Жги их, Рик Далтон!
Что общего у Тарантино и Marvel

Оценивать «Однажды в… Голливуде» Квентина Тарантино в отдельности от предыдущих его фильмов — все равно что писать рецензию на «Железного человека 3», никогда не листав комиксов. Продолжая эту аналогию, нужно вспомнить, что такое вселенная Marvel.

Marvel — корпорация, владеющая правами на более чем 5 тысяч героев комиксов. Фильмография Marvel насчитывает уже 28 кинокартин, еще 7 — в стадии разработки. Все они производятся отдельными фазами, каждая из которых обновляет статус-кво в соотношении злодеев и супергероев.

Marvel — монструозный конвейер. В эпоху, когда эта и прочие франшизы порабощают режиссеров, Тарантино остается одним из немногих, кто еще держит удар. Отчасти потому, что свою собственную киновселенную он начал творить задолго до того, как это стало мейнстримом.

Один из примечательных элементов этого вымышленного мира — сигареты Red Apple, реклама которых появляется в «Однажды в… Голливуде» после финальных титров. Пачка этой вымышленной марки фигурирует в каждой ленте Тарантино. Сами фанаты любят искать и находить связи между его фильмами. Есть, например, версия, что в кейсе из «Криминального чтива» отсвечивают бриллианты из «Бешеных псов».

Тарантино и сам охотно рассуждает на тему единой вселенной, где сосуществуют абсолютно все герои его картин.

В эпоху, когда Marvel и прочие франшизы порабощают режиссеров, Тарантино остается одним из немногих, кто еще держит удар.

«Однажды в… Голливуде» — фильм не менее гиковский, чем какое-нибудь очередное кино про приключения Железного человека (земля ему пухом). Только в этом случае гики радостно высматривают не совсем уж «ботанских» персонажей комиксов и детали кроссоверов, но полузабытых кинозвезд и намеки на раритетные ленты. Как и от большинства комикс-фильмов, человек совсем посторонний рискует получить от «Однажды в… Голливуде» лишь самое поверхностное удовольствие.

Например, уже знаменитая сцена с Брюсом Ли поделила зрителей на тех, кому было смешно, и тех, кто еще помнит, что такое видеодвойка и не готов смеяться над кумиром детства. Между тем этот эпизод, как и почти каждая сцена в фильме, имеет реальный исторический прецедент. Брюс Ли однажды действительно спарринговал на площадке с каскадером по имени Ле Белла, мастером джиу-джитсу. Об этом сам каскадер писал в автобиографии «Крестный отец грэпплинга». Он вспоминает, как сделал Брюсу крепкий захват и продолжал держать, пока великий мастер орал: «Отпусти! Я убью тебя!» На что здоровяк справедливо замечал: «Как же я тебя отпущу, если ты меня убьешь?» В итоге Брюс не убил каскадера. Более того, как истинный мастер он признал несовершенство своего кунг-фу и после этого эпизода потратил год, занимаясь с Ле Беллой джиу-джитсу. (Простите за это длинное отступление, я предупреждал: «Однажды в… Голливуде» — кино абсолютно гиковское.)

Эпизод с Брюсом Ли, как и почти каждая сцена в фильме, имеет реальный исторический прецедент.

Но разумеется, главные персонажи, которые являются драматической пружиной этого фильма, — супруги Полански и их свита. Чудовищная расправа над Шэрон Тейт и ее окружением, учиненная летом 1969 года последователями Чарльза Мэнсона, — одна из самых известных американских трагедий.

Хичкок, когда его попросили дать определение саспенса, описывал его следующим образом. Представьте двух людей за столом в кафе. Они о чем-то мирно беседуют. И вдруг взрыв — оказывается, под столом была бомба! Зритель поражен, но лишь на несколько секунд. Это шок. А если предположить, что зритель знает о заложенной под столом бомбе и о взрыве, который случится, к примеру, в 14:00. И ему поочередно показывают людей за столом, не подозревающих об угрожающей им опасности, бомбу и циферблат, на котором стрелки все ближе к 14:00. Это саспенс.

Зрителей, не знающих историю Шэрон Тейт, концовка «Однажды в… Голливуде» шокировала. Но для любого американца этот фильм — грамотно выстроенный саспенс, который держал в напряжении от начала и до самого конца. Тарантино грамотно тасует кадры, создавая напряжение тончайшими намеками.

Для жителей Соединенных Штатов смерть Шэрон Тейт стоит в одном ряду с убийством жены Оджея Симпсона и мужем Жаклин Кеннеди. С первых кадров, когда Шэрон появляется в аэропорту в компании своего мужа, понимающие зрители начинают ждать неизбежного. Совсем короткий кадр, в котором герой Брэда Питта замечает с крыши остроносого хиппи, служит для них щелчком, запускающим часовой механизм. (К слову, австралийский актер Дэймон Херриман уже второй раз исполняет роль Чарльза Мэнсона. Перед этим он сыграл его в сериале у Дэвида Финчера Mindhunters.)

Для американского зрителя сцены, где Шэрон шатается без дела по бульвару Сансет, — это не просто милота и лишняя возможность полюбоваться Марго Робби. Это кадры той самой бомбы под столом.

Зрителей, не знающих историю Шэрон Тейт, концовка «Однажды в… Голливуде» шокировала. Но для любого американца этот фильм — грамотно выстроенный саспенс.

Самые кассовые фильмы Тарантино всегда про месть. Унижаемых женщин — монстрам-мужчинам («Убить Билла»), черных рабов — белым эксплуататорам («Джанго»), евреев — нацистам («Бесславные ублюдки») и, наконец, месть всей Америки — кучке хиппи, надругавшимся над самым славным десятилетием в американской истории ХХ века.

Избыточная жестокость в финале — мощный катарсис. Сатисфакция за обиду, которая копилась в американском подсознательном десятки лет. Да, смерть Шэрон — сама по себе трагедия. Всенародную любимицу пресса называла «новой Мэрилин Монро». Но преступления группы хиппи под руководством Чарльза Мэнсона выходят далеко за рамки того, что случилось в особняке Полански. Последователи Мэнсона надругались практически над каждым символом 1960-х.

Все, чем были славны эти годы, было разом опорочено. Во время суда над Мэнсоном и его шайкой Америка пересмотрела свое отношение ко многому. К культуре хиппи, доступным наркотикам (ведь именно они, должно быть, свели девчонок с ума), к свободной любви (Мэнсон действительно заставлял своих последовательниц заниматься сексом со слепым владельцем ранчо в качестве платы за жилье).

Досталось даже The Beatles, авторам самых громких гимнов 1960-х. Чарльз Мэнсон рассказывал, что песня этой группы под названием Helter Skelter вдохновила его на убийства. В своих проповедях он именовал конец света, который планировал учинить, не иначе как «хелтер скелтер».

В ночь, когда случилась резня в доме Полански, отвязные 1960-е официально закончились. И наступило тяжелое похмелье, которое продлится все 1970-е и застанет даже начало следующего десятилетия.

У Америки есть много поводов ненавидеть Чарльза Мэнсона и его последователей. И желать пускай символической, но все же мести. Именно поэтому финальная битва (спойлер! спойлер! спойлер!) фильма «Однажды в… Голливуде» для зрителя не менее фантастична и эпична, чем концовка последних «Мстителей». Она не менее архитипична, чем истории из вселенной Marvel. Черно-белая битва добра и зла. Такое желанное и такое невозможное в реальном мире чувство справедливости.

Жги их, Рик Далтон, жги!