Больная тема: Как фотографы снимают эпидемию Эболы в Африке
Американке Кесси Гикокс — медсестре, которая недавно вернулась в США после лечения больных Эболой пациентов в Африке — местные власти запретили 21 день появляться в публичных местах. Юристы Гикокс уже заявили, что обжалуют это решение, а генсек ООН осудил изоляцию медиков. Кроме врачей, с трудностями у себя на родине сталкиваются и фотографы, освещающие эпидемию — трёхкратный лауреат Пулитцеровской премии Мишель Дусиль после поездки в Африку прошёл карантин, однако Сиракьюсский университет всё же отозвал его приглашение на ранее запланированный мастер-класс. Bird In Flight поговорил с фотографами, работающими в эпицентре распространения Эболы, о том, почему лихорадка набирает обороты, как изменилась жизнь в странах, где буйствует вирус, и что они стремятся рассказать о нём всему миру.
Пит провёл десять дней в Сьерра-Леоне, снимая репортаж про Эболу по заданию The Washington Post.
Почему вы решили снимать эпидемию?
Это важная, быстро развивающаяся история, которая будет иметь много последствий как для Африки, так и для всего мира. Даже сейчас мы видим волну паники и истерии в Европе и США. Когда я занялся этой темой, мне казалось, что она недостаточно освещена. Я был там в числе первых журналистов вместе с Джоном Муром, Беном Саломоном и Адамом Носситером.
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_01.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Работники похоронной бригады Красного креста собираются войти в дом, где женщина умирает от Эболы в селе Диа в Сьерра-Леоне. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 18 августа 2014 года." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_02.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Работники похоронной бригады Красного креста собираются войти в дом, где женщина умирает от Эболы в селе Диа в Сьерра-Леоне. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 18 августа 2014 года." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_03.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Работник государственной Службы здравоохранения ведет учёт людей, которые прошли 21-дневный карантин, на блокпосту на дороге, ведущей из Фритауна в Кенему в Сьерра-Леоне. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 16 августа 2014 года." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_04.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Женщина моет руки в хлорированной воде на блок-посту на дороге между Фритауном и Кенемой. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 16 августа 2014 года." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_06.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Жители села Сенгема в Сьерра-Леоне смотрят через окно в школе, как работники Красного креста работают с умирающими от Эболы 18 августа 2014 года. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 18 августа 2014 года." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_07.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Для выезда из карантинных зон требуется специальное разрешение от правительства. Возле блок-поста — люди, которым отказали в выезде. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 22 августа 2014 года." }
Как вы готовились к поездке, какую защиту использовали?
Около трёх дней я провёл за чтением всего, что смог найти про Эболу. Я почти ничего не знал о вирусе — как он распространяется, как действует. Я читал интервью с Питером Пиотом, открывшим это заболевание в 1976 году, где он сказал, что можно ехать в лондонском метро с человеком, заражённым Эболой, и не подхватить вирус, если этого человека не вырвет на вас. В общем, если учёный, открывший Эболу, готов сесть рядом с больным и чувствовать себя в безопасности, значит, всё не так страшно — я ему поверил и решил отправиться в Сьерра-Леоне. Я взял много нужных вещей: хлор в таблетках, резиновые сапоги, перчатки, маски, защитные очки и дезинфекцию для рук. Ещё взял защитный костюм, но ни разу его не надел — я решил не заходить в дома, где был вирус, и не посещать особо заражённые места, такие как центры по лечению Эболы, где тебя окружает множество инфицированных.
Но на одной из ваших фотографий — люди в костюмах и заражённая женщина в комнате.
Я находился достаточно близко, но оставался снаружи — я сделал этот снимок через окно.
Насколько все эти ограничения, меры безопасности мешали работе?
