«Он помогал бедным»: Жизнь после смерти Пабло Эскобара

Мы публикуем сокращенную версию статьи. Оригинал читайте на сайте The New Yorker.

В 1980-е, когда Роберто Эскобар был главным бухгалтером Медельинского картеля, через его руки проходили миллиарды долларов в год. Более известный под именем Эль Осито (Медвежонок), он был старшим братом наркобарона Пабло Эскобара — одного из богатейших людей на земле, основателя международной наркоимперии. И хотя до экстравагантности брата Роберто было далеко, он привык летать на частных самолетах, отдавать детей в швейцарские школы-пансионы, а скрываясь от погони, запросто мог выкинуть в реку набитый долларами портфель.

Сегодня, после 14 лет тюрьмы, Роберто Эскобар зарабатывает на жизнь, показывая туристам одно из бывших убежищ своей семьи: бунгало, расположенное примерно посередине между плато Энвигадо, где вырос Пабло Эскобар, и городом Медельин, где тот был застрелен полицией в 1993-м. Поток наркотуристов из Европы и США, желающих проехаться «по местам Эскобара», сегодня все возрастает.

Роберто, которому сейчас 71, все еще похож на бухгалтера; он носит брюки хаки, голубую рубашку с короткими рукавами и очки. Взрывное устройство, доставленное в посылке прямо в его тюремную камеру, оставило его слепым на правый глаз и глухим на правое ухо.

Роберто — довольно неприветливый экскурсовод, но его туристы слишком увлечены увиденным, чтобы жаловаться. Внешняя стена бунгало вся покрыта пулевыми отверстиями: напоминание об одной из попыток похищения. В гостиной Эскобар приподнимает столешницу письменного стола, демонстрируя скрытый отсек: «Здесь мы могли спрятать 2 миллиона долларов», — говорит он, снова опуская столешницу. В столовой он указывает на картину, изображающую гнедого жеребца — скаковую лошадь по имени Землетрясение, — и возмущенно рассказывает, как враги картеля однажды похитили животное, а позже вернули кастрированным. «Ни один акт насилия не может быть оправдан», — говорит он, качая головой.

В 2014 году Роберто основал холдинг Escobar, Inc., чтобы закрепить за собой права на использование имени брата. Но он все-таки второстепенный игрок в набирающей обороты индустрии, где знавшие Эскобара люди (сотрудники, родственники, даже враги) пытаются монетизировать собственные версии его эпичной жизни и смерти. Книги, телешоу, документальные фильмы, наркотуры, бейсболки, пепельницы, кружки, брелоки, футболки — имя Эскобара используется буквально везде.

Только за последние годы в Голливуде вышло несколько фильмов о нем: «Эскобар: потерянный рай» с Бенисио дель Торо, «Агент под прикрытием» с Брайаном Крэнстоном, «Любить Пабло» с Пенелопой Крус и Хавьером Бардемом и «Сделано в Америке» с Томом Крузом. Но за туристический бум в первую очередь нужно благодарить сериал Netflix «Нарко», аудиторию которого оценивают в 3 миллиона человек. В 2016-м Escobar, Inc. обратился к Netflix с требованием компенсации за использование семейной истории; в интервью Hollywood Reporter Роберто тогда заявил, что если ему не заплатят миллиард долларов, он «прикроет это шоу» (и Эскобар, и Netflix отказались прокомментировать ситуацию).

Никто не спорит с тем, что Пабло Эскобар убивал, пытал и похищал людей. Но в то же время в Медельине его любили — а теперь им все чаще восхищаются и за границей. В зените своей славы он был самым знаменитым преступником планеты, контролируя 80% ввозимого в США кокаина. Эскобар по-прежнему остается самым известным в мире колумбийцем, и, несмотря на то, что он в своей конфронтации с властями уничтожил тысячи людей, многие считают его этаким Робин Гудом.

