
Внутрь фотографии и обратно

Фотограф, участница более 40 групповых и персональных выставок. Ее снимки находятся в коллекциях Al Dabbagh Group, Cassilhaus Collection (Северная Каролина), DZ Bank Art Collection (Франкфурт), Ernst & Young, Британского совета, а также Музея Виктории и Альберта, Национального музея Уэльса, Музея изобразительных искусств в Хьюстоне.
Уэльс — регион с 3-миллионным населением, который подарил миру массу талантов в самых разных областях культуры. Именно здесь родились такие звезды, как сэр Филип Энтони Хопкинс, Рис Иванс, Кэтрин Зета-Джонс, Люк Эванс и Иван Реон. Сами валлийцы гордятся другим своим соотечественником — поэтом, драматургом и публицистом Диланом Томасом, последним романтиком и первым бунтарем-фантазером XX века.
Сегодня место Уэльса в мировой истории может защитить фотограф. Экспериментатор, сочетающий в творчестве статичные и движущиеся изображения, инсталляции, перформанс, ленд- и видео-арт, Хелен Сиэ обратила на себя внимание еще в 1991 году, когда в рамках проекта Британского совета «Декомпозиция: сконструированная фотография в Британии» показала свои работы в Латинской Америке и Восточной Европе.
Однако настоящий прорыв произошел позже — в 2015-м Сиэ стала первой женщиной, представившей Уэльс персональной выставкой на 56-й Венецианской биеннале. Плодотворным обещает стать для художницы и 2018-й: в марте при содействии галереи Martin Asbaek в Копенгагене открывается выставка «Очарование» (Fascination), а в мае пройдет презентация ее нового видеопроекта, над которым Сиэ работает в сотрудничестве с лесным хозяйством в графстве Норт-Йоркшир и арт-центром Crescent Arts.
— Интерес к материальности изображения у меня возник еще в 1980-х. Он оказался логичным продолжением университетского образования: в те времена дисциплины «Искусство» и «Фотография» в Британии преподавали отдельно, так что последнюю мы изучали наравне с другими медиа. Работая над скульптурой или инсталляцией, контакт с которой предполагал для зрителей путешествие «внутрь» произведения, мне хотелось исследовать плотность и глубину изображения. Я хотела показать его как нечто, не ограниченное определением отпечатка — герметично заклеенного «окна в мир» с идеальной поверхностью. Я проецировала и переснимала изображения, сверлила в них дырки и потом подсвечивала задник, тем самым пытаясь обратить внимание на то, что у снимка есть собственная кожа и нам не стоит об этом забывать. Эти вмешательства всегда были неотъемлемой частью моего понимания смысла произведений. Фотография для меня и предмет, и инструмент.

Фотографии Хелен Сиэ из серии «Внутри вида» (2004—2008). Предоставлено автором

Фотографии Хелен Сиэ из серии «Внутри вида» (2004—2008). Предоставлено автором

Фотографии Хелен Сиэ из серии «Внутри вида» (2004—2008). Предоставлено автором
Особенность, отличающая фотографию от массы других медиа, — ее тесная привязка к реальности. Фотография — это всегда «запись» о встрече: после нее неизменно возникает проблема повторной презентации пережитого опыта, отфильтрованного различными модификациями, которые нарушили ее единую перспективу. Мои работы периода «докомпьютерной» эпохи отражали желание продемонстрировать разницу между физическим взаимодействием с миром и технологиями, которые уже тогда позволяли визуализировать невидимое — например, в таких сферах, как медицина и война. Они обездвиживали нас, превращая в пассивных получателей, взирающих на экран. Французский философ Поль Вирильо очень хорошо пишет об этом в контексте идей скорости и ускорения в книге «Открытое небо».
Последнее время в современных фотографических практиках мы наблюдаем бум физических манипуляций. Думаю, на простейшем уровне это можно объяснить дематериализацией изображения, случившейся благодаря цифре. Цифровая фотография и недостаток оригиналов (негативов), возможно, ознаменуют начало эпохи возвращения к инструменту и ручному ремеслу. Но я все же думаю, что увлечение приемами «добавим-ка что-то еще» можно объяснить желанием быть уникальными, неповторимыми и продаваемыми.
Меня саму в меньшей степени интересуют работы, где интервенции выглядят поверхностными, а стиль доминирует над смыслом как некий дополнительный «художественный» элемент. Я уверена, что существуют сложный синтез и алхимия, которая лежит в основе успешного сочетания различных материальных элементов. И прийти к этой формуле отнюдь не просто.

