Кино

«Я ни разу не смеялся»: Почему люди плачут на стендапе Ханны Гэдсби

Мария Педоренко 4 июня 2020

Бесчисленные fuck you то ли публике, то ли обществу; истории об изнасилованиях и насилии по отношению к ЛГБТ-персонам — на юмористических выступлениях Ханны Гэдсби можно заплакать, а потом сразу же рассмеяться. Рассказываем, почему за стендап, главная цель которого — не в том, чтобы насмешить, Гэдсби вручают «Эмми» и как у Ханны получается собрать зал, когда зрители знают, что будет грустно.

Может ли комедия довести до слез? Не тех, которые сквозь смех, а тех, что вызваны триггером или пережитым катарсисом. Пожалуй, да. Первым делом вспоминается сценаристка и шоураннер Фиби Уоллер-Бридж, чье трагикомическое шоу «Дрянь» было настолько депрессивным зрелищем, насколько было смешным. Впрочем, в финале героиня Уоллер-Бридж вместе со зрителем приходила к смирению и принятию — благодаря чему сериал выиграл три «Эмми» и под одобрительное шушуканье публики обсуждается и сейчас. В том же 2019-м статуэтку за лучший сценарий развлекательной программы взяла 42-летняя австралийская комедиантка Ханна Гэдсби. В номинации на «Эмми» победила «Нанетт» — ее стендап-исповедь, ставшая одновременно сенсацией и камнем преткновения. На Rotten Tomatoes у шоу 100% свежести от критиков и 23% зрительского рейтинга, а усредненный вариант негативного отзыва звучит так: «Я не смеялся ни разу». По нескольким причинам.

Ханна Гэдсби открытая лесбиянка и персона с аутизмом. Этим никого не удивишь, да и цель не та. Сквозной месседж Гэдсби в «Нанетт» — «Я должна рассказывать свою историю правильно». То бишь — без утайки. Собственная гомосексуальность перестала быть для нее секретом в пубертате, об аутичности же Гэдсби узнала только подбираясь к пятому десятку. Эта новость объяснила ей про себя очень многое, одновременно сделав ее положение в обществе еще более неустойчивым: «Я сочетаю в себе несколько маргинализированных идентичностей. Квир-женщина, живу в бывшей колонии и нахожусь внутри аутического спектра». В Тасмании, откуда Гэдсби родом, гомосексуальность была преступлением до 1997 года — не лучшие условия, чтобы выйти «из шкафа». Каминг-аут со временем она все же сделала, однако у этого шага (вкупе с комедиантством Гэдсби) были свои подводные камни.

«Недостаточно лесбийского контента» — это, например, критика от людей, которых Гэдсби то любовно, то иронично называет my people. Подобные реплики вызывают у нее сомнение: а достаточно ли она сама лесбиянка? В «Нанетт» Гэдсби поначалу шутит, что вечные вопросы о самоидентификации утомляют, оттого она идентифицирует себя прежде всего как усталого человека. Впоследствии же напоминает, что в основном шутит-то о своей гомосексуальности, да еще и в самом неблагодарном жанре — насмешек над самой собой. «Что значит самоуничижение для человека, который находится на задворках? Это не смирение, а унижение. Я больше не буду этого делать ни по отношению к себе, ни по отношению к людям, которые идентифицируют себя со мной». Здесь зал громко аплодирует.

На двадцатой минуте «Нанетт» Ханна Гэдсби объявляет, что уходит из комедии. Она хочет рассказывать свою историю правильно, а не подгонять под стандарты панчлайна ради смеха аудитории. За битами Гэдсби скрывается травма: от ненависти к себе в годы жизни «в шкафу» до нападений на почве гомофобии, сексуального насилия и последовавшего за ним аборта.