…В конце экскурсии Роберто фотографируется с туристами и подписывает свои мемуары — тонкие томики под заголовком «Мой брат Пабло» («Моя мать все еще вспоминает, как Пабло ребенком часто говорил: „Я хочу быть адвокатом и купить хорошую машину“»). Туристы передают купюры помощникам Роберто. Перед уходом я спрашиваю, почему его брат продолжает вдохновлять людей по всему миру. «Потому что Пабло помогал беднейшим людям этой страны», — ответил он. Когда я интересуюсь, был ли его брат хорошим человеком, он пожимает плечами и говорит: «Для меня да».

…В старом городе Медельина есть целая улица похоронных бюро. Солнечным утром я отправляюсь туда на встречу с сотрудником одного из них, Хесусом Корреа.

Хесус — дружелюбный 63-летний мужчина, одетый в серый костюм, розовую рубашку и бордовый галстук. Он приводит меня в уличное кафе, где посетители потягивают пиво и смотрят футбол. «Вот здесь все и началось», — говорит он. В первой половине 70-х кафе называлось Las Dos Tortugas — «Две черепахи» — и было любимым местом встреч для воров и контрабандистов. Эскобар, только что бросивший Автономный университет Медельина, делал здесь свои первые шаги в бизнесе, занимаясь продажей ворованных надгробий и контрабандой американских сигарет. Торговля наркотиками в Колумбии процветала уже тогда, но касалась преимущественно марихуаны. Так что Эскобар нашел собственную нишу.

Корреа в те годы продавал контрабандные французские парфюмы, и один из подручных Эскобара как-то попросил его достать Cartier и Chanel. После этого все гангстеры начали покупать у него парфюмы для подружек, а самого Корреа прозвали Парфюмером. Корреа был очарован этим криминальным миром и решил написать о нем книгу. Правда, друзья предупреждали, что до этого не дойдет: скорее всего, его пристрелят в ближайшие полгода. Корреа вспоминает, как однажды подручные Эскобара начали обсуждать план очередного убийства. «Я встал и собирался покинуть комнату, но один из них сказал: „Останься, мы тебе доверяем“. И я остался». Корреа прекрасно понимал, что в этот момент переступил некую черту.

…В начале 80-х, когда Эскобар уже был публичной персоной, он нашел немало людей, которые могли и хотели рассказать о нем без осуждения. Так, в апреле 1983 года еженедельник Semana опубликовал статью под названием Un Robin Hood Paisa (Paisa — так называют жителей провинции Антиокия, к которой относится Медельин). Semana описывал Эксобара как 33-летнего бизнесмена с активной гражданской позицией и политическими амбициями, в собственности которого находится целая флотилия самолетов и вертолетов (откуда взялись такие богатства, журнал не уточнял).

Незадолго до этого Эскобар начал политическую карьеру. Будучи членом Конгресса, он «продвигает программу строительства тысяч домов на принадлежащих ему землях, — писал Semana, — чтобы переселить из трущоб Медельина сотни бедных семей, многим из которых он уже дал работу». Впрочем, истинные причины его интереса к политике не были секретом. «Его главная забота как политика в настоящий момент — экстрадиция колумбийцев, — отмечал журнал. — Он рассматривает договор, согласно которому колумбийцы, имеющие проблемы с законом в Соединенных Штатах, могут быть выданы властям этой страны, как нарушение национального суверенитета».

Его политическая карьера оказалась недолгой. Вскоре всплыла информация о том, что семь лет назад Эскобар был арестован за хранение 39 фунтов кокаина. Эскобара изгнали из Конгресса; им заинтересовалось ФБР. Он ушел в подполье. Охота началась.

В марте 1984-го колумбийские и американские агенты провели рейд в штабе картеля, обнаружив как минимум семь лабораторий, собственные взлетно-посадочные полосы и кокаин на миллиард долларов.

Месяц спустя Эскобар отомстил: два его мотоциклиста расстреляли машину министра юстиции Колумбии, убив чиновника на месте. Эскобар провел в бегах следующие семь лет, подкупив бесчисленное количество судей и прокуроров и уничтожив тысячи людей. Среди жертв Эскобара было более 250 полицейских в Медельине, несколько крупных политиков и 107 человек в пассажирском «Боинге», взорванном в 1989 году по его приказу, потому что он считал — как оказалось, ошибочно, — что на борту находится еще один несговорчивый политик. Чтобы склонить власти к сотрудничеству, Эскобар похищал известнейших людей страны (включая дочь бывшего президента). Его главным принципом была фраза «Серебро или свинец»: либо берешь деньги, либо получаешь пулю — третьего не дано.

