Отделение: Осуждённые женщины в проекте Елены Аносовой
На этой неделе Фестиваль этической фотографии в Италии объявил победителей World Report Award. В категории «Spotlight» выиграл проект «Отделение» Елены Аносовой. Bird In Flight поговорил с Еленой о том, что происходит с людьми в закрытых пространствах, как это — снимать в женской колонии и должен ли фотограф заниматься социальными проблемами.
{"img":"/wp-content/uploads/2015/09/anosova_01.jpg", "text":""}
По медицинским показаниям я училась в интернате. Это такой санаторий и одновременно закрытый объект со своим режимом. Неплохое место, но там ты никогда не бываешь один. Когда я выросла, я захотела вернуться в интернат и поснимать там. Но времена изменились и дети тоже — появились сотовая связь и социальные сети. Поэтому я стала искать другие места. Я поняла, что мне интересна тема закрытых женских институций: тюрем, казарм, монастырей. С тюрьмой получилось договориться быстрее — за восемь месяцев.
Я снимала в нескольких колониях: где содержатся женщины, совершившие преступление впервые, в колонии для рецидивистов и в колонии-поселении. Все они находятся в Сибири.
Часто места лишения свободы расположены при каком-то небольшом населённом пункте и, как правило, являются посёлкообразующим предприятием. Я несколько месяцев снимала комнаты у местных бабушек. Ходила в колонии к восьми утра и пока не выгонят. Первые недели я не фотографировала. Мы разговаривали, пили чай — знакомились.
{"img":"/wp-content/uploads/2015/09/anosova_02.jpg", "text":""}
Фотографу дают сопровождающего, который показывает колонию: «Тут мы спим, тут работаем, тут едим». В 90% случаев гость не спрашивает у заключённых, согласны ли они, что их снимают. Это наносит им достаточно серьёзную травму, потому что не каждый человек хочет оказаться в газете, тем более в местной — его могут увидеть соседи, одноклассники его ребёнка и так далее. Женщины, которые согласились участвовать в этом проекте, — настоящие героини. Каждая из них в личной беседе, без присутствия администрации, дала согласие на съемку. Более того, они увидели результат моего отбора на экране.
{"img":"/wp-content/uploads/2015/09/anosova_03.jpg", "text":""}
{"img":"/wp-content/uploads/2015/09/anosova_04.jpg", "text":""}
В съёмках приняли участие почти двести женщин. Думаю, героини согласились, потому что я смогла объяснить, для чего я снимаю. Я показываю деформацию, которая с ними здесь происходит. Я не делаю акцента на быте — любой человек по книгам, фильмам представляет, что такое тюрьма.
Тяжело каждый день узнавать жизненные истории, да ещё и неоднозначные. Колония — это что-то типа военного городка: несколько корпусов, и ты не можешь выйти за ворота. Понятно, что это закрытая территория, что давят границы, неозвученные правила и протоколы, но эмоционально сложно ещё и потому, что ты понимаешь: никто не застрахован от того, чтобы здесь оказаться. Много людей сидят за экономические преступления, много — за превышение сил при самообороне.
Я не говорю, что там все такие, но подобных случаев достаточно. Много тех, кто употреблял наркотики или как-то по-другому был с ними связан. Но людей, которые защищали себя и своих близких, достаточное количество.
{"img":"/wp-content/uploads/2015/09/anosova_05.jpg", "text":""}
Человек, находясь постоянно под наблюдением, без какой-то даже мнимой возможности побыть наедине с собой, а это одна из важнейших потребностей, не чувствует себя в безопасности. Мы приходим домой, забираемся в кровать, укрываемся одеялком, и мы в домике. А там это одеяло в любой момент могут сдёрнуть или такие же заключённые, или кто-то из администрации. И все увидят, какой ты, какого цвета твоё нижнее бельё и так далее. Это деформирует людей, потому что отсутствует базовая ступенька — безопасность.
«Отделение» — это визуализация деформации, которая может происходить с человеком. Я начинаю с молодых и красивых девушек, так что вообще непонятно, что они сфотографированы в местах лишения свободы. Потом показываю взрослых женщин, где мы видим следы жизни на лицах и телах. И заканчиваю я женщинами, которые уже деформированы, стали подавленными, грустными, мужеподобными, у которых были попытки суицида… Кто-то сам об этом сказал, но это видно и без слов. Это невозможно уложить даже в 20 снимков, поэтому это книга.
Многие листают её, и в ней не сразу понятно, что это про места лишения свободы.
У нас ничего не изменилось со времён Чехова, который отмечал, что все эти разные люди — и убийцы, и сидящие за лёгкие преступления — находясь вместе, в общих спальнях по 50 человек, неизбежно влияют друг на друга. Общество в колонии отражает нашу действительность, просто в более скромных масштабах. Но там происходит всё то же, что и снаружи.
{"img":"/wp-content/uploads/2015/09/anosova_06.jpg", "text":""}
{"img":"/wp-content/uploads/2015/09/anosova_07.jpg", "text":""}
Раньше я думала, что отбывшему наказание, может быть, и не все дороги открыты, но у него хотя бы есть второй шанс. Поговорив с неоднократно осуждёнными, я поняла, что часто вторых шансов нет — наше общество их не даёт. Оно считает, что все, кто там был, поголовно монстры. Мы не видим в них людей — наших соседей, одноклассников, если нас это лично не коснулось. Получается замкнутый круг: например, женщина, защищая себя и своих детей, совершила преступление. Детей отправили в детдом, её — в колонию. Когда она выйдет, ей будет сложно устроиться на работу. Детей ей тоже не отдадут, потому что у неё нет работы и ей надо доказать, что она может содержать ребёнка. Как им адаптироваться, социализироваться? Когда я пришла делать проект, я не задумывалась об этом.
{"img":"/wp-content/uploads/2015/09/anosova_08.jpg", "text":""}
{"img":"/wp-content/uploads/2015/09/anosova_09.jpg", "text":""}
«Отделение» получило известность из-за того, что это острая социальная тема. Но для меня это вопросы закрытых женских институций. Социальными проблемами будут заниматься фонды и организации, например «Русь сидящая». Фотограф и художник не в состоянии такое решить. Если ему повезло и он что-то увидел, проанализировал, то здорово, что он об этом скажет.
Новое и лучшее
