Критика

«На снимках 1946—1951 годов люди выглядят удивленно: неужели мы живы?» Валерий Милосердов — о создании фотоколлекции музея Бабьего Яра

Чем человек двадцатых годов отличается от человека сороковых, чем интересны снимки советских домашних интерьеров и какую историю может рассказать семейный фотоальбом — фотограф и документалист Валерий Милосердов объясняет, почему кадры из личных архивов ценнее официальной фотохроники.

Главная задача Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр» — создание в Киеве музея, посвященного трагедии. Также центр занимается исследовательской работой: строит 3D-модель пространства Бабьего Яра, собирает данные о жертвах расстрелов, документирует воспоминания очевидцев. В сентябре мемориальный центр выпустил 300-страничную фотокнигу BYHMC Photo Collection 2020. В нее вошли 450 снимков, на которых запечатлен быт украинских евреев с конца XIX века до 1990-х годов. Материал для книги собрали директор библиотечных и издательских проектов мемориального центра Олег Шовенко и фотограф-документалист Валерий Милосердов.

На протяжении девяти месяцев они просматривали тысячи отпечатков из государственных и личных архивов, скупали фотографии на барахолках, онлайн-аукционах и у частных коллекционеров. Работу над книгой Олег Шовенко и Валерий Милосердов называют попыткой установить контакт с исчезнувшей цивилизацией.

О поиске фотографий

Идея проекта, как поясняет Олег Шовенко, в том, чтобы собрать фотоматериалы о еврейской жизни Украины, межвоенном и военном периодах (с начала века по 1950-е) и Холокосте для дальнейших исследований мемориального центра. «Сопереживать людям, о которых ничего не знаешь, тяжело. Поэтому мы стараемся собрать как можно больше фотографий», — говорит он.

Чаще всего отпечатки покупают у коллекционеров — иногда один, а иногда и сразу сотни. Военные снимки, как правило, находят на eBay у западных коллекционеров. Часто владельцы, понимая историческую значимость фотографий, отдают их бесплатно. Уникальные фотодокументы, которые иллюстрируют важные исторические события, проходят проверку на подлинность.

Сопереживать людям, о которых ничего не знаешь, тяжело.

Наибольший исторический интерес представляют фотографии, связанные с событиями Холокоста. Но с точки зрения документалистики не менее важны снимки, иллюстрирующие жизнь киевских евреев, и фото межвоенного периода. Особую выразительность изображения приобретают в их сопоставлении, через контекст. Например, как выглядели члены одной и той же семьи, какие эмоции они выражали на до- и послевоенных снимках.

«Людям, которые приносят свои семейные архивы, мы даем выговориться, — отмечает Олег Шовенко. — В документалистике материал должен сам рассказать свою историю, и если что-то важно для обладателей этих фотографий, значит, это важно и для нас. Мы стараемся минимально интерпретировать их комментарии, но перед публикацией все же консультируемся с историками».

Офис фотоотдела Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр»
Офис фотоотдела Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр»
Валерий Милосердов

Украинский фотограф и фоторедактор. В 1991 году спас, а затем систематизировал и оцифровал архив украинки Ирины Пап, в 1960-х считавшейся одной из лучших женщин-фоторепортеров мира. Куратор фотоколлекции Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр».

— Первый вопрос, который мне задал Илья Хржановский (художественный руководитель мемориального центра) при встрече, — могу ли я отличить человека 1920-х годов от человека 1940-х годов. Я могу; более того, люди конца 1920-х сильно отличаются от людей середины 1930-х, как будто в это время произошел слом эпох. «Пролетарские» косынки и «комиссарские» кожаные куртки середины 1920-х годов вытеснили шляпки-чепчики и платья с рукавами-фонариками. Мужчины сменили косоворотки на просторные льняные костюмы. Людей середины 1930-х я воспринимаю практически как своих современников. А живущие в конце 30-х очень похожи на людей начала 50-х: и те и другие выражают благополучие. Отличить их можно разве что по прическе и одежде.

Людей середины 1930-х я воспринимаю практически как своих современников.

Снимки старых квартир чрезвычайно важны для нас, потому что они задокументировали исчезнувшую материальную культуру. Киевские квартиры начала ХХ века были достаточно просторными — во всяком случае, так они выглядят на снимках. Характерная обстановка — абажуры, венские стулья, железные кровати, портреты на стенах: Сталин, Шевченко, Горький, Пушкин. Как правило, семьи на таких снимках запечатлены во время застолья.

Благодаря архивам нам открываются те стороны жизни, которые не подчинялись идеологии. На послевоенной пропагандистской фотографии мы видим счастье и радость победы. Но на личных снимках 1946—1951 годов люди выглядят удивленно и будто спрашивают: неужели мы живы?

Из окружающей среды на фото обычно попадали места отдыха, например парки. Часто встречаются фотографии Киева, сделанные с правого берега Днепра, откуда виден еще пустой, не застроенный левый берег. Есть киевский снимок, на котором запечатлена очень интересная скульптура носорога, — она не сохранилась до наших дней.

Иногда мы покупаем фотографии на аукционах, где у продавцов даже нет имени — только ник. Многие из них собирают совсем другие артефакты, например открытки, а вместе с ними им попадаются и фото. Некоторые находят снимки в макулатуре или — редко — на слетах коллекционеров. Только потом, когда мы установим контакт с продавцом, человек может раскрыть свое имя. Это очень закрытая и консервативная среда, выведать какую-то дополнительную информацию практически невозможно.