Еще один сериал Netflix, 60-серийный Surviving Escobar, основан на мемуарах Джона Джайро «Попая» Веласкеса, одного из главных киллеров, работавших на Эскобара. Выйдя на свободу в 2014 году после 23-летнего заключения, он теперь тоже зарабатывает на растущем интересе к Эскобару. Вдобавок к сериалу у него есть собственное шоу на YouTube «Раскаявшийся Попай», где он рассказывает истории минувших дней, комментирует новости, осыпает оскорблениями врагов и ругает футбольных тренеров, если они не оправдывают его ожиданий.

Несмотря на название шоу, Попай не выглядит таким уж раскаявшимся. Он не скрывает своего восхищения Эскобаром, которого по-прежнему называет Патроном, и охотно признается в том, что лично убил более 250 человек и помог организовать убийства еще нескольких тысяч. Колумбийцев, которые стыдятся того, что их страну ассоциируют с Эскобаром, наглость Попая приводит в бешенство. Фанаты его обожают. Как бы то ни было, на его YouTube-канал подписаны уже 600 тысяч человек.

Я встретился с Попаем в его квартире, на последнем этаже новостройки в модном районе Медельина. Худой моложавый человек с короткими седыми волосами, татуировками на шее и руках и постоянной готовностью улыбнуться на камеру, он одет в джинсы и черную футболку. Квартира похожа на фотостудию: в центре гостиной установлена камера на штативе, на стенах развешаны маски вроде тех, что используют в садомазохистских ритуалах (в том числе точная копия той, что носил Ганнибал Лектор в «Молчании ягнят»). Попай объясняет: маски напоминают ему о смерти, а «смерть — неотъемлемая часть жизни».

Наркотуристы приезжают в Колумбию еще и потому, что впервые за много лет страна переживает период относительной стабильности. В 2016 году правительство под руководством президента Хуана Мануэля Сантоса подписало мирный договор с повстанцами-марксистами из «Революционных вооруженных сил Колумбии» (FARC), тем самым окончив полувековой конфликт. Попай недоволен. По его мнению, Сантос — предатель, а договор с коммунистами угрожает целостности страны. «Нам нужно ультраправое правительство, чтобы уберечь Колумбию от коммунизма, — заявляет он и, махнув рукой в сторону окружающих Медельин гор, продолжает: — Там, в горах, уже сейчас 15 тысяч вооруженных мужчин. В тот день, когда FARC придут к власти, их станет 200 тысяч, а вместе с городами — 500 тысяч.
Промышленники профинансируют это движение, а „топливом“ для него станет кокаин». Себе он оставляет ключевую роль в этой будущей войне: недаром он называет себя «самым опытным колумбийцем» по части насилия.

Он не скрывает, что убивал невинных людей и кромсал жертв на кусочки, — но ведь враги делали то же самое с его людьми, объясняет он. Как ему спалось по ночам? Нормально, у него не было времени на «все эти гейские моральные терзания».

Попай жалуется, что, несмотря на всю помощь, которую он оказал в проведении расследований, власти до сих пор мешают ему зарабатывать на жизнь книгами и фильмами. В своем YouTube-шоу он утверждает, что полиция продолжает подозревать его в причастности к наркобизнесу. «Оглядитесь, — говорит он. — Я живу скромно. У меня простая квартира и обычная машина». Особенно власти забеспокоились, когда в декабре 2016-го Попай появился в эфире с полуавтоматическим пистолетом — электрошоковым, как он объясняет. Он достает пистолет и протягивает мне, держа за ствол. Пистолет оказывается тяжелым и ощущается как настоящий. «Видишь?» — говорит Попай. Понимая, что он хочет продемонстрировать, что пистолет — подделка, я наставляю его на одну из картин и нажимаю на курок. Раздается оглушительный выстрел. Попай смотрит на меня в изумлении, потом открывает дверь на площадку. Никого. «Где же соседи? — спрашивает он. — Ни души. Меня можно запросто пристрелить здесь — никто не выйдет». Я признаюсь, что отчасти понимаю его соседей. Попай смеется.

