Воспоминания о Харьковской школе фотографии: Виктор Кочетов про Михайлова, цензуру и съемки на заказ

«Я и Рупин дружили и показывали друг другу свои работы. Рупин снимал на заказ, и я занимался тем же. Снимая на заказ, мы в разных местах попадали в одну и ту же ситуацию, которая заключалась в следующем: обязательно при всех съемках присутствовал сопровождающий из партийного или профсоюзного комитета конторы, завода, института и т. п., в котором производилась съемка. Сопровождающий (это, вероятно, и была его основная функция) время от времени говорил: „Это не снимайте, сюда вернемся, когда стены покрасят. Подождите, этих людей надо переодеть в форму“. Из этого следовало, что от фотографа ждали фотографий, на которых должен быть парад и респектабельность. Фотографии, на которых можно было бы увидеть то, что было на самом деле, заказчиком не принимались. А поскольку эти заказы оплачивались, то и сам фотограф заранее понимал, что возьмут и что не пройдет. Хорошо работала самоцензура. Каждый фотограф знал запретные места и не делал „неоплаченных“ кадров. Мы с Рупиным во время заказных работ успевали делать фотографии, которые называли „для себя“, и в один из наших совместных просмотров Рупин сказал: „Тебе надо познакомиться с Михайловым“. Затем мы пошли к Михайлову и познакомились.

У нас с Михайловым были так называемые практические занятия. Например, снимали одно и то же событие, затем смотрели, у кого что получилось. Пошли как-то на съемку соревнований местных пожарников. Мы с Сергеем снимали за зарплату для отчета, старались, Михайлов снимал — я не знаю зачем. Мы должны были все сделать правильно, что, в принципе, и получилось, хорошо получилось, заказчику понравилось. А у Михайлова в итоге была публикация в фотожурнале, где на фото стояли три пожарника, и стоявший посередине, будучи высокого роста, в кадр не поместился и был на фото без головы. Подпись гласила: „Три пожарника, только один высокий“. На поверку оказалось, что неправильные фото лучше, интереснее правильных. Это и называется „разрыв шаблона“ на наглядном примере мастер-класса на пожарных соревнованиях.

Сидим мы как-то с большими районными начальниками на берегу чего-то, пьем и закусываем. И один из них, будучи уже изрядно поддавшим, заговорщицки говорит: „Мы тут такое делали, такое делали!“ Я говорю: „Колись, что вы делали?“ — „Та не, я не могу сказать…“ Я говорю: „Ну только мне расскажи, на ушко…“ Он возбужденно так шепчет: „Понимаешь, мы ссали, а один нас фотографировал!!!“ Вот он где — верх запрета. Для них. Какая там порнография, какие там фильмы — это не идет. А вот „мы ссали, а нас сфотографировали“ — это все, как сейчас говорят, бомба. Начали разливать — а я не пью. Они глянули друг на друга, и один говорит: „Микола, представляешь, а если б мы не пили — какая б жизнь была?“»