. На ней красным маркером жирно перечеркнуто слово «маты».

— Вы совсем не ругаетесь? — уточняю я. Отвечают, что пока ругаются, но хотят избавиться от мата в видео.

Под потолком к люстре прикреплены сухие стебли осоки, из-за чего кажется, что ты сидишь под огромной пальмой. В комнате приглушенно играет музыка, на полке стоит несколько книг — сборники сказок. Пока я осваиваюсь, Андрей показывает мне коллекцию коряг, отполированных водой, и большой плакат на стене. Он висел на одной из выставок, а уже через несколько дней лежал на полу в темном углу галереи, откуда его спас Женя и принес домой.

У обоих длинные волосы, убранные в хвост; оба в свободной удобной одежде. Я вспоминаю одно из последних видео, снятое к 8 Марта, и спрашиваю, почему в их работах так много иронии над традиционным образом мужчин. Андрей и Женя пожимают плечами: это повестка дня.

— Мы понимаем, что находимся в реальности, где у мужчин есть много показной маскулинной внутренней движухи. При этом любой человек, когда оказывается дома…

— …начинает мыть унитаз. Если мы показываем мужчину с длинными волосами, который наводит порядок в доме, это игра на стереотипах. Нам кажется, что мы знаем, как люди смотрят на какие-то вещи, и пытаемся их на этом подловить. Если это не опирается на что-то фундаментальное.

— Я уверен, что в современном мире эти роли размыты и распределяются иначе. Не все это поняли — и среди мужчин, и среди женщин. Наигранная маскулинность нам, конечно же, не близка: мы не видим ничего зазорного в том, что мужчина должен помыть унитаз.

Разговор заходит о природе юмора вообще, о том, что смешно, а что нет. Оба признаются, что не изучают литературу о теории юмора, но многие приемы, например «ломку четвертой стены», стали использовать бессознательно. Лучшие поводы для видео дает повседневность. Общей темой своих роликов они называют несовершенство человека, когда тот делает ошибки или ведет себя глупо. Столкновение с абсурдом, его обсуждение и высмеивание — это способ избавиться от напряжения.

— Есть мнение, что музыка на самом деле в паузах. Так же и с юмором. Тарковский говорил, что весь фильм происходит за кадром, а сам кадр — это его ручка, за которую можно взяться. Шутки, жесты, слова — это только то, за что можно ухватиться.

— Мы пытаемся разобраться в таких вопросах и иногда тратим на это слишком много времени. Например, детское шампанское. Почему детям можно пропагандировать шампанское? Мы хотим снять рекламу детского кокаина и уже обдумывали, из чего его можно сделать.

«Например, детское шампанское. Почему детям можно пропагандировать шампанское? Мы хотим снять рекламу детского кокаина».

В одном из видео A DULT появляется вымышленный художник Акаций, который рассказывает зрителю о смысле своих работ. Его заглушает роботизированный голос, который превращает идеи Акация в «концепции». В конце каждого эпизода художник получает звонкую пощечину. Акции настоящие: Андрей и Женя действительно вставили светодиоды в глазницы памятников и повторили эту акцию для видео. Женя, который снялся в роли Акация, говорит, что оно стало для него терапией.

— Я вообще далек от современного искусства, — признается Андрей. — Ну, я ходил на выставки, смотрел, но мне мало что нравилось — и сейчас тоже. Я люблю абстрактное искусство и видео-арт, но когда там появляются смыслы, которые нужно объяснять, это ужасно. Для меня было открытием, что в мире искусства никто не считает музыку чем-то интересным. Мол, музыка слишком вовлекает в эмоции и это вредит интеллектуальному восприятию реальности.

В разговоре всплывает имя Сергея Курехина — его Андрей и Женя называют его человеком безо всяких рамок. По их выражению, тот «преодолел интеллектуальный барьер». Обычно их вдохновляют работы других художников — например, шведского креативного агентства SNASK, которое создает похожий абсурдный контент.