На прощанье он вручает мне свое последнее творение: это фильм под названием X Sicario Professional — о человеке, который выходит из тюрьмы и возвращается в свой город, чтобы уничтожить главаря мафии. Попай подписывает для меня DVD. Зная, что у меня намечена встреча с мэром, он подписывает еще одну копию и просит передать ему.

Став мэром в 2016 году, Федерико Гутьеррес проводит кампанию «отказа от прошлого» (то есть от наркоторговли и насилия). На пике «карьеры» Эскобара Медельин был мировой преступной столицей — в одном только 1991-м здесь было совершено более 6 тысяч убийств. В последние два десятилетия многое изменилось: центр модернизировали, появились концертные площадки и интерактивные музеи, и хотя городские трущобы до сих пор контролируются бандами, в городе стало гораздо безопаснее (убийств за прошлый год было зафиксировано всего 577). Попай, по мнению мэра, изрядно вредит имиджу Медельина.

43-летний Гутьеррес встречает меня в своем кабинете. Он морщится, узнав, что я разговаривал с Попаем. Гутьеррес вырос в атмосфере насилия и борется с ним всеми силами. «Это больше не город Пабло Эскобара, — заявляет он. — Это скорее город, который Эскобар пытался, но не смог уничтожить». Когда я вручаю мэру копию фильма, он с нескрываемым отвращением возвращает ее, держа двумя пальцами, как заразу. «Я не могу это принять, — говорит он. — Снова видеть Попая на наших улицах — само по себе оскорбление и для его жертв, и для общества в целом».

В прошлом году американский рэпер Уиз Халифа запостил в инстаграм фотографию, где он курит косяк на могиле Эскобара, с подписью «Курим с Пабло». Гутьеррес по ТВ отчитал рэпера, сказав, что лучше бы он вместо этого принес цветы на могилы жертв Эскобара. Позже Халифа извинился в инстаграме, но Гутьеррес до сих пор не может спокойно вспоминать об этом случае. Сейчас он готовит в городском Музее памяти новую выставку, призванную показать «эту историю с точки зрения жертв». «Мы не переписываем историю, но и не хотим давать преступникам возможность выставлять себя героями. Это их жертвы — истинные герои». Когда я упоминаю, что побывал на экскурсии Роберто Эскобара, мэр бледнеет и говорит: «Мы тоже проведем экскурсию — официальную».

Один из главных пунктов неофициальных экскурсий — «Монако», 8-этажная многоквартирная башня, которую Эскобар выстроил для своей семьи. В 1988 году конкурирующий картель Кали взорвал рядом со зданием, где в тот момент находились мать, жена и дети Эскобара, мощную бомбу (от взрыва, правда, никто серьезно не пострадал). Мэр планирует снести здание и разбить на его месте парк. Ему пришлось побороться за эту идею с полицией Медельина, которая собиралась переоборудовать здание под свою штаб-квартиру. Гутьеррес говорит, что осталось получить последнюю подпись — и тогда он пригласит меня посмотреть на снос.

Мой следующий пункт назначения — «Ла Катедраль», тюрьма, которую Эскобар оборудовал сам для себя и где согласился провести несколько лет в обмен на обещание правительства не экстрадировать его в США. Здесь его почти не ограничивали: охранниками служили его люди, и он продолжал управлять наркотрафиком. Сегодня в здании работает дом престарелых, которым управляет аббат-бенедиктинец Элькин Рамиро Велес Гарсия. На одной из внешних стен — огромный портрет Эскобара в меховой шапке с подписью «Тот, кто не помнит своей истории, обречен на ее повторение».