Люди, которые приносят свои снимки, узнают о нас благодаря слухам. Кто-то знал меня по работе с архивами Ирины Пап и Бориса Градова и достаточно доверял, чтобы поделиться своими фотографиями. Но все же большинство архивов со снимками еврейских семей пришли от коллекционеров.

О семейных фотоальбомах

Таким образом, от коллекционера открыток, к нам попал и архив киевской семьи Зельдич, состоящий из более чем 500 фотографий. Это была большая семья. Киевлянка Рива Зельдич родилась в 1919 или 1920 году. Снимки родителей исчезают из архива в начале 1930-х, но остаются фотографии тети Розы Моисеевны — похоже, она заменила девочке родителей. История продолжилась в 1940-х годах знакомством стюардессы Ривы Зельдич и военного летчика Александра. Нам удалось даже узнать их адрес: улица Саксаганского, дом 99, квартира 2. Последние фотографии сделаны в 1970-х годах на Азовском море — на них Рива и Александр отдыхают на яхте. Всего в нашей книге представлены истории четырех еврейских семей.

Просмотр тысяч фотографий уточняет наши представления о жизни киевских евреев в начале XX века. Они вели достаточно светскую жизнь и были полноправными гражданами. Но для достоверной реконструкции понадобится время. Мы не знаем, чем они жили. Тогда было не до бытовых опросов: никого не интересовало, хочешь ты в отпуск или развестись, что ты ешь, из чего ты ешь, планируешь ли ты детей и сколько.

Самая старая фотография в нашей коллекции, портрет мужчины, датирована второй половиной XIX века. Мы ничего не знаем ни о ней, ни о человеке на снимке: в ателье на ней написали, что она сделана с дагеротипа, но непонятно, где и когда именно.

Рассказать историю может не только изображение, но и бумага, на которой напечатано фото, и даже форма снимка. Так, у этой фотографии 1941 года с грудой мертвых тел из львовской тюрьмы на Лонцкого — фигурные края. Ее обрезали специальным резаком, чтобы можно было вклеить в обычный немецкий семейный альбом.

Края этой фотографии с мертвыми телами обрезали специальным резаком, чтобы ее можно было вклеить в обычный немецкий семейный альбом.

Украина, Львов, 2 июля 1941 года. Тела расстрелянных во дворе тюрьмы НКВД. Отправная точка львовского погрома

О свидетельствах Холокоста

Изображений расстрелов в Бабьем Яру практически нет. Йоханнес Хеле — единственный фотограф, который оставил косвенные свидетельства этой трагедии; он сделал снимки через несколько дней после расстрелов. Гамбургский институт социальных исследований впервые показал кадры с его пленки на выставке в конце 1990-х. Как военный пропагандист, он должен был отправить цветную пленку, отснятую в Киеве в начале октября 1941-го, в Берлин, но почему-то этого не сделал, а передал ее своей жене. Потом уехал на Западный фронт и исчез. В конце 1950-х годов фрау Хеле продала пленку немецкому коллекционеру, а теперь эти фотографии — с разрешения Гамбургского института — можно увидеть на нашем сайте.

Украина, 1941 год. Расстрел евреев (или пленных). Предположительно, на заднем плане виден полицай. Автор неизвестен
Польша, Люблинское гетто. Автор неизвестен

Фотография, которую мы считаем одной из самых ценных с исторической точки зрения, сделана в Золочеве Львовской области. Перед отступлением советских войск НКВД без суда и следствия расстрелял сотни заключенных местной тюрьмы. Позже занявшие город немцы обвинили в убийствах евреев.

Снимок был сделан в июле 1941 года, на нем золочевские евреи выкапывают могилу для жертв расстрелов. Сцена должна была убедить зрителей в том, что еврейское население города причастно к преступлению. Некоторые герои снимка раздеты. Это означает, что, закончив свою работу, они будут убиты.

На этом снимке мог бы присутствовать Роалд Хоффман — американский химик, лауреат Нобелевской премии, один из немногих выживших в золочевском погроме; он оставил подробные свидетельства о тех днях.


Upd: В материале была допущена ошибка. Изначально утверждалось, что Роалд Хоффман может быть запечатлен на снимке, — это не так. Четырехлетний Хоффман действительно был в Золочеве в то время и выжил во время массового убийства евреев. Однако нет подтверждений, что это происходило в тот самый день, когда был сделан снимок.

Трагедия в Золочеве дала толчок к еврейским погромам, в которых погибло порядка 4 тысяч человек. Существовавшую в Золочеве с XVI века еврейскую общину уничтожили за неделю. Эта фотография — уникальное свидетельство тех событий.

3-5 июля 1941 года. Украина, Золочев. Евреи выкапывают могилу для жертв НКВД. Фото из персональной хроники солдата люфтваффе. Автор неизвестен

Команда проекта продолжает пополнять фотоколлекцию, ищет новые снимки, рассказывающие как о важных исторических событиях времен Второй мировой, так и о частной жизни жителей Украины в до- и послевоенный периоды. Купить фотографии домашних застолий, открытки из путешествий и семейные портреты иногда оказывается сложнее, чем снимки классиков фотографии, — часто у людей стерта память не о войне, а о мире.


Все фотографии предоставлены Мемориальным центром Холокоста «Бабий Яр»

Новое и лучшее

36 942

8 448

10 250
10 502

Больше материалов