По словам Андрея, художественным вузам не хватает практики. Во времена его учебы ресурсы были ограничены: ни камер, ни нужного света, ни бюджета на съемки — большинство проектов приходилось осуществлять за свой счет. Вряд ли сейчас что-то изменилось. Женя столкнулся с другой реальностью: в 2008 году он отправил портфолио в Московскую школу фотографии и мультимедиа имени Родченко и поступил на бесплатное обучение. «Когда приехал, там открылся целый мир. Я попал в „Космическую Одиссею 20012“: аймаки, доступ к любым людям. После школы я ездил в арт-мастерскую „Гараж“, где слушал лекции по архитектуре. Меня кинули, как сухую губку в воду, — я впитал все, что мог, а потом стал отсеивать лишнее». В 2011 году он так же отправил портфолио в Венскую академию изобразительных искусств и снова учился бесплатно: «Я был человеком без тормозов. Когда я поступал, не знал английского языка. И когда дошло дело до финального экзамена и собеседования, я пришел с другом, который переводил все, что я говорю. Это был очень нахально, но я поступил».

Андрей и Женя скептически относятся к идее самообразования: «Представь, если бы Ломоносов пришел пешком в Москву, а ему сказали: „Да ну, чувак, ты что, сам научиться не можешь?“» Они предпочитают разделять методологию и концептуальные рамки: хороший преподаватель — это тот, который владеет методологией, но не навязывает студентам своего мнения.

«Представь, если бы Ломоносов пришел пешком в Москву, а ему сказали: „Да ну, чувак, ты что, сам научиться не можешь?“»

Они не слишком внимательно следят за событиями в украинском художественном сообществе: когда я вспоминаю о скандале вокруг Спартака Хачанова, они признаются, что слышали об инциденте, но не вникали в детали.

— Было бы по-настоящему круто, если бы его целью было сделать провокационную работу, чтобы создать медиарезонанс, — очень круто наблюдать, как люди додумывают, прощупывают событие.

— Есть такая история: когда Фонд Сороса зашел в Москву после распада Советского Союза, один художник получил грант и потратил его на то, чтобы сделать себе офигенные зубы. По тем временам это было очень дорого, и он задокументировал каждый этап, сделал из этого выставку и фактически отчитался перед Фондом Сороса за потраченные деньги. (Речь идет о художнике Александре Шабурове, который в 1998 году получил грант Фонда Сороса на лечение собственных зубов в качестве художественного проекта. — Прим. ред.)

— Я вот начал читать «Государство» Платона, — говорит Женя. — Я вообще очень много читаю, могу прочесть одну книгу за день — покупаю, скачиваю их. В последние годы я исследую буддизм — это очень интересно. Как и любая религия.

— А я прочитал «Алмазную мудрость» о бизнесе. А потом начал читать «ЛСД Психотерапия» Грофа.

— Мы оба не читаем художественную литературу вообще. Кроме сказок, но это по нужде.

— Станиславского ты еще читаешь, — напоминает Андрей. В руках он вертит браслет, похожий на антистрессовую игрушку, — подарок Антона Шнайдера.

Сейчас A DULT сотрудничают с баром «Хвильовий», дизайнером Ксенией Шнайдер и ее мужем Антоном Шнайдером, владельцем сэндвич-бара Orang+Utan и солистом группы «АГОНЬ» Антоном Савлеповым, который появляется в роликах A DULT. Иногда Женя и Андрей играют на вечеринках как диджеи. В будущем A DULT планируют стать агентством, создающим продукт в формате from script to screen, то есть от идеи до экрана, и ищут инвестора для своих идей. Недавно их ролики стал транслировать видеосервис MEGOGO. Теперь они готовят проект сериала о проблемах современного общества с рабочим названием «Несовершенный человек» и планируют приступить к съемкам в 2020 году. Вначале стратег проведет исследование проблемных точек общества, а затем на основе этих тем будут написаны истории. «Есть люди, которые хотят обрести во многих сферах жизни фундамент. Наш юмор часто этот фундамент поддевает», — говорят они.