Музыка

Бетховен был темнокожим. Это не точно, но важно

Набирающий популярность хештег #BeethovenWasBlack звучит как еще один лозунг движения Black Lives Matter, однако теории об африканских корнях композитора уже больше 100 лет. Редактор рубрики «Музыка» Ира Грищенко рассказывает, какого цвета на самом деле был Бетховен и почему он всем надоел.

В этом году Людвигу ван Бетховену исполнилось бы 250 лет, и если бы не пандемия, 2020-й был бы наполнен праздничными событиями по случаю юбилея. Большинство мероприятий отменили, но без внимания классик не остался. Идею о том, что немецкий композитор был темнокожим, сегодня обсуждают так же, как и пять, и пятьдесят, и сто лет назад. Но если раньше тема не выходила за пределы круга интересующихся классической музыкой, то в 2020-м, когда в мем можно превратить что угодно, история разошлась шире.

@tutweezyy

Beethoven was black you say?? @kmoorethegoat ##beethovenwasblack ##beethoven ##foryou

♬ original sound - TheRealTutweezy

Бетховен — мавр

Британский композитор и дирижер Сэмюэл Кольридж-Тейлор был ребенком смешанного брака: мать — англичанка, отец — из Сьерра-Леоне. Карьера Кольриджа-Тейлора складывалась неплохо, во время тура по США музыкант даже встретился с Теодором Рузвельтом в Белом доме. При этом композитор не искал легких путей — он всячески подчеркивал свою идентичность и старался интегрировать традиции африканской музыки в свои произведения.

Но в этом же туре по США его ждал не только радушный прием. Говоря потом с прессой о дискриминации, Кольридж-Тейлор вдруг вспомнил Бетховена и заявил: «Если бы величайший из всех музыкантов был жив сегодня, то не смог бы получить комнату в отеле в некоторых американских городах». Он уточнил, что находит в себе поразительное внешнее сходство с Бетховеном и считает, у того тоже были африканские корни. Поскольку Кольридж-Тейлор заявил это в 1907 году, спустя 80 лет после смерти Бетховена, сличать их черты можно было уже только по изображениям.

В доказательство теории «черного Бетховена» до сих пор часто приводят воспоминания современников о внешности композитора, которого прозвали Мавром и Испанцем из-за смуглой кожи и темных волос.

Сторонники этой идеи также увидели на посмертной маске Бетховена полные губы и широкий нос, а на картинах — пышную непослушную шевелюру. Десятилетиями люди рассматривают изображения Бетховена и обсуждают, насколько его черты являются «негроидными».

Картины, на которых у композитора явно белая кожа, не мешают и без того не слишком стройной теории — их называют примером вайтвошинга (отбеливания). Термин обычно используется в контексте кино, когда роли цветных героев исполняют белые актеры, но может применяться и в других случаях. Так, шевалье де Сен-Жоржа, сына французского плантатора и его чернокожей рабыни, называли «черным Моцартом», а упомянутого Сэмюэла Кольридж-Тейлора — «африканским Малером». Подобные сравнения должны были поставить их в один ряд с более успешными белыми коллегами, но в действительности обезличивали музыкантов, лишали их собственного имени и значимости.

Шевалье де Сен-Жоржа, сына французского плантатора и его чернокожей рабыни, называли «черным Моцартом», а Сэмюэла Кольридж-Тейлора — «африканским Малером».

немецкий композитор Густав Малер, один из ведущих дирижеров своего времени

Свидетели черного Бетховена любят говорить (будто это что-то доказывает), что тот водил дружбу с композитором и скрипачом Джорджем Бриджтауэром, которого называли «африканским принцем» (отец Джорджа был с Барбадоса). Интересно, что Бетховен и в самом деле вел себя благосклонно по отношению к молодому музыканту, даже написал для Бриджтауэра сонату, но после ссоры (якобы из-за женщины) заменил в посвящении имя Бриджтауэра на скрипача Родольфа Крейцера. В итоге произведение стало широко известным именно как «Крейцерова соната».

Сейчас подобные доводы об африканском происхождении Бетховена кажутся не особо состоятельными, а сама теория выглядит скорее как симметричный ответ на распространенный вайтвошинг, то есть как намеренный блеквошинг.

Бетховен — манифест

Уже в 1940-х идею о Бетховене-мавре популяризировал ямайский историк Джоэль Август Роджерс, собрав все аргументы в своей работе «Пол и раса». Но никаких убедительных фактов он также не обнародовал.

То, что вся эта история — не столько мистификация, сколько манифест, стало еще очевиднее, когда заявления «Бетховен — черный» зазвучали в 1960-х в ходе борьбы за гражданские права в США.