У меня большой опыт работы в зоне конфликтов, где безопасность является важным фактором. Я стараюсь не подвергать себя ненужным рискам. Чтобы сделать убедительную фотографию, не обязательно снимать что-то очень страшное в упор. Например, был тяжёлый случай: хоронили пожилого мужчину, семья вызвала похоронную бригаду Красного креста, но та приехала только через день. Всё это время тело лежало под покрывалом, накрытое сверху брезентом. Когда медики сняли всё это, я увидел разлагающийся труп, много крови вокруг. Я взял максимально длиннофокусный объектив, у меня это 50 мм, приблизился насколько мог и сделал несколько снимков. У меня есть очень жёсткая фотография того момента — наверное, такая, которую люди представляют, когда думают о Эболе. Но вместо того, чтобы подойти ещё ближе и продолжать фотографировать, я спросил себя, что вообще вокруг происходит. Когда я обернулся, то увидел его родных. Они были шокированы, когда увидели тело. Я решил снять их реакцию на это ужасное зрелище. И я думаю, что эта фотография намного более сильная. Всегда есть возможность сделать такую, другую фотографию.
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_12.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "В селе Диа (Сьерра-Леоне) работники похоронной бригады Красного креста надевают защитные костюмы перед тем, как войти в дом, где женщина умирает от Эболы. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 18 августа 2014 года." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_13.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "В селе Сенгема (Сьерра-Леоне) работники похоронной бригады Красного креста забирают тело человека, скончавшегося от Эболы. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 16 августа 2014 года." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_14.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Родственники умершего. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 16 августа 2014 года." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_15.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Работники похоронной бригады Красного креста уносят тело женщины, умершей от Эболы, для погребения в селе Диа (Сьерра-Леоне). Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 18 августа 2014 года." }
Можно ли работу в эпицентре эпидемии сравнивать с работой в горячих точках?
Думаю, да. Находясь в зонах конфликта в Сомали, Афганистане или Мали, ты на самом деле не можешь предугадать, откуда ждать угрозы — человек в гражданской одежде может нести бомбу за пазухой. Поэтому приходится работать с постоянным ощущением тревоги. То же с Эболой. Ты не знаешь наверняка, кто заражён, не знаешь, где можно подцепить вирус — он может жить на поверхности, стоит потрогать что-то, а потом коснуться рта и всё.
Ещё одна схожесть — реакция правительств. В Сьерра-Леоне и Либерии власти вводят жёсткие ограничения на территориях, где свирепствует вирус. Например, устанавливают контрольно-пропускные пункты, где тормозят всех, кто приезжает из заражённого региона. Так что у военного конфликта и эпидемии много общего.
А отличие в том, что в зоне конфликта всегда можно найти относительно безопасные места. Даже когда ты отправляешься куда-то, где рискуешь подвергнуться нападению или ввязаться в серьёзный бой, всегда можно вернуться туда, где такой риск гораздо ниже и можно расслабиться. В случае с Эболой ты никогда не чувствуешь себя в полной безопасности, не можешь расслабиться — всегда есть это чувство, что вирус где-то рядом.
Как вы оцениваете реакцию американских СМИ на эпидемию?
Увы, эту тему используют в политических целях. Как результат — поток дезинформации, манипулирование фактами. В США грядут промежуточные выборы в Конгресс, и в гонке участвует много кандидатов, которые пытаются внушить, что реакция администрации Обамы на эпидемию вируса неадекватна. Некоторые заинтересованы в том, чтобы население сильнее боялось Эболы — они говорят, мол, смотрите, правительство вас не защищает. Но на самом деле у нас, в США, нет вспышки Эболы. И я думаю, что политическая эксплуатация этой темы вредит борьбе с реальной проблемой, с Эболой в Западной Африке. История как бы раскололась: есть история про вспышку лихорадки в Африке, и есть история про панику вокруг этого на Западе. Это практически две разные темы.
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_05.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Жители города Кайлахун собрались возле реки. На этой территории зафиксирован высокий уровень заражения. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 19 агуста 2014 года." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_08.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Женщины оплакивают родственника, умершего от Эболы в селе Диа в Сьерра-Леоне. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 18 августа 2014 года." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_09.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Мальчик бежит по рисовому полю возле села Диа в Сьерра-Леоне. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 18 августа 2014 года." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_10.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Солдат на карантинном блокпосту на дороге между Фритауном и Кенемой. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 22 августа 2014 года." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/muller_11.jpg", "alt": "Пит Мюллер для Вашингтон Пост", "text": "Военные на карантинном блокпосту на дороге между Фритауном и Кенемой. Фото Пита Мюллера для The Washington Post, 22 августа 2014 года." }
Какие сюжеты вы искали, чтобы раскрыть историю?