В середине 2010-х Гэдсби играла в австралийском шоу Please Like Me. В первой же сцене ее героиня — Ханна, депрессивная пациентка отделения психиатрии, — борется с соседями по обеденному столу за последнюю шоколадную конфету. Победит тот, чей первый сексуальный опыт окажется самым грустным. Под историями соперников Ханна подводит черту коротким «Меня изнасиловали». А в ответ на извинения со всех сторон говорит, мол, ничего страшного, просто все это время она знала, что получит конфету. Так Ханна Гэдсби разряжает напряжение панчлайном. Однако зрителям «Нанетт» в Сиднейской опере она такой опции не дает. «Я не собираюсь снимать ваше напряжение. Живите с ним!» — едва ли не кричит со сцены она. Зал сидит в гробовом молчании.

За битами Гэдсби скрывается травма: от ненависти к себе до нападений на почве гомофобии.

Кадр из стендап-выступления Ханны Гэдсби

«Что это за мусор?», «Это не комедия, это либеральная пропаганда», «Худший стендап, который я когда-либо видел», «Несмотрибельно» — краткий пересказ отзывов к «Нанетт» на Rotten Tomatoes. Гэдсби и сама признает: «Нанетт» — не комедия, а ее деконструкция. И доказывает, что на руинах привычных устоев стендапа можно построить что-то успешное и честное. Раздражителем для хейтеров стало и время выхода спешла на Netflix — аккурат в разгар #MeToo. И хотя Гэдсби нигде не упоминала о движении, отдельных его фигурантов все же зацепила, например Харви Вайнштейна и Билла Косби, а заодно поставила диагноз «мизогиния» Пикассо (по образованию Гэдсби — искусствовед; прожарка художников — ее стендап-фишка).

Основная масса критики в адрес австралийки прилетает от мужчин: они возмущаются под ее видео, пишут в личку в инстаграме и добрались даже до IMDb — там описание одного из ее шоу до недавнего времени начиналось словами «Ханна Гэдсби ненавидит белых мужчин-натуралов». Гэдсби отвечает на хейт коротко: «омномном». Она не закрывает на него глаза, а потребляет дозированно, в качестве вакцины.

За возможность рассказать в «Нанетт» свою историю правильно Гэдсби готова была пожертвовать карьерой. Однако случилось обратное — одобрительные кивки критиков, номинации, так что решение об уходе из комедии пришлось пересмотреть. Вскоре после победы на «Эмми» Гэдсби повезла по миру «Дугласа», а в конце мая он вышел на Netflix. «Это мой проблемный второй альбом», — говорит она о новом шоу. «Нанетт» подняла для зрителей планку ожиданий, поэтому Гэдсби решает обмануть их по-своему — за 10 минут рассказывая все, что ждет аудиторию в ближайший час. Заметки австралийки об Америке, «мягкий и совершенно беззлобный стеб над патриархатом», порка хейтеров, мини-исповедь об аутизме, порка антипрививочников, лекция об искусстве и одна — всего одна — шутка про Луи Си Кея. Спойлеры? Нет, скорее короткая экскурсия по ее галерее чеховских ружей. В следующий час они будут стрелять одно за одним, в финале разрядившись коллективным залпом. В Rolling Stone метко написали: «Если „Нанетт“ была панихидой, то „Дуглас“ — определенно праздник». В том смысле, что шок публики сменился смехом.

В этот раз на Rotten Tomatoes не сотня, но крепкие 91% свежести от критиков. В минусы «Дугласу» записали излишний наезд на антипрививочников, перебор с выкрикиваниями «fuck you!» и не такое четкое соответствие времени, как вышло у «Нанетт» с #MeToo. Однако, как говорит сама Гэдсби в начале «Дугласа», «это шоу вознаграждает настойчивых, кому не все равно, кто выходит из зоны комфорта, чтобы увидеть другую часть спектра». Это можно сказать про оба шоу австралийки. В случае с «Дугласом» концентрация шуток в финале не дает возможности продохнуть. А в случае с «Нанетт» нужны силы и терпение: проникаться чужой травмой на одном дыхании — задача не из легких. Но если уже досмотрел, то будешь вознагражден. Без шуток, Гэдсби — мастер сторителлинга, и, когда она расскажет свою историю правильно, наступит катарсис. И только ему под силу снять напряжение, которое Ханна Гэдсби задает своей неожиданной стендап-исповедью.