Робин Лоранс: «Главная задача фотожурналистики сейчас — выжить»
Открывая этой осенью первый Оксфордский фотофестиваль, его создатель Робин Лоранс заявил, что цель мероприятия — поднять ценность фотографии на уровень живописи, скульптуры и других изобразительных искусств. Сам Лоранс — фотожурналист с 45-летним стажем. В 24 года он получил свою первую работу в The Guardian, затем сотрудничал с The Times, The Washington Post, Forbes и Business Week. Организация фестиваля, в рамках которого состоялись десятки выставок, кинопоказов, мастер-классов и круглых столов, заняла у него два года.
По просьбе Bird In Flight Таня Гоший встретилась с Робином в его родном Оксфорде и поговорила о том, как изменилась фотожурналистика за последние десятилетия, почему фотографии приходится завоёвывать признание ценителей искусства и что вообще в ней хорошего.
Что вас привело в фотожурналистику?
Когда я был подростком, отец подарил мне камеру, и я вступил в фотоклуб. Туда ходил ещё один парень, он отлично снимал, но постоянно опаздывал на наши встречи. Однажды я спросил его, почему. Оказалось, он был фоторепортёром. Меня это очень впечатлило, я поинтересовался, как можно стать фоторепортёром, и он ответил: «Очень просто. Кладёшь свою камеру на заднее сиденье и едешь за любой машиной с включённой мигалкой». Я последовал его совету. На следующей же неделе меня — вот повезло-то! — обогнали две пожарные машины. Я поехал за ними. Они двигались по направлению к моему посёлку. Потом свернули на мою улицу. Потом подъехали к моему дому. Там уже стояли другие пожарные машины, скорая и полиция. Дом, в котором я жил, наполовину сгорел.
Я не сделал ни одного снимка, потому что был в шоке. Но я понял каково это — быть там, где что-то происходит. Именно быть там, а не читать об этом на следующий день в газете. Тогда, думаю, и развился мой интерес к журналистике. Я захотел сам разбираться в происходящем — напрямую, а не через статьи в газетах. Я захотел сам писать и снимать для газет.
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_01.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 01",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_02.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 02",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurance_cover.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 01",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_03.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 03",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_04.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 04",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_05.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 05",
"text": "Фото Робина Лоранса"
}
И у вас это получилось — вы начали работать в The Guardian.
Да, и мне это очень нравилось. В The Guardian много внимания уделялось фотоматериалам — мы не позволяли себе публиковать какие-то заурядные снимки. К примеру, если президент какой-то страны встречался с нашим премьер-министром, большинство изданий помещало на обложку фотографию, на которой они пожимают друг другу руки. Большинство, только не мы. Мы искали что-то интересное, что-то остроумное, что-то, что передавало суть происходящего и несло в себе какой-то подтекст.
Почему вы в итоге решили стать фрилансером? Ради профессиональной свободы?
Мне пришлось так поступить. Согласно правилам профсоюза, я не мог занимать две должности — а я и писал, и снимал одновременно. Союз посчитал, что я занимаю чьё-то рабочее место. Будучи фрилансером, я мог делать всё, что захочу. Но, честно говоря, я не искал свободы — мне нравилось работать в редакции, чувствовать себя частью команды. В то же время мне хотелось и снимать, и писать — я не хотел ничем жертвовать.
The Guardian был моим любимым изданием — мне импонировали его подход к выбору фотографий, использование широкоформатных снимков. Для Business Week и Forbes я чаще всего снимал портреты. Для этих двух изданий я сделал свои первые цветные снимки.
Вы издали три книги. Какая из них — самая важная для вас?
Интересно было работать над книгой о подарках на день рождения, но там была, скорее, исследовательская задача: искать необычные подарки, которые то и дело меняли хозяев, переходя от одной знаменитости к другой. Я решил, что их должно быть 365. Найти первые две сотни было относительно просто, но над оставшимися 165 пришлось потрудиться. Иногда мне казалось, что я никогда не закончу поиски. Но любимая книга — «Портреты ислама». Больше всего мне нравилось работать именно над этим проектом.
Сейчас вы что-то пишете?
Два с половиной года назад я начал работать над новой книгой — о связи политики и фотографии. Эта тема мне интересна, но её пришлось отложить из-за фестиваля.
Сложно ли совмещать работу фотографа с работой журналиста?
Когда ты пишешь и снимаешь одновременно, нужно учиться фокусироваться на обеих задачах. В первую очередь я расставляю приоритеты и решаю, что будет главным: текст или снимки. К примеру, если я готовлю интервью с политиком, то в центре внимания будет текст — все и так знают, как он выглядит.
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_06.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 07",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_08.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 08",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_09.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 09",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_10.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 10",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_07.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 06",
"text": "Фото Робина Лоранса"
}
Мне, как и большинству фотографов, хочется добавлять к портретам свои штрихи, но они ни в коем случае не должны искажать личность героя. Как бы мне ни хотелось что-то изменить, я понимаю, что работаю не для себя, моя задача — честно передать образ таким, какой он есть.
Но ведь и честный снимок может быть нужным образом кадрирован или помещён в определённый контекст, который придаст ему дополнительный смысл.
Все мастера медийных манипуляций чувствуют силу фотографий и используют её, чтобы, например, выставить политиков в определённом свете. Иногда, чтобы получить на выборах больше голосов, они готовы зайти слишком далеко. Это очень меня беспокоит, потому что фотография — мощный медиум. Она стала свидетелем истории — таким, каким раньше была живопись. Мы верим фоторепортёрам так, как когда-то люди верили художникам. Главная проблема манипуляций в том, что они подрывают авторитет фотожурналистики.
И всё же, кто в таком случае должен нести ответственность: журналист, редактор или издатель?
Ответственность перед читателями несут редактор и издатель. Скажу как фотожурналист: нам приходится быстро реагировать на происходящее, не остаётся времени на раздумья, как будет выглядеть материал целиком. Вместе с тем, когда мы говорим о манипуляции, речь идёт не только о выборе фотографий в редакции, но и о том, как фотограф видит происходящее. Иногда, повернув камеру на десять градусов, мы можем получить совсем другую историю.
Задача фотожурналиста — документировать происходящее, а не интерпретировать его. Можно проявить творческий подход в поисках чего-то нового в обыденных вещах, но не в случае с новостой журналистикой. Работая репортёром, нужно руководствоваться холодным рассудком.
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_12.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 11",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_11.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 12",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_13.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 13",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_14.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 14",
"text": "Фото Робина