Репортаж про войну часто зациклен на оружии, битвах и перестрелках, а в случае с Эболой мы можем сфокусироваться на людях в защитных костюмах, мешках для трупов и других вещах, которые напрямую связаны с представлениями о событиях такого рода. Мне казалось, было бы важно показать, что Эбола уничтожает общество, которое живёт в очень красивой среде. Иногда эта красота — в обыденной жизни, которая продолжается несмотря на обстоятельства. Люди продолжают жить во время конфликтов, эпидемий и других чрезвычайных ситуаций. Думаю, что важно всегда включать как можно больше разной информации в репортаж.
Вы о таких снимках, как с людьми возле реки на фоне заката?
Да. The Washington Post опубликовали её на развороте. Есть и другая фотография с потрясающе красивым зелёным пейзажем. Эти фотографии очень важны — они не о том, что люди представляют себе, думая про Эболу. Это противоположность эпидемии в Сьерра-Леоне. Я хотел показать людям, как выглядит это место.
Вы проходили 21-дневный карантин?
Я не находился в формальном карантине, но медики говорят, что у вируса инкубационный период длится 21 день. Когда я покинул территорию, я измерял температуру по 4-5 раз в день на протяжении примерно трёх недель.
Что было самым сложным в вашей работе?
Для меня лично — то, что много чего я не могла фотографировать из-за риска заражения. Я люблю свою профессию именно за то, что камера даёт тебе возможность сблизиться с людьми, бывать у них в гостях, обедать с ними. Но не в этом случае. У меня было ощущение, что я теряю свою человечность, что я робот с фотоаппаратом, который снимает эти чрезвычайно печальные сцены. Было очень тяжело эмоционально. И с точки зрения фотографии мне всё время казалось, что снимки недостаточно хороши.
Что именно вы снимали, не рискуя заходить в дома?
Снимала что могла. Были фотографы, которые заходили в дома и в изоляторы, но у меня нет таких снимков — я решила, что это слишком опасно. Возможно The Wall Street Journal не очень доволен моей работой, но они никогда не давили на меня, не вынуждали ставить себя под угрозу.
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/glenna_01.jpg", "alt": "Гленна Гордон для Уол Стрит Жорнал", "text": "Работники медицинских бригад, борющихся с распространением и последствиями Эболы. Фото Гленны Гордон для The Wall Street Journal."},
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/glenna_02.jpg", "alt": "Гленна Гордон для Уол Стрит Жорнал", "text": "Заявки на устройство в Департамент здравоохранения Либерии. Фото Гленны Гордон для The Wall Street Journal." },
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/glenna_03.jpg", "alt": "Гленна Гордон для Уол Стрит Жорнал", "text": "Работники похоронной бригады несут тело местного жителя, умершего от Эболы. Фото Гленны Гордон для The Wall Street Journal."},
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/glenna_04.jpg", "alt": "Гленна Гордон для Уол Стрит Жорнал", "text": "Работники медицинских бригад, борющихся с распространением и последствиями Эболы. Фото Гленны Гордон для The Wall Street Journal."},
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/glenna_05.jpg", "alt": "Гленна Гордон для Уол Стрит Жорнал", "text": "Работники медицинских бригад, борющихся с распространением и последствиями Эболы. Фото Гленны Гордон для The Wall Street Journal."}
Вы носили защитный костюм?
Нет. На самом деле носить костюм — ещё больший риск. В нём ты чувствуешь себя в безопасности, заходишь в заражённые зоны, но потом, когда снимаешь костюм, рискуешь сделать это неправильно и подхватить вирус. Я носила только резиновые сапоги и одноразовые перчатки. Сапоги нужно постоянно очищать хлором.