Активиста Стокли Кармайкла возмущало распространенное убеждение, что культура белой Европы превосходит культуру темнокожих. «Бетховен был такой же черный, как вы и я, нам об этом просто не говорят», — заявлял он на встрече со студентами-афроамериканцами в Сиэтле. За несколько лет до этого другой активист, Малкольм Икс, сказал в интервью журналу Playboy, что отец Бетховена был мавром.

«Бетховен был такой же черный, как вы и я, нам об этом просто не говорят».

О Бетховене-мавре рассказывало и радио Сан-Франциско, которое транслировало афроамериканскую музыку, а в 1969-м музыкальный журнал Rolling Stone выпустил статью «Бетховен был черным и гордился этим!».

Заявления уже не могли оставаться незамеченными.

В 1988 году два белых студента из Стэнфордского университета после дискуссии о музыке и расе разрисовали плакат с Бетховеном, придав композитору выраженные афроамериканские черты. Критики сочли этот поступок проявлением расизма.

В 2007 году южноафриканская писательница Надин Гордимер опубликовала сборник рассказов под названием «Бетховен на 1/16 был черным». Заглавная история повествовала о йоханнесбургском преподавателе смешанной расы, который искал свою идентичность. Похоже, утверждение «Бетховен — черный» окончательно стало тропом, напрямую не связанным с композитором. Что, впрочем, не значит, что Бетховена оставили в покое.

Так был или не был?

В 2015-м вышел альбом Beethoven Was African с сонатами композитора, написанными для пианино. Стоит отметить, что внешность Бетховена — не единственный довод в пользу его нехрестоматийного происхождения. Последователи теории считают, что в произведениях композитора есть полиритмия, несвойственная европейской музыкальной традиции. Видимо, предполагают, что это зов предков побудил его обратиться к африканским мотивам. В пример часто приводят фортепианную сонату № 32, из-за которой Бетховену чуть ли не приписывают изобретение джаза.

Историки и теоретики музыки скорее отмахивались — мол, там и опровергать особо нечего. Разве что Николас Райнхарт сделал подробный разбор в своей статье 2013 года «Черный Бетховен и расовая политика музыкальной истории». Опус на 13 страниц автор начал со слов «Был ли Бетховен черным? Нет, конечно же, не был», тем самым обозначив, что кульминация этой теории совсем не в ее доказательстве или опровержении, а в понимании, о чем она на самом деле.

Вопрос «был ли Бетховен темнокожим?» всегда являлся риторическим. Не потому, что ответ очевиден, а потому, что важен сам вопрос, который порождает много других вопросов. А стал бы Бетховен настолько знаменитым, если бы действительно был африканского происхождения? Имеет ли раса значение, когда речь о музыке и таланте?

Вопрос «был ли Бетховен темнокожим?» всегда являлся риторическим.

Вероятно, активные пропагандисты идеи о Бетховене-мавре на самом деле никогда не верили в нее. Но с ее помощью запускали дискуссию о том, почему в пантеоне классиков невозможно представить небелого композитора. А то, что многие, не вникнув, все же уверовали в темнокожего Бетховена, лишь помогло идее распространиться.

Дыра размером с Бетховена

Важно также добавить, что катализатором дискуссии послужило даже не столько движение Black Lives Matter, сколько юбилей Бетховена. Еще до пандемии, когда все намеченные концерты и празднества еще не были отменены, некоторые музыковеды и композиторы заговорили о том, что такая помпа — это уж слишком. Композитор Шарлотт Зайтер, выступая в Доме Бетховена в Бонне, заявила, что устала как от самого Бетховена, так и от культа его гениальности. А доцент кафедры музыки Колледжа Смита Андреа Мур на страницах Chicago Tribune вообще призвала ввести годичный мораторий на Бетховена. Мол, его музыки и так достаточно вокруг, поэтому самое время воспользоваться «дырой размером с Бетховена», чтобы наконец появилась новая музыка.

Вышло так, что накопившаяся усталость от великого и вездесущего Бетховена, умноженная на повестку BLM, в 2020 году заставила вспомнить о несправедливо обделенных вниманием композиторах. Показательный пример — Джулиус Истмен. Этот музыкант являлся важной частью нью-йоркской культуры 1970-х, высказывался на политические темы, был открытым геем и не стеснялся называть свои произведения Evil Nigger, Crazy Nigger и Gay Guerrilla. Он закончил жизнь бездомным в парке и только в последние годы стал действительно популярен. Истмен не особо вписывался в образ композитора, которого обычно изучают на уроках музыки, и лишь сейчас он может получить посмертный шанс протиснуться в «дыру», освободившуюся от Бетховена.


В коллаже на обложке использовано изображение Wikimedia Commons

Новое и лучшее

36 917

8 431

10 223
10 483

Больше материалов