«Я не представлял, что мне придётся увидеть»

Ровно год назад, 17 июля 2014 года, в Донецкой области, в районе села Грабово, был сбит самолёт Boeing 777 авиакомпании Malaysia Airlines, летевший из Амстердама в Куала-Лумпур. Погибли 283 пассажира и 15 членов экипажа. Bird In Flight попросил фоторепортёров, работавших на месте катастрофы, рассказать, что они видели своими глазами.

Анастасия Власова
Украина, фотограф Kyiv Post, фрилансер EPA

Я никогда не работала на месте крушения самолёта и не могла себе даже представить, насколько это ужасно, поэтому всю дорогу думала о какой-то ерунде: «А что если нас не допустят к месту? А вдруг до нашего приезда уже всё уберут и мне нечего будет фотографировать?». Только потом я поняла: лучше б мои глупые опасения подтвердились и я ничего этого не увидела.

На месте трагедии я поначалу не знала, что снимать, как работать, как вообще находиться там. Я тряслась и плакала. В таких случаях камера помогает — ты будто закрываешься ею, становишься, что называется, mission driven.

Тогда я поняла, что смерть в авиакатастрофе — самая ужасная смерть, потому что человек гибнет вдали от своей родины, своих близких, он лежит на чужой земле, такой обезображенный и уязвимый. Особенно ужасно было наблюдать, как с телами погибших обращались спасатели, вынося их на лопатах, как мусор. И как ополченцы трогали личные вещи пассажиров.

Мне хотелось что-то сделать для погибших. С этим фото у меня до сих пор связаны очень сильные эмоции. Это словно моя дань уважения погибшим людям. Я хотела, чтобы хотя бы на одном фото смерть выглядела не такой уродливой, какой она была на самом деле.

После этого меня не раз обвиняли в эстетизации смерти. Хотела бы я в ответ на это обвинение провести человека по тому полю и показать оторванные руки и ноги. Символы на фото очень сильные и передают чувства, которые ощущал на том поле каждый: страшная смерть на фоне красивой и живой земли.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/04/brabo_death.jpg", "alt": "", "text": ""},
{"img": "/wp-content/uploads/2015/07/MH17_06.jpg", "alt": ""}

Пьер Кром
Франция, Нидерланды, фотограф-фрилансер

Покидая место катастрофы, я снимал поезд. Мне казалось, что это конец моей командировки, длившейся шесть недель. Я чувствовал своего рода облегчение. Но на этой неделе, спустя год после катастрофы, я вновь в командировке в Донецке с моими коллегами из нидерландского новостного агентства ANP. Вчера мы передали туда новость: памятник построен, и на территорию, где упал самолёт, прибыла сотня вооружённых пророссийских ополченцев на бронированной технике. По мнению командования, это необходимо, чтобы защищать место от диверсионных групп украинцев. Судя по всему, родители погибших смогут побывать там только когда закончится война.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/07/MH17_01.jpg","alt": ""}

Евгений Малолетка
Украина, фотограф-фрилансер

Я не представлял, куда я еду и что мне придётся увидеть. Картина, представшая перед нами, была чудовищна. Некоторых людей разорвало на куски, некоторые были вовсе голыми. Те пассажиры, кто пристегнулся, долетели до земли целыми, вместе с рядами кресел, которые можно было найти в полях пшеницы и подсолнухов. Кто-то упал на грядки частных участков, или вовсе, проломив крышу, попал в дом. Обугленные части тел лежали возле двигателей вперемешку с расплавленными фрагментами лайнера. Это было одно из самых страшных мест, которые мне довелось снимать за всю свою жизнь.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/04/brabo_death.jpg", "alt": "", "text": ""},
{"img": "/wp-content/uploads/2015/07/MH17_04.jpg","alt": ""},
{"img": "/wp-content/uploads/2015/07/MH17_05.jpg","alt": ""}

Джон Вендл
CША, фотограф-фрилансер

«Если бы мы оказались здесь по другой причине в другой день, это был бы потрясающий рассвет», — сказал ополченец, который в 4 утра ходил рядом с местом авиакатастрофы MH17 и искал тела в высокой траве.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/07/MH17_02.jpg","alt": ""}

Пётр Шеломовский
Россия, фотограф-фрилансер

Между нашей палаткой и штабной вдоль тропинки лежат два трупа. Справа лицом вниз в неестественной позе лежит женщина в окровавленной порванной одежде. Слева полностью голый мужчина неподвижным глазом смотрит обратно в пасмурное небо. Трупы лежат на пшеничном поле. Трупы лежат вдоль дороги. Обгорелые. Одетые. Голые. Части тел. В разбитых креслах. Без кресел. Спасатели угощают нас парным молоком и пирожками с картошкой. За горизонтом рокочет канонада.

Местные сказали нам, что люди падали с неба как дождь. В отделении для животных в самолёте перевозили павлинов, два павлина лежат рядом с огромным красным попугаем. Так странно, что птицы не спаслись, но ведь, наверное, они были в клетках. Чуть подальше высунул окровавленный язык чёрно-белый спаниель. И снова люди, фотографии, журналы, открытки, руки, ноги. Головы. А ведь это всё происходит оттого, что кто-то решил поиграть в войну взрослыми игрушками. Может, хватит уже трупов, окровавленных детских тел, оборванных судеб, горя?

{"img": "/wp-content/uploads/2015/07/MH17_cover.jpg","alt": ""}