Вы знали про риски, почему всё же решили поехать?
Либерия — это страна, в которой я стала фотографом. Впервые я отправилась туда в 2009 году и прожила там несколько лет. Здешние места, люди — всё это важно для меня. Поэтому я решила поехать и задокументировать этот период истории страны. В результате получился, скорее, репортаж про Либерию, чем про Эболу. Я думала, что возвращаюсь в страну, которую хорошо знаю, а оказалась в совершенно другой Либерии.
Что изменилось?
Раньше я знакомилась там с людьми прямо на улице, проводила с ними время. Я была частью той жизни, которая меня окружала. Теперь всё иначе. Все очень напуганы. Среди журналистов существует странная культура отрицания опасности, некоторые часто говорят: «Всё нормально, нет никаких проблем!», но я не из таких. Даже разговаривать с людьми довольно опасно. Я встретила одну женщину, которая выжила после вируса. Её мама, брат, сестра и муж скончались. Эти душераздирающие истории были повсюду.
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/glenna_06.jpg", "alt": "Гленна Гордон для Уол Стрит Жорнал", "text": "Работник медицинской бригады надевает защитный костюм. Фото Гленны Гордон для The Wall Street Journal."},
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/glenna_07.jpg", "alt": "Гленна Гордон для Уол Стрит Жорнал", "text": "Сапоги после хлорирования сушатся возле изоляционного центра при клинике в Монровии (Либерия). Фото Гленны Гордон для The Wall Street Journal."},
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/glenna_08.jpg", "alt": "Гленна Гордон для Уол Стрит Жорнал", "text": "Работники медицинских бригад, борющихся с распространением и последствиями Эболы. Фото Гленны Гордон для The Wall Street Journal."},
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/glenna_09.jpg", "alt": "Гленна Гордон для Уол Стрит Жорнал", "text": "Работники медицинских бригад, борющихся с распространением и последствиями Эболы. Фото Гленны Гордон для The Wall Street Journal."},
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/glenna_10.jpg", "alt": "Гленна Гордон для Уол Стрит Жорнал", "text": "Работники медицинской бригады молятся перед тем, как идти в изоляционный центр в Монровии (Либерия). Фото Гленны Гордон для The Wall Street Journal."},
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/glenna_11.jpg", "alt": "Гленна Гордон для Уол Стрит Жорнал", "text": "Столица Либерии Монровия — один из главных эпицентров эпидемии Эболы. Фото Гленны Гордон для The Wall Street Journal."},
{ "img": "/wp-content/uploads/2014/10/glenna_12.jpg", "alt": "Гленна Гордон для Уол Стрит Жорнал", "text": "Кладбище Кинг Том во Фритауне (Сьерра-Леоне) — место самого массового захоронения жертв лихорадки. Фото Гленны Гордон для The Wall Street Journal."}
Верно ли распространённое убеждение, что один из основных факторов распространения Эболы — не какая-то особая природа вируса, а отсутствие медицинской инфраструктуры в местах эпидемии?
Это так. Проблема не только в отсутствии инфраструктуры, но и в отсутствии базовых знаний и образования у местного населения. Люди не имеют базового представления о вирусе. И они не доверяют властям, потому что те постоянно врут. Теперь же, когда здравоохранительные организации и правительство пытаются донести информацию, люди их не слушают — они продолжают считать, что болезнь случается из-за порчи или является наказанием за их грехи.
Сиракьюсский университет попросил Мишеля Дусиля не приезжать на запланированный мастер-класс после того, как он побывал в Африке. Что вы думаете по этому поводу и готовы ли сами к подобному отношению?
Руководству вуза должно быть стыдно за этот случай, и, надеюсь, они пожалеют о своём решении. Дусиль провел 21 день в карантине после возвращения. Такое отношение к нему только способствует стигматизации. Что касается меня, я готова к предубеждённой реакции. Я приехала к своему другу в Гаане, и он не захотел меня обнять при встрече. Но если болезнь не проявляется, значит я не могу никого заразить. Так или иначе, я меряю температуру два раза в день.
Новое и лучшее
