Неизлечимый Ирак: Руины Синджара освобождены от ИГИЛ
Родился и живёт в Берне, Швейцария. Как журналист документирует конфликты и социальные проблемы. За последние годы работал в Ливане, секторе Газа, Украине, Центральной Азии, Китае и Северной Корее. С декабря 2015-го по январь 2016-го снимал линию фронта с ИГИЛ на севере Ирака.
Стою посреди лунного ландшафта, но если приглядеться, можно увидеть остатки города. Бомбардировки лишили это место жизни и формы, и скоро мы увидим новую стаю самолётов. Мишень — какие-то укрепления и те, кто их занимает: они должны превратиться в прах. Отмечены и перечёркнуты военными, которые склонились над картами далеко-далеко отсюда. Это напоминает мне вот что: глядишь на далёкую мёртвую звезду, свет которой долетел до нас, хотя в реальности её уже нет.
Удар авиации коалиции по селению возле Синджара, удерживаемому ИГИЛ.
Короткая вспышка, столб огня — и с некоторой задержкой ревущий звук взрыва, я рефлекторно падаю на колени. С этого угла зрения вдруг замечаю человеческую ногу, что торчит из груды щебня справа. Потом заметил рваные штаны цвета хаки и чёрный военный ботинок. Далее стал различать и другие трупы в этих странных декорациях, раньше называемых домами. Какие-то тела уже превратились в скелеты, другие сильно обожжены или наполовину сгнили. «Погнали», — говорит Насир. Этот езид согласился показать мне руины Синджара и линию фронта.
Тропинка среди развалин домов, в которых некогда жили 80 тысяч человек. Справа лежит убитый боец ИГИЛ.
Нас пятеро: Насир, переводчик Самад, водитель, боец курдских отрядов «Пешмерга» для охраны и я. Через пару минут мы встречаем группу людей c обезвреженными взрывными устройствами. Они были заложены отступающими боевиками ИГИЛ.
Самодельные мины представляют большую опасность во время передвижения по городу.
Пару дней назад недалеко отсюда авиаудар предотвратил взрыв грузовика с шахидом ИГИЛ за рулём. За несколько минут, перемещаясь по некогда густонаселённому городу, добираемся до места. Кажется, никто бы не смог там выжить. Как это удалось бойцам ИГИЛ, я узнаю позднее.
Чтобы вернуть Синджар, его бомбили в течение года. Теперь в нём частично или полностью разрушены порядка 80% зданий.
Шахид-машину расстреляли там, где некогда была оживлённая торговая улица. Все неметаллическое — шины, обивка сидений, провода — сгорело в пожаре, подожжённом взрывом. Металлические пластины самодельной брони разбросаны вокруг. В салоне я нашёл лишь бедренную кость водителя.
Шахид-мобиль, в который попала авиационная ракета. Сильнейший взрыв разрушил соседние здания.
Кабина водителя. От него осталась лишь бедренная кость.
Занимавшие Синджар боевики ИГИЛ знали, что скоро окажутся под прицелом боевых самолётов. Они привезли рабочих, чтобы те вырыли туннели, соединявшие дома и кварталы и укрывающие от камер беспилотников. Насир показывает нам один из 70 обнаруженных туннелей. В него ведут несколько хорошо замаскированных лазов в разных домах по обе стороны улицы.
Некогда оживлённая торговая улица теперь лежит в руинах.
Ползём во тьму туннеля. Мои глаза адаптируются к отсутствию света. Вижу груды консервов, йогурты, яйца, патроны, самодельные лежаки, вентиляторы и несколько томиков Корана. Они даже сумели провести сюда электричество. Почти весь пол усыпан пустыми блистерами обезболивающих. Мы осторожно продвигаемся через замусоренный туннель: здесь повсюду мины и лишь один прочищенный маршрут. Вспоминаю вьетконговцев, 60 лет назад укрывавшихся в туннелях от самолётов коалиции. Война всегда одинакова.
Хорошо укрытый вход в туннельную систему ИГИЛ.
В туннелях глубоко под Синджаром спрятаны комнаты для отдыха бойцов.
Оставленные бойцами ИГИЛ ящики с боеприпасами.
Брошенные консервы.
Выбираемся в наполовину разрушенную кухню. На стене во дворе русскоговорящий боец ИГИЛ зелёной краской написал: «Свиньи хрюкают — джихад идёт!» В нескольких метрах от этого места возле старого телевизора лежит сожжённый труп.
«Свиньями» из-за употребления свинины в пищу бойцы ИГИЛ называют всех немусульман.
Сцена после авиаудара — сожжённый труп рядом с телевизором.
Мы пробираемся по центру разрушенного города в сторону линии фронта. Курдские силы при содействии коалиции борются здесь с боевиками ИГИЛ. В конце декабря на севере Ирака часто бывает дождливо и холодно. Из-за погоды есть проблема с воздушной поддержкой, и это мотивирует ИГИЛ сильнее бить по позициям курдов.
Боец курдского ополчения «Пешмерга» на линии фронта.
Линия фронта — скучное место. Солдаты чаще убивают время, чем других людей. Вдруг, не успеешь оглянуться, становится жарко, как чертям в пекле. А потом пули перестают летать, и сердцебиение приходит в норму.
Испещрённые следами выстрелов дома, ряд мешков с песком для укрытия — тут проходит линия фронта, отделяющая освобождённый Синджар от самопровозглашённого Исламского государства. В отдалении, будто по центру нейтральной полосы, кто-то поставил гигантское зеркало — линия мешков с песком для укрытия и испещрённые следами выстрелов дома, принадлежащие противнику. Единственное видимое отличие в этих почти идентичных декорациях — цвета поднятых флагов. В одном преобладает красный, он символизирует мучеников Курдистана. Второй флаг — чёрный, как был у пророка Мухаммеда. Белая надпись на нём гласит: «Нет бога, кроме Аллаха».
Боец «Пешмерга» обстреливает позиции ИГИЛ из американской винтовки М16.
Курдские бойцы на линии фронта наблюдают за территорией ИГИЛ.
Российский пулемёт ДШК (здесь их зовут «doshka»), установленный на грузовике.
В нескольких сотнях метров от нас три мины приземляются на курдские позиции. Резкий свист… а затем ничего, никакого взрыва. Боец «Пешмерга» замечает моё удивление: «Даиш (оскорбительное название ИГИЛ на арабском), видимо, поставили сегодня дилетантов. Мины не разрываются в земле после дождя». Больше в этот день мин не прилетает, дилетанты усвоили урок.
Курдский снайпер ищет цели.
Солнце уже село, и мы возвращаемся в лагерь «Пешмерга», стоящий по центру того, что осталось от города Синджар. У меня есть время поразмышлять о судьбе этого места. Пока неясно, будет ли город заново отстроен. Очевидное препятствие создаёт сильно разрушенная авиаударами инфраструктура. Но есть и более серьёзная проблема. После прихода ИГИЛ в 2014 году многие представители суннитского арабского меньшинства поддержали исламистов, выступив против бывших соседей-езидов. Вот почему всё чаще звучит мнение о том, что Синджар следует покинуть и построить новый, исключительно езидский город: чтобы сунниты не могли вернуться домой и потребовать назад свои земли.
Победы ИГИЛ усилили вражду между этническими и религиозными группами, сократив шансы Ирака на существование в форме единого государства. При взгляде на Синджар складывается впечатление, что для полного излечения этой больной стране сначала придётся умереть.
Синджар, цена свободы.
Новое и лучшее