Отец Элькин объясняет, что Эскобар выбрал это место для своей тюрьмы потому, что оно было ему хорошо знакомо: именно здесь он убивал своих жертв и избавлялся от тел. «Он совершил много ужасных, но и много прекрасных поступков», — говорит отец Элькин, и эта точка зрения довольно популярна. Многие товарищи Эскобара признавались мне, что их в свое время привлекло именно его стремление построить «Медельин без трущоб». Попай настаивает, что Эскобар был «подлинным социалистом, просто имел в виду социализм другого типа: когда у каждого есть свой домик и свой автомобиль» (в свое время наркобарон действительно финансировал постройку района, который стал известен как Баррио Пабло Эскобар: 500 домов для бедноты и несколько футбольных полей).

Отец Элькин говорит, что Попай («мой хороший друг») часто привозит в «Ла Катедраль» туристов. Большинство наркотуров — «чистая глупость», отмечает он. «Гиды рассказывают туристам все, что им в голову взбредет. К примеру, я построил во дворе печь, чтобы утилизировать подгузники наших стариков. А потом узнал, что гиды сочиняют, будто здесь Пабло сжигал людей!» Попай же, по словам священника, рассказывает туристам правду. «Например, про „барбекю Монкады“: когда люди Эскобара сожгли здесь тела бывших членов картеля, Монкады и Галеано, они в тот же вечер устроили барбекю, чтобы замаскировать запах».

…На кладбище Монтесакро в Медельине я обнаруживаю свежий букет на могиле Эскобара. Семейный участок расположен по соседству с часовней и окружен кипарисами. На плите из черного мрамора золотом выведено: «Пабло Эмилио Эскобар Гавириа, 1 декабря 1949 года — 2 декабря 1993 года». Тут же похоронены родители и телохранитель, который был рядом в момент смерти наркобарона. У надгробия стоят двое молодых людей, переговариваясь на французском и глядя на могилу с благоговением.

…После смерти Эскобара журналист Алонсо Салазар написал его биографию, призванную развенчать легенду. После нескольких лет, в течение которых он интервьюировал родственников, друзей и врагов Эскобара, он опубликовал книгу, где заявил: «История Эскобара ставит под сомнение колумбийское общество как таковое — его политические и экономические элиты, его вооруженные силы, связи между ними и способность создать достойные условия для каждого». Салазар позже занялся политикой и с 2008 по 2011 год занимал пост мэра Медельина. На основе его книги снят сериал El Patrón del Mal («Пабло Эскобар, хозяин зла»). «В сериале показаны и жертвы, и полицейские, которые сражались с Эскобаром, — говорит Салазар. — Но люди все равно смотрят его не ради этого, а ради самого Эскобара».

Соглашаясь на экранизацию, Салазар был уверен, что создатели сериала не станут идеализировать наркобарона: один из них, Камило Кано, был сыном убитого им редактора, другая, Хуана Урибе, — дочерью одного из заложников Эскобара. И все же портрет получился неоднозначным, что вызвало недовольство части зрителей. Урибе вспоминала: «Одна женщина спросила меня: „Почему вы показываете Пабло любящим отцом?“ Потому что, ответила я, психопаты именно таковы: они могут быть убийцами и при этом обожать своих детей. И мы должны это осознавать, если хотим перестать романтизировать психопатов».

«Что бы мы ни делали, люди любят бандитов», — сетует Урибе. Тем более что здесь, в стране с сильным экономическим неравенством, Эскобар предлагал людям своего рода социальный лифт: «Когда нет законных способов выбраться оттуда, где ты родился, таким способом становится карьера бандита».

В двадцатую годовщину смерти Эскобара на его могиле появилась группа людей в белых рубашках: участники «мессы прощения», организованной сестрой мафиози, Луз Марией. Когда Эскобара застрелили, его жена и дети эмигрировали в Аргентину, а вот сестра осталась и в последующие годы организовала несколько таких месс в попытке примирить семью Эскобара с семьями его жертв. «Мой девиз: „нет“ наркотикам, „нет“ наркотрафику, „нет“ насилию, „да“ прощению». В католической Колумбии у риторики раскаяния большие перспективы. Так, в 2009 году вышел документальный фильм «Грехи моего отца», где сын Эскобара Хуан Пабло встречался с жертвами наркокартеля и извинялся перед ними от имени своей семьи. Он также выпустил две книги воспоминаний: «Пабло Эскобар: мой отец» (2014) и еще не переведенную «Вещи, о которых отец мне никогда не рассказывал» (2016).

