10 любимых фотографий Александра Ляпина
Родился в Киеве, окончил исторический факультет Киевского педагогического института. Работал фоторепортёром в международном агентстве GP, десять лет возглавлял редакцию газеты «Вечерние вести». Сейчас — главный редактор интернет-журнала Foto.ua, автор статей о фотографии.
Валентин Бо.
Синий, буро-красный и зелёный — красивое сочетание. Фотография не даёт однозначного образа. Кто изображён на снимке? Мальчик? Девочка? Девушка?.. Кровь струится, заливая неуверенно улыбающийся рот. Где-то на пикнике у речки по неизвестной причине случилось кровотечение. Выписан крест и само в себе сущее распятие.
«Группа быстрого реагирования»: Сергей Братков, Борис Михайлов, Сергей Солонский. Из альбома «Если бы я был немцем» (1995).
Наглая провокация с унизительной издёвкой. Ирония над собой: мол, немцами нам не быть, а если и быть, то только карикатурными. Великолепный и брутальный арт-жест в сторону развалившейся советской страны.
Александр Чекменёв.
Здесь меня привлекла тема тела и смерти. Хрупкость и эфемерность, трогательность поз и радикальная обречённость. Красивая чёрная глотка, которая питается этими телами. Одна из самых жестоких фотографий Чекменёва.
Анна Войтенко. «Рак»
Диагонали перекрещиваются, фактуры сливаются. Документ становится арт-объектом, символом. Фотография, запечатлевшая момент, где жизнь и смерть — одно и то же.
Арсен Савадов. «Коллективное красное»
Это барокко. Украинская реальность насыщена им, и Савадов умудрялся мыслить как человек барокко, выстраивая свои композиции таким образом, чтобы всё вокруг взрывалось и пенилось. Он рефлексирует масштабно, страдает угрожающе и понимает на много вперёд.
Владимир Сёмин. «Святые источники»
Чёткая аллюзия к Брейгелю. Всё течёт, но ничего не меняется. Кто-то кого-то ведёт и никогда никуда не приводит. Композиция снимка наталкивает на мысль, что эти люди, во главе с инвалидом на костылях, ходят по кругу.
Александр Ранчуков. У Житнего рынка.
Начало 1980-х. Возле иномарки собрались зеваки и рассматривают невиданное чудо. Центральная композиция. Мужик в кепке сцепил сзади руки, не дай бог дотронуться, разглядывает салон через окно. Толпа из мужчин в шапках и пара женщин. Ранчуков снимал для будущего. Он знал, что фотография засветится, заиграет лет через сорок. Собственно, в 1970-80-х он так и создавал свою серию «Киев советский» — с прицелом на восприятие в 2000-х.
Роман Пятковка. Из серии «Игры либидо».
Роман специализируется на высматривании в мире всего того, что в нём есть сексуального, эротичного, готового трахать или быть трахнутым. В «Играх либидо» фотограф обволакивает бурлящую витальную энергию адским холодным флёром, превращая весёлую сексуальную вечеринку в пир каннибалов и прочих монстров, раскрывая, в общем-то, правильные сущности бытия. Фотограф передаёт свои навязчивые идеи с помощью маленького неломающегося механизма и противится всякой системе, пытающейся навязывать свои правила.
Николай Трох. Групповой портрет художников. (Начало 1990-х.)
Ну а как ещё их изображать? Теперь это мировые персонажи. Но скорее всего это портрет одного Александра Гнилицкого. Все живы и также веселы. А Гнилицкого нет, а он, наверное, был одним из самых талантливых. Как нет и Троха... Но они есть, и смотрят на нас, раскрашенные паркоммунары, рукой романтика Троха.
Владислав Краснощёк. «Негативы хранятся»
Тут слово «негативы» приобретает иной смысл, другие вкус, запах, цвет, свет. Зло хранится.
Новое и лучшее