Фотографии Хелен Сиэ из серии «Вне вида» (2008). Предоставлено автором

Фотографии Хелен Сиэ из серии «Вне вида» (2008). Предоставлено автором
В сериях «Внутри вида» (Inside The View) и «Вне вида» (Beyond The View) я не привношу в изображение ничего физического, из мира «извне», а скорее «извлекаю» из него определенные элементы — занимаюсь его частичным стиранием. Произведения в этих сериях собраны из двух фотографий: на одной мы видим фигуру человека со спины на фоне пейзажа, а на другой — сам пейзаж. При помощи компьютера я наслаиваю их друг на друга. Стирая элементы верхнего изображения либо рисуя на нем ручкой или на планшете, я частично «проявляю» тот снимок, что находится под ним. Кажется, что пейзаж с нижней фотографии парит, словно сеть или вуаль, над поверхностью верхнего слоя. Мотив сетки подчеркивает сходную структуру сетчатки глаза и играет с идеей зрения как ловушки («сеть» ведь тоже может метафорически означать идею «ловушки», как, например, в немецком «Netzhaut»). Так, сеть становится связующим звеном между фигурой и пейзажем, а процессы «рисования/стирания», захватывая всю поверхность изображения, одновременно расширяют фотографический момент и указывают на более телесный опыт зрения.
Задумка, лежащая в основе этого процесса, заключалась в разрушении дистанции между видящим и видом — дистанции, которая обычно ассоциируется с фотографом и тем, что он(а) снимает. Здесь же фон и фигура оказываются неразделимыми: ни одно из пар изображений невозможно увидеть отдельно.

Фотографии Хелен Сиэ из серии «Вне вида» (2008). Предоставлено автором

Фотографии Хелен Сиэ из серии «Вне вида» (2008). Предоставлено автором
Во все более ускоряющемся мире я пытаюсь замедлить сам акт «видения» и думаю, что мне очень повезло творить именно в этот исторический период. Отношение человечества к планете, на которой мы живем, кажется мне одним их самых сложных критических вопросов века. И я вижу свою задачу в том, чтобы продолжить создавать произведения, способные активизировать зрителей и вызвать в них чувства. Но мне также представляется очень важным предложить им сместить фокус с восприятия человека как доминирующего персонажа современного мира.
Выставка, с которой я участвовала в Венецианской биеннале — 2015, называлась «Все остальное — дым». Эта фраза отсылает зрителей к надписи на картине с изображением святого Себастьяна авторства итальянского художника Андреа Мантеньи (он создал полотно незадолго до кончины). Эта фраза — о смертности и относительной непродолжительности, незначительности наших жизней в большей схеме порядка вещей. Меня захватывает мысль, что человеческая жизнь — по сравнению с геологическим пониманием времени — длится столько же, что и момент, необходимый для рождения фотографии. Это как «дым и зеркала» магов XIX столетия, предлагающих рассматривать жизнь как конструкт из иллюзий. Аналоговая фотография всегда останется одновременно связанной как со смертью момента, так и с концептом бесконечности — духовного или божественного. У виртуального изображения, в свою очередь, духовность иного порядка.
Что нужно человеку, чтобы быть современным фотографом? Понятия не имею. Но я знаю, какие качества непременно понадобятся современному зрителю. Зрителям сегодня нужны активная позиция, любопытство и готовность пересмотреть собственные взгляды и предубеждения. Другими словами, нам стоит перестать быть всего лишь потребителями.