Хобби — огонь: Фотопроект о пиромании
Узнав, что в ее поселке орудует пироман, Мария Кокунова решила разобраться, что стоит за патологической тягой людей к огню. Спустя два года фотограф поняла, что у нее с поджигателем есть одна общая проблема. Bird in Flight расспросил Марию о ее проекте и отношении к пиромании.
Фотограф.
— Я впервые услышала о пиромане три года назад: к соседям приехал друг из МЧС и рассказал об очередном пожаре, в котором погибли люди. Позже я узнала, что за последние три года в Ульяновке произошло девяносто пожаров, тридцать из них — в результате поджога. Мне стало не по себе от мысли, что мой дом может сгореть в любой момент, на нашем участке тогда даже забора не было. В то же время мне захотелось понять мотивы поджигателя. Я стала изучать феномен пиромании и собирать материалы о местных поджогах. Так родилась идея сделать проект.
На работу у меня ушло около двух лет. Я побывала на местах пожаров. Чтобы получить аутентичный опыт, сама поджигала вещи. Увы, мне не удалось попасть в местный психоневрологический диспансер и поговорить с людьми, страдающими пироманией, — пришлось искать материал о них в книгах по психиатрии.
Психиатры и психологи мало знают о пиромании: это расстройство встречается редко (например, в США от него страдает 1% населения), и его трудно диагностировать. Есть версия, что желание поджигать возникает как реакция на детскую травму. Каждое возбуждение или раздражение требует разрядки, для пиромана она достижима только через контакт с огнем. Иногда, чтобы успокоиться, ему достаточно посмотреть на огонь, иногда нужно что-то сжечь. Пироман может поджигать дома просто ради удовольствия. Он живет от поджога к поджогу.
В специализированной литературе существует усредненный портрет пиромана. Это мужчина младше тридцати, у которого есть небольшое нарушение физического развития. Он плохо учился в школе; испытывает сложности в общении с окружающими. Интересно, что женщины редко страдают этим расстройством. По одной из версий, причина в том, что мужчины более агрессивны: от мальчиков с детства требуют стойкости, сдержанности, им запрещают проявлять эмоции. В результате серьезной психологической травмы у мужчин может случиться психическое расстройство.
Каждое возбуждение или раздражение требует разрядки, для пиромана она достижима только через контакт с огнем.
В моем воображении поджигатель из Ульяновки — высокий светловолосый парень. Он остроумен, начитан, пользуется популярностью у девушек, хотя сам интереса к ним не проявляет. С виду он абсолютно нормальный, разве что немного нервный и слегка заикается. Но я не романтизирую его образ. Не уверена, что, если бы мы встретились, у нас состоялся бы содержательный диалог — пиромания часто является симптомом шизофрении. В моем сценарии у пиромана диссоциативное расстройство: та «версия» поджигателя, с которой я бы попыталась поговорить, скорее всего, впервые бы слышала о поджогах.
Работая над проектом, я в какой-то момент осознала, что у меня с пироманом есть важная общая проблема — нарушение так называемого импульсного контроля, в частности контроля эмоций. Но вместо поджогов я занимаюсь художественной практикой.
Я понимаю, что пиромания опасна для общества. Но в моей системе образов это в первую очередь загадочный феномен, деструктивная мощь стихии, которой не в силах противостоять больной разум, способность «говорить на языке огня». В своем проекте я предлагаю посмотреть на пироманию не с точки зрения права и социальных норм, а как на чистый аффект.
