Я, Ты и Дух Святой: Поиск божественного в серии Никиты Пирогова

— В 2015 году после года чтения книги Мартина Бубера «Я и Ты» я приехал в Петербург и захотел снять что-то очень свободное, легкое и в то же время предельно честное. Я хотел увидеть реальность (Россию) свободной, полной жизни, преодолевшей условности и внешние обстоятельства, апатию, разочарование и бессилие. Я жаждал общения с теми, кого люблю, мне хотелось красоты, любви и присутствия чего-то свыше, что помогает нам раскрываться навстречу друг другу и верить в жизнь. Хотелось сместить фокус: уже тогда все были уставшие и начинали злиться, погружаясь в рутину непреодолимых внешних обстоятельств.

Эта история — о моих друзьях, о тех, кого я люблю, каждого по-своему. Сначала я снимал просто серию обнаженных портретов, но с акцентом не на телесности, а именно на какой-то сущностной обнаженности. Я искал что-то, что возникало между мной и людьми. Но на самом деле это история не только о моих друзьях, тут все чуть более общо: это также и о том, как мы в принципе видим тех, кто рядом с нами, вне зависимости от ярлыков и характеристик.

Все герои серии, мои друзья, знали, что я занимаюсь фотографией и поэзией, и мы примерно представляли, что будем искать свет, идущий изнутри. К тому же я тогда постоянно рассказывал всем о том, что пишет Бубер: если мы научимся видеть друг друга вне зависимости от внешнего, материи, обстоятельств, если человечество будет общаться только душами, то внешний мир тоже изменится. Тогда подлинная реальность явится в этот мир, где люди будут подлинно свободными, настоящими, истинно живыми и полными Бога. И Бог будет в мире, и в Человеке, и сам в себе. Наступит расцвет, и не нужны будут войны, каждому будет в радость делать что-то для другого. Такое бесконечное дарение и благоденствие.

Каждая съемка была чем-то вроде истории предстояния друг другу. Вот я, а вот — Ты и то, что рождается между нами в процессе съемки. Мне не хотелось снимать постановку, я старался избегать этого. Это были скорее разговоры, беседы, какое-то очень простое свидетельство о наготе (как душевной, так и телесной), но больше душевной — нагота была скорее приемом. Принятие человеческой природы, раскрытие природы божественной через предельно откровенный акт доверия друг другу, высвобождение Духа.

Было сложно в том плане, что я старался снять моих героев без привнесения каких-то оценок, без проекций и додумываний. Было очень трудно выбирать потом из уже отснятого, потому что каждая съемка от начала до конца была индивидуальным путешествием раскрытия. Фотография была лишь инструментом, усиливающим поиск.

Съемки шли, шла жизнь, время было тревожное, так что наша «лаборатория» для меня была скорее каким-то пристанищем Духа в тот момент, нежели полноценным фотопроектом. Мы много общались, шутили, говорили о сострадании, времени, в котором живем, о нехватке внимательности людей друг к другу, о бережности, какой-то душевной теплоте. Было лето, белые ночи. Когда я почти отснял всех, кого хотел видеть в этой серии, мне приснился сон, что я должен подобрать каждому герою цветовую гамму. Во сне это был картон, я складывал из него цветной ореол вокруг моих героев. Когда я проснулся, мне в голову пришла идея сделать не коллажи из картона, а витражи. Подобрать цветные «ауры» свечения моим друзьям, как я вижу их по цвету. И в то же время это была метафора света, преломления, отражения — что Высший свет в каждом несет индивидуальную гармонию, присущую только ему.

Этот прием с вырезанием и цветным оформлением моих героев, с одной стороны, был принятием работы как отдельной от меня сущности — чего-то, чем я смогу делиться. С другой стороны, это было нечто, что позволило мне запечатлеть вот этот момент открытости между мной и каждым из моих героев через личное цветовое переживание.

Мне хотелось увидеть свет, надежду, какое-то преображение реальности. Конечно, были и сомнения, имею ли я право делать такие вещи, особенно когда в жизни становится все больше проблем, все больше недоверия и агрессии. Но что-то заставляло меня верить в необходимость этого жеста, что такая альтернативная реальность необходима, что я должен преодолеть это все наносное и обнажить сам нерв того, как мы относимся друг к другу.

Очень просто любить все человечество и быть малодушным по отношению к тем, кто рядом с тобой здесь и сейчас. Также очень просто любить близких тебе людей и плевать на всех остальных. Есть множество проблем в современном мире: несправедливость, неравноправие, ненависть, жадность, одержимость материальным — все эти вещи отравляют нам жизнь. Но откуда они берутся? Не из того ли, что мы не можем принять себя и других? Что мы вечно кого-то в чем-то упрекаем и обвиняем? Что хотим большего?

На самом деле у нас ничего нет в этом мире, даже тела толком нет. Все, что истинно у нас есть, — это воля и душа, вечно предстоящая Высшему Свету, Богу, вечно нагая и стремящаяся либо в направлении «от», либо в направлении «к» — свету или тьме. Я верю в то, что если мы осознаем себя и каждого в этом мире частичкой Высшего Света, то у нас не будет причин ненавидеть друг друга. Но только открытое сердце может достичь понимания этого. Сейчас все заняты какими-то отвлеченными понятиями, которые никак не влияют на жизнь, или самими собой. Очень много поверхностности, цинизма. Будто людей заставляют принимать мир таким, какой он есть. Но на самом деле изменения происходят — медленно, но верно, и нынешний кризис — лишь очередное свидетельство того, что изменения необходимы и произойдут так или иначе. И в наших силах выбирать, каким путем эти изменения придут в мир.

Я помню, однажды шел по улице и думал о том, что мы оставлены Богом, что мы что-то потеряли, не думаем о Боге истинно, прячемся за какими-то условностями и ритуалами, а жизни-то на самом деле не видим, друг друга не видим. И вот иду я с тяжелым сердцем, ищу какого-то опровержения или подтверждения того, что все это не зря. В какой-то миг я останавливаюсь и почему-то смотрю наверх — и с безоблачного неба мне на лоб падает капля воды. Тогда я понял, что на самом деле все не так уж плохо и что эта серия — свидетельство Истины, пускай негромкой, очень личной, но все же вполне реальной.