Опыт

10 любимых фотографий Яна Те

По просьбе Bird In Flight британский фотограф Ян Те выбрал из своего архива 10 самых любимых фотографий и объяснил, за что они ему нравятся.

Ян Те (Ian Teh), 44 года

Британский фотограф. Родился в Малайзии и работает в основном в Лондоне и Куала-Лумпуре. Его фотографии публиковались в Time, Newsweek, The New Yorker и The Independent Magazine. Получил стипендию Эбигейла Коэна в 2014 году и грант EF от the Magnum Foundation в 2011 году. Выставлялся в Китае, Голландии, США. Опубликовал три монографии Undercurrents (2008), Traces (2011) и Confluence (2014). Сотрудничает с фотоагентствами VU и Panos Pictures.

Сначала я хотел выбрать просто эффектные картинки, потом те, у которых за кадром есть история. Но в конце концов я понял, что мои любимые фотографии — это те, которые имеют историю в себе, историю за собой — всё это вкупе. К тому же то, что мне кажется в снимке важным сейчас, по прошествии времени может таким уже и не быть. Отношение к любимой фотографии похоже на отношения с людьми. Мы любим за многое, иногда за красоту, но она неизбежно меняется со временем, каждый раз открываясь нам с новой стороны.

Шахтёр играет в бильярд после работы. Из серии «Тучи». Тайюань, Китай.

Помню, как набрёл на этот «клуб работяг». Он находился за запруженным кольцом, состоящим из множества крошечных магазинчиков и узких лестниц, ведущих к этому урбанистическому лабиринту. Я будто столкнулся с тайным подземным миром, в котором люди из шахт и заводов проводили вечер после трудного дня. В этой же пустоте были маленькие бары, бильярдные столы и девушки-хостесс. Здесь нет ни капли гламура — только какая-то своя атмосфера, очаровательная и в то же время жёсткая.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/05/IANTEH_01.jpg", "alt": "Ian Teh", "text": ""}

Работники коксохимического завода. Из серии «Тучи». Бэньси, Китай.

Когда я работал над серией «Тучи», мне хотелось передать атмосферу тёмных снов — атмосферу жизни тех, кто работает в местах с канцерогенным дымом. Эта карточка была всегда одной из моих любимых, поскольку вызывает воспоминания. Неизвестные работники в кадре стали для меня символом того, как Китай в период индустриализации превратился в гигантскую машину, где люди-личности стали людьми-винтиками.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/05/IANTEH_02.jpg", "alt": "Ian Teh", "text": ""}

Боссы-китайцы и русские. Из серии «Тучи». Из серии «Слияние границ». Суйфэньхэ, Китай.

Для этого проекта я колесил по городам на границе Китая с Россией и Северной Кореей. Мне было интересно, чем отличаются идеология и история этих стран, и особенно — как слияние культур влияет на обычную жизнь китайцев из приграничных городов.

Город Суйфэньхэ означает «Маленькая Москва» на китайском. Русские туристы и торговцы приезжают сюда за дешёвыми китайскими товарами. Эту фотографию я сделал в «Ванде», баре для русских, которым владел китайский бизнесмен. Однажды в заведении я увидел, как русские — и музыканты, и клиенты — обступили своих китайских боссов. Происходило смешение рас и культуры — это было как раз то, что я искал.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/05/IANTEH_03.jpg", "alt": "Ian Teh", "text":""}

Из серии «Слияние границ». Хуньчунь, Китай.

В границах есть что-то, что будоражит воображение. Я не знаю, оттого ли это, что границы созданы людьми, но вокруг них царит какая-то своя уникальная атмосфера. В том провинциальном городке увидеть с иголочки одетую официантку было особенно сюрреалистично: она была в костюме и в красном галстуке и очень старалась выглядеть модно. Её взгляд, когда она подаёт мне счёт, прямой и при этом двусмысленный, заставляет меня смотреть на эту девушку снова и снова, хотя прошло уже столько времени.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/05/IANTEH_04.jpg", "alt": "Ian Teh", "text":""}

Взгляд официантки, прямой и при этом двусмысленный, заставляет меня смотреть на эту девушку снова и снова, хотя прошло уже столько времени.

Из серии «Слияние границ». Хуньчунь, Китай.

«Три ущелья» — это самая большая гидроэлектростанция в мире. Её строительство означало, что полтора миллиона человек лишатся своих домов, потому что города и деревни на протяжении 700 километров, стоящие на самой плодородной земле, будут затоплены. Я начал этот проект в 1999 году и ездил сюда каждый год, чтобы отслеживать изменения. Помню, как впервые приехал и остановился в отеле на оживлённой улице. Этот снимок сделан в 2003 году. Уже нет ни оживлённой улицы, ни отеля — остался только ровный пейзаж. На переднем плане — семья, которая уезжает отсюда последней. Теперь это место полностью затоплено.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/05/IANTEH_05.jpg", "alt": "Ian Teh", "text":"Из серии «Исчезновение». Последняя переезжающая семья. Ушань, Китай."}

Из серии «Слияние границ». Хуньчунь, Китай.