Когда Эскобара убили, Хуану Пабло было 16; сейчас, будучи 41-летним мужчиной, он внешне очень напоминает отца. Хуан Пабло рассказывает мне, что узнал правду о своей семье в 7 лет, — отец прямо сказал ему: «Я преступник». С тех пор у них появился утренний ритуал. Отец читал в свежих газетах об убийствах, которые ему приписывали, и комментировал: «Вот это совершил не я» или «А это — я».

Хуан Пабло когда-то был архитектором, но в последние годы больше занят восстановлением репутации семьи. Он читает лекции, предупреждая молодежь об опасностях криминального образа жизни. У него есть линия одежды (со слоганом «Наша одежда — знамена мира»). Алонсо Салазар сказал о нем: «Он очень умен и прекрасно осознает перспективы использования образа отца: он зарабатывает на нем, но при этом демонстрирует нужную степень критичности».

После смерти Эскобара Хуан Пабло открыл телефонную книгу и выбрал новое имя — Себастьян Маррокин. Под ним он и жил до 1999 года, пока полицейское расследование об отмывании денег в Аргентине не раскрыло его истинную личность (его тогда задержали на шесть недель, но отпустили за отсутствием доказательств). Но какое бы имя он ни взял, он всегда будет сыном Эскобара, говорит мне Хуан Пабло. «Я живу под постоянным подозрением — я уже рожден виновным», — жалуется он, рассказывая, как американское правительство 24 года отказывало ему в визе. «Я знаю о преступлениях, которые совершил мой отец, и готов лично попросить прощения у семьи каждой из его жертв. Но юридически я невиновен. Мой личный девиз такой: „Да, я унаследовал гору дерьма. И что мне теперь с этим делать?“»

…Картель Эскобара умер вместе с ним, но созданная им наркоэкономика осталась. В прошлом году в докладе ООН сообщалось, что Колумбия по-прежнему лидирует по производству кокаина, пять самых опасных городов мира по-прежнему находятся в Латинской Америке, а большая часть насилия в них так или иначе связана с торговлей наркотиками. По словам отца Элькина, общество не слишком изменилось и молодежь по-прежнему рассматривает наркобизнес как способ быстрого заработка. «И ответственны за это в первую очередь медиа с их сериалами и книгами».

В зените славы Эскобар построил себе настоящий рай — поместье «Ла Хасиенда Наполес» площадью 7 тысяч акров (2800 га) в трех часах езды от Медельина. В течение нескольких лет он превращал пустыню в полноценное убежище с дорогами, искусственными озерами, частным зоопарком, бассейнами, конюшнями, коллекцией ретроавтомобилей и флотилией катеров. Арку над входом в поместье украшал одномоторный самолет — точная копия того самолета, которым он доставил в США свою первую партию кокаина. После смерти Эскобара поместье было заброшено; его разграбили охотники за сувенирами и искатели сокровищ (ходили слухи, что наркобарон спрятал здесь миллионы долларов наличными). В 2007 году на месте владений Эскобара открыли развлекательный комплекс с зоопарком (главные обитатели — невероятно расплодившиеся потомки бегемотов Эскобара), аквапарком и несколькими семейными отелями.

Я посетил это место в компании Эдгара Хименеса — школьного друга и личного фотографа Эскобара. «Пабло говорил, что я единственный фотограф, которому разрешено его снимать, -— рассказывает он. — Я фотографировал все семейные праздники, дни рождения, свадьбы, первые причастия». Я интересуюсь, не мучает ли его совесть. «Я не одобрял насилия, но я ведь был всего лишь фотографом», — оправдывается он.

Хименес радуется, увидев, что самолет Эскобара все еще висит над въездными воротами. Правда, внутри все изменилось: дом снесли, коллекцию ретроавтомобилей сожгли, хотя на газоне еще можно разглядеть очертания бассейна. Клиника для сотрудников Эскобара стала фудкортом с видом на аквапарк, где весело плещутся дети. Хименес заявляет, что с удовольствием вернется сюда с внуком. Перед уходом он берет брошюру с пакетными предложениями для семейных уик-эндов.