Как в воду глядели: Какие из окружающих нас вещей были предсказаны фантастами

«В городе увлекались тысячами видов отдыха и всевозможных развлечений, но популярней саг не было ничего. В сагах вы не просто пассивно наблюдали происходящее… Вы становились активным участником действия и обладали — или это только казалось? — полной свободой воли. События и сцены, которые составляли основу приключений, могли быть придуманы давно забытыми мастерами иллюзий еще бог знает когда, но в эту основу было заложено достаточно гибкости, чтобы стали возможны самые неожиданные вариации. Отправиться в призрачные эти миры — в поисках тех острых ощущений, которые были недоступны в Диаспаре — вы могли даже с друзьями, и, пока длилось выдуманное бытие, не существовало способа, который позволил бы отличить его от действительности».

Этот отрывок из романа Артура Кларка «Город и звезды» можно было бы принять за описание современных компьютерных игр, если бы он не был написан в 1956 году.

Герой малоизвестной в России утопии Эдварда Беллами «Взгляд назад» (1888) под действием гипноза засыпает в конце XIX века, а просыпается уже в 2000 году. Среди прочих удивительных вещей, с которым предстоит столкнуться герою, — полное отсутствие наличных денег. Вместо них граждане расплачиваются в магазинах чем-то вроде современных дебетовых карт, на которые им ежемесячно перечисляются определенные суммы от государства (по версии Беллами, к 2000-му в США должен был наступить социализм, а все производство национализировано).

Первенство Беллами в «изобретении» безналичного расчета не было забыто. Его имя выгравировано на открытом в 2011 году в Екатеринбурге памятнике банковской карте — барельефе в виде руки, которая держит кредитку.

Видеосвязь фигурировала во многих научно-фантастических произведениях XX века, но автор романа «Ральф 124C 41+» (1911–1912) Хьюго Гернсбек был одним из первых.

«Ральф подошел к укрепленному на стене телефоту, нажал несколько кнопок, и через некоторое время экран аппарата засветился. На нем появилось чисто выбритое и довольно привлекательное лицо мужчины лет тридцати. Узнав в своем телефоте Ральфа, он с улыбкой поздоровался».

В предисловии к роману говорилось, что он призван «рассказать читателю о будущем с точностью, совместимой с современным поразительным развитием науки». Что ж, похоже, у автора неплохо получилось: помимо видеосвязи, в «Ральфе 124C 41+» были упомянуты радары, солнечные батареи, диктофоны, устройства, автоматически переводящие с одного языка на другой, и скейтборды с двигателем.

«…Взорам предстали ряды нумерованных пробирок — штативы за штативами, стеллажи за стеллажами. „Недельная партия яйцеклеток. Хранятся при 37 градусах, что же касается мужских гамет, то их надо хранить при 35“. И, подведя своих подопечных к рабочим столам, наглядно познакомил с тем, как жидкость набирают из пробирок, как выпускают капля за каплей на специально подогретые стекла микроскопов, как яйцеклетки в каждой капле проверяют на дефекты… Одно яйцо, один зародыш, одна взрослая особь — вот схема природного развития».

Описание выращивания детей из пробирок в антиутопии Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» (1932) довольно сильно напоминает процедуру ЭКО — хотя смысл этого процесса в романе Хаксли был, конечно, совсем другим: не помощь в борьбе с бесплодием, а селекция общества бездушных роботов.

«В ушах у нее плотно вставлены миниатюрные „Ракушки“, крошечные, с наперсток, радиоприемники-втулки, и электронный океан звуков — музыка и голоса, музыка и голоса — волнами омывает берега ее бодрствующего мозга», — пишет Рэй Брэдбери в романе «451 градус по Фаренгейту» (1953), и это очень напоминает современные mp3-плееры. Впрочем, в этом романе еще много всего предсказано: умные автомобили, агрегаты, с помощью которых пользователи имеют 24-часовой доступ к своим финансам, плазменные панели и замки, которые открываются с помощью отпечатков пальцев.

А в другом произведении Брэдбери, рассказе «Будет ласковый дождь» (1950) из цикла «Марсианские хроники», мы обнаруживаем отрывок, по которому можно снимать рекламу умного дома.

«В гостиной говорящие часы настойчиво пели: тик-так, семь часов, семь утра, вставать пора… На кухне печь сипло вздохнула и исторгла из своего жаркого чрева восемь безупречно поджаренных тостов, четыре глазуньи, шестнадцать ломтиков бекона, две чашки кофе и два стакана холодного молока. „Сегодня… 4 августа 2026 года, — произнес другой голос, с потолка кухни. — Сегодня день рождения мистера Фезерстоуна. Годовщина свадьбы Тилиты. Подошел срок страхового взноса, пора платить за воду, газ, свет“. Во дворе зазвонил гараж, поднимая дверь, за которой стояла готовая к выезду автомашина».

Джек Уильямсон в романе «Кометчики» (1936) описывает картограф — небольшое устройство, по функционалу напоминающее современные GPS-навигаторы.

«Он протянул руку и отстегнул с пояса картограф. Он взял с собой этот небольшой прибор, чтобы отмечать их продвижение. „Мы примерно в семи милях от тюрьмы“, — задумчиво сказал он».

Позже, в 1963 году, похожим гаджетом снабдил своих героев Роберт Хайнлайн в романе «Марсианка Подкейн»:

«„Ты ровно в 23 км от Южных Ворот, почти прямо на юг от них всего семь градусов к западу“. „А откуда ты знаешь?“ Он подал мне маленький черный приборчик, размером примерно в две сигаретные пачки: „Инерционный курсограф, армейская модель. Здесь они на каждом углу продаются, и в джунглях никто без такой штуки шагу не ступит“».

Прообразы Всемирной паутины появлялись во многих научно-фантастических романах (собственно говоря, таким прообразом можно назвать и блюдечко из русских сказок, на котором «все города видны, села на полях и корабли на морях, и гор высота, и небес красота»). Многие писатели относились к идее с оптимизмом; другие были настроены довольно мрачно. Среди последних — Эдвард Морган Форстер, который уже в 1909 году в романе «Машина останавливается» создал удивительно меткое описание общества, где онлайн-общение заменило живое, а люди почти не выходят из своих напичканных электроникой комнат-сот.

«Раздается звонок… У нее несколько тысяч знакомых — в известном смысле общение между людьми невероятно расширилось.

…Круглая металлическая пластинка у нее в руках начинает светиться. Слабый голубой свет переходит в багровый, и вот она уже видит лицо сына, который живет на другой стороне земного шара, и сын видит ее…

„Я хочу, чтобы ты приехала повидаться со мной“. Вашти внимательно всматривается в изображение сына на голубом диске. „Но ведь я и так тебя вижу! — восклицает она. — Чего же тебе еще?“»

…Вашти выключила изолирующее устройство, и в комнату ворвались телефонные звонки и голоса: все неотложные вопросы, накопившиеся за последние три минуты, обрушились на нее. Как ей понравились новые продукты питания? Рекомендует ли она их для широкого потребления? Не появились ли у нее за последнее время какие-нибудь новые идеи? Нельзя ли поделиться с ней собственными мыслями?»

Впрочем, по большому счету предсказания фантастов — это всего лишь их мечты (или опасения) о будущем. И если бы кто-нибудь взялся подсчитать сбывшиеся и несбывшиеся предсказания, то несбывшихся оказалось бы, пожалуй, больше. Мы не перемещаемся на летающих машинах, не летаем на Марс на уик-энды и все еще не умеем путешествовать во времени. Хотя кто знает, как все повернется!