Я приехал в Линьфэнь, самый загрязнённый город Китая, в 2006 году. Приближался китайский Новый год, и многие предприятия были закрыты. Правительство стремилось уменьшить в прессе количество негативных отзывов о загрязнении окружающей среды перед грядущими Олимпийскими играми. Прежде мои истории были о людях, живущих в загрязнённых районах, но этот безлюдный пейзаж заставил меня задуматься, как человек воздействует на природу в угоду своим потребностям.

Дорога на этой фотографии покрыта угольной пылью. Здесь можно было бы построить ферму, но вместо этого здесь стоит угольная электростанция и извергает свои вредные выбросы. Ниже по дороге я встретил родителей, которые забирали детей из школы. Они удивились, увидев меня, и начали меня обсуждать, не зная, что я понимаю китайский. Они предположили, что я журналист, который приехал писать о экологии: «Ничего удивительного, — сказала одна мама другой, — посмотри на детей, они же все в саже».

{"img": "/wp-content/uploads/2015/05/IANTEH_06.jpg", "alt": "Ian Teh", "text":"Из серии «Испорченные пейзажи II». Ферма. Линфен, Китай."}

Карьер и храм. Из серии «Следы II». Байинь, Китай.

Когда я начинал проект «Следы II», я искал пейзажи c историей. Чтобы в моих фотографиях был символизм или чтобы первым, что увидят люди, была безмятежная красота, а за ней просматривалось бы некое несоответствие. Мне было важно таким образом передать ощущение, какой урон нанесён экологии.

Формы на этой фотографии чем-то напоминают традиционную китайскую живопись древних лет, но только вместо пышных зелёных холмов и реки здесь горы гравия и выжженная пыльная земля. Из древнего на картинке остался только храм. Эта сцена — метафора того, что Китай принёс в жертву.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/05/IANTEH_07.jpg", "alt": "Ian Teh", "text":""}

Берега Жёлтой реки. Из серии «Следы II». Хэцзинь, Китай.

Парочка сидит на берегу Жёлтой реки. Идиллия. Ирония в том, что на противоположном берегу реки — промышленные предприятия. У влюблённых было естественное желание найти хоть клочок, где можно было бы провести выходной, наслаждаясь красивым видом, даже если единственный островок тишины находится в море промышленного хаоса.

В этой серии я старался изобразить пейзажи красивыми, почти сказочными, я искал резонанс с романтическими представлениями о некогда великой реке. Это поиск нежной красоты и неявных признаков того, как мучительно меняется пейзаж.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/05/IANTEH_08.jpg", "alt": "Ian Teh", "text":"Из серии «Следы II». Берега Жёлтой реки. Хэцзинь, Китай."}

Свиноферма. Из серии «Слияние». Сунгай Пелек, Малайзия.

Когда я работал над книгой «Слияние», меня интересовала обычная жизнь разных этнических сообществ, живущих вдоль побережья Малайзии — одной из самых многонациональных стран. Эту свиную ферму держала китайская семья. Понаблюдав за свиньями в загонах, я был удивлён, насколько они разумны. Несмотря на то, что я ем мясо, это опыт заставил меня о многом задуматься. Моя ассистентка-мусульманка наблюдала за моей работой с почтительного расстояния. Она с рождения не ела свинину, а после посещения фермы, где животных выращивают на убой, вообще перестала есть мясо.

Эта фотография помогла мне отметить, как раса, религия и культура определяют тип работы и вид деятельности каждого.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/05/IANTEH_09.jpg", "alt": "Ian Teh", "text":""}

Моя ассистентка-мусульманка с рождения не ела свинину, а после посещения свинофермы вообще перестала есть мясо.

Картина на заброшенном здании. Из серии «Слияние». Порт Кланг, Малайзия.

Картина в раме и выключатели смотрелись бы естественно, будь они внутри здания, а не на фасаде, выходящем на оживлённую улицу. Дом, построенный в колониальном стиле, ещё до войны, обветшал и почти опустел. С чёрного хода здесь располагался публичный дом с нелегальными мигрантками, которые обслуживали крупнейший порт Малайзии.

В этой фотографии мне нравятся её двусмысленность и противоречие. Картина символизирует лучший мир, куда каждый хотел бы сбежать от реальности. Ирония заключается в том, что в Малайзии было полно таких пейзажей с пышной зеленью, но многие из них уничтожены под нужды промышленности и индустрии пальмового масла. В прошлом году Малайзия заняла первое место в мире по вырубке лесов.

{"img": "/wp-content/uploads/2015/05/IANTEH_10.jpg", "alt": "Ian Teh", "text":""}

Новое и лучшее

36 943

8 448

10 250
10 503

Больше материалов