10 любимых фотографий Анны Шустиковой
К этому кадру, сделанному в одной из староверческих общин Поволжья в рамках яхтенной экспедиции «От Белого до Чёрного моря», я питаю, пожалуй, самые тёплые чувства.
Субботним утром в Ильин день в доме давно почившего члена общины проходил поминальный молебен. Во время него мне стало не по себе, я вышла из тесной, душной, дрожащей от песнопений комнатки попить воды и отдышаться в сени, где в тот момент дети и внуки умершей накрывали поминальный обед. Я задержалась в сенях, и вдруг самый старый член общины вышел вслед за мной, а одна из внучек бывшей хозяйки заглянула с улицы, поправляя косынку. Мне оставалось лишь не упустить момент.
{"img": "/wp-content/uploads/2015/09/shustikova_01.jpg"}
Самые удачные кадры часто рождаются из сочетаний маловероятных событий и смутных предчувствий. Примером может послужить и этот кадр, также сделанный в рамках проекта «От Белого до Чёрного моря» — в Самаре. Я ехала на маршрутке вдоль Волги к тому месту, где была пришвартована яхта. Что-то вынудило меня выпрыгнуть, не доезжая до цели, и отправиться на прогулку вдоль пляжа. Пышные туши загорающих не сильно меня интересовали, и, перешагивая через них, я даже успела испытать лёгкое разочарование. Как только я увидела эту девочку в ажурном беленьком платьице, кидающую с размаха кучки песка в реку, я тут же поблагодарила судьбу, разулась, зашла по колено в воду и принялась снимать.
{"img": "/wp-content/uploads/2015/09/shustikova_02.jpg"}
Этот кадр нравится мне мелодичной пластикой форм. Хорошие фотографии вызывают у меня возбуждение не только зрительных центров, но и слуха. Вдруг в абсолютной тишине раздаётся тонкая, едва различимая и часто не имеющая прототипов в реальности, принадлежащая лишь одной фотографии мелодия. Именно музыкальностью и привлекает меня этот кадр. Впрочем, к визуально-звуковым ощущениям здесь примешано ещё и третье, сугубо личное, ведь на нём запечатлен не кто иной, как мой отец.
{"img": "/wp-content/uploads/2015/09/shustikova_03.jpg"}
Личное в фотографии имеет ключевое значение. Я не в силах снимать того, что не вызывает во мне сочувствия, сострадания, сопереживания и любви. Неудивительно, что в мою подборку вошли кадры как с отцом, так и с матерью — людьми наиболее сильно и наиболее долго на меня влиявшими и при том горячо любимыми. Тем более эта фотография, где мама запечатлена в лёгком домашнем платье, с привычной книгой в руках, таит в себе кроме музыки и частички моей любви и кое-что иное, неназванное, но так часто заставляющее возвращаться к кадру снова и снова. Что это такое? Загадка.
{"img": "/wp-content/uploads/2015/09/shustikova_04.jpg"}
Этот кадр завораживает меня ощущением тайны и трепещущего предвкушения чуда. Он был сделан в родильном доме в канун Нового года. Этот праздник всегда был моим любимым. Загорающееся ожидание рождения года кажется мне уменьшенной копией предвкушения другого рождения и иного начала. Кроме того, всё своё детство я слушала рассказы о родах и родильном доме. Всё дело в том, что моя мать — акушер-гинеколог. Пока я была маленькой, суть этой профессии оставалась для меня скрытой, так как у мамы на работе меня не пускали дальше ординаторской, где материны коллеги-врачи угощали меня конфетами и тортами. Так ещё в детстве у меня сформировалась чёткая ассоциативная связь рождения и чуда, которая отразилась и в этом снимке.
{"img": "/wp-content/uploads/2015/09/shustikova_05.jpg"}
Когда я стала взрослой, фотография — и в этом заключено главное её очарование для самого автора — позволила мне приоткрывать прежде запертые, а то и вовсе запретные двери, в том числе и в родильном доме. Сразу стоит заметить, что там не везде и далеко не всегда ощущается чудо рождения. Там есть место и окровавленным халатам врачей, и осунувшимся лицам молодых мам, и ещё отдающим неживой синевой младенцам. Всю эту внутреннюю кухню я снимала не раз. Но этот снимок с ребёнком на подносике, уже впервые прокричавшим, но ещё не лишённым пуповины, не отмытым, лучше всего передаёт быт перехода из преджизненной пустоты в фазу телесного существования.
{"img": "/wp-content/uploads/2015/09/shustikova_06.jpg"}
Я долго противилась впускать в свою жизнь смерть пусть даже и сквозь фотографию. Однако против моей воли старуха сама явилась ко мне, уведя за собой последнего из оставшихся в живых деда. И, пока я тряслась в поезде Москва—Самара, во сне мне привиделся этот самый кадр — разве что с поправками на неточно расположенную во мне мебель. Выбора не было, я сказала себе: «Ничего не поделаешь. Завтра буду снимать».
{"img": "/wp-content/uploads/2015/09/shustikova_07.jpg"}
Фотография создаёт чувственный барьер между наблюдателем и снимаемым событием. Это разделение, делающее автора непроницаемым для эмоций, проявилось при работе над снимком из ветеринарной клиники. В течение нескольких операций я кружила вокруг собачек и кошечек под наркозом, пытаясь передать эти крестообразно раскинутые лапы, высунутые языки, неживые, стеклянные глаза. И только вечером, перед компьютером, я до дрожи испугалась представшей передо мной картины.
{"img": "/wp-content/uploads/2015/09/shustikova_08.jpg"}
Время лишает фотографию реальной основы и переносит снимок в вымышленно-изобразительный мир. Отныне и навеки эти разбитые чашки, порванные платья, спиленные деревья — лишь узники фоторамки. Такое переселение из материального мира в плоскость фотографии и произошло с мраморным ангелом. Неоконченный, он застыл, как и его автор. Теперь они, чёрно-белые и двухмерные, будут долго сидеть друг напротив друга, и не предполагая, что скульптуры давно уже нет: через несколько дней после того, как я сделала этот кадр, в неё врезался трактор, невесть откуда взявшийся на площадке симпозиума скульпторов.
{"img": "/wp-content/uploads/2015/09/shustikova_09.jpg"}
Перед тем как сделать этот кадр, я не брала камеру в руки более полугода. И тут — вспышка, озарение. Мне вновь захотелось снимать, и потому, отправившись в гости к подруге в другой город, я захватила камеру с собой. Завидев промеж деревьев дачный столик, я испытала прилив вдохновения. Букет собранных в поле цветов, колониальный шлем хозяина дома и белый костюм подруги аккуратно легли на плоскость кадра. Таинственный изгиб тела и взгляд закончили картину.
{"img": "/wp-content/uploads/2015/09/shustikova_10.jpg"}
Новое и лучшее
