Фоторедактор Bird in Flight попросила нескольких фотографов снять ее на вебку. Вот что получилось

Мне интересно присутствовать в кадре.

— Концепции проекта как таковой нет — это просто желание попробовать что-то новое для себя: как взаимодействие на расстоянии, так и контроль самой съемки, ракурсов и прочего.

Я это делаю не на коммерческой основе, а просто приглашаю своих знакомых и друзей поучаствовать, для меня это скорее «фановая» штука. Не понимаю, за что тут можно брать деньги.

Идеи заранее не придумываю — просто созваниваюсь с человеком и смотрю по ходу. Мне показывают квартиру, дом или команату, я выбираю ракурсы и руковожу процессом.

Я делаю именно скриншоты: мне интересно быть в кадре, это новый формат коммуникации во время карантина.

Этот звонок помог нам наконец выделить время друг для друга.

— Я занимаюсь фотожурналистикой и документальной фотографией — до карантина вся моя работа заключалась в том, чтобы очень близко контактировать с людьми, пытаться их понять, слушать их истории и делать правдивые портреты в привычной для героев среде.

Я начала снимать своих друзей и подруг на вебку, просто потому что мне очень не хватало человеческого контакта и взгляда на людей через объектив камеры. Я осознанно фотографировала так, чтобы было видно ноутбук: я хотела показать, что я дома одна, а они далеко от меня и не могут быть рядом.

Пока что я сделала только один документальный проект, для которого снимала своих друзей. Часто это были люди из других городов и стран, с которыми я не виделась месяцами и даже годами. Этот звонок «чтобы пофотографироваться» помог нам наконец выделить время друг для друга.

Я пыталась передать настроение, вероятно знакомое многим из нас. Мы привыкли постоянно видеться с людьми, общаться, быть близко — но сейчас это недоступно.

Форма на экране хрупкая и мимолетная, как наши связи на расстоянии.

— Еще до карантина я была в отношениях на расстоянии, и приложения помогали их поддерживать. В офлайне мы делаем совместные фото с любимыми, а я делала скриншоты на память.

Сейчас я продолжаю сниматься со своими близкими подругами — это попытка восполнить недостаток телесного контакта и, что более важно, осознать свое состояние.

Меня сразу увлекла способность этих изображений создавать иллюзию телесного контакта: совмещая линии тела партнера со своими, можно в реальном времени конструировать «общее тело». Но форма, которая возникает на экране в скайпе, очень хрупкая и мимолетная, малейшее движение разрушает ее. Это созвучно с ощущением хрупкости взаимосвязей между людьми в виртуальном пространстве.

Мне сложно дается пребывание дома с родными. У меня нет привычки быть собой дома. Дом — это паноптикум, где ты не можешь быть уверен, наблюдают за тобой или нет. Дом — это небезопасное место, где на тебя в любой момент могут напасть. «Выйди из моей комнаты!» — отчаянная борьба за сохранение минимальной приватности.

Изоляция обнажила проблемы, которые раньше можно было пропускать мимо ушей. Каждый день я слышу крик из соседних квартир: у меня тонкие стены, и я могу разобрать почти каждое слово. Я знаю, что в мире в разы возросло количество случаев домашнего насилия. Карантин ограничил выплеск агрессии вне дома, направив ее на тех, кто рядом.

К счастью, крик, который я слышу из соседних квартир, все чаще меняется на скрип кровати. Его слушать немного приятнее. Надеюсь, у них там все по принципу активного согласия.

Запертые в квартирах, мы можем путешествовать.

— В начале марта я загремела в больницу с огромной температурой, которая не проходила несколько дней. Меня так лихорадило, что в больнице я думала написать завещание. Через пять дней мне поставили диагноз «острый хронический гнойный бронхит» и отправили долечиваться домой. Я так ослабела, что еще неделю могла только лежать, и все съемки отменились.

С основной работы я уволилась еще в феврале, денег не оставалось совсем. Ну что делать — не на веб-камеру же снимать, подумала я. А на следующий день подумала: почему нет. Я написала в фейсбуке, что снимаю по вебке за символическую сумму (около четырех долларов), и ко мне записалось очень много людей — каждый день было несколько съемок, и поток до сих пор идет.

Потом я поняла, что это больше чем подработка. Сам тип съемки передает дух времени: запертые в квартирах, мы можем путешествовать. Я побывала в разных странах — Нидерландах, ЮАР, Чехии, в разных городах России — и увидела много разных домов. По-моему, это новый космополитизм, и я с интересом веду его хронику — надеюсь сделать большой проект.

Я снимаю разных людей: студентов, программистов, врачей — всех, кому интересно у меня сфотографироваться. Из известных личностей были Жанна Немцова, писательница Татьяна Замировская, журналист Паша Никулин.

Некоторые фотографы, снимающие сейчас на вебку, стараются убирать пиксельность, оставлять «чистые» кадры. Я так не делаю. Пиксельность зависит от очень многих факторов, в том числе от камер самих героев — и это очень важно: ведь не у всех есть крутой телефон. Связываясь с человеком на расстоянии, мы можем его плохо видеть или плохо слышать — и мои фотографии это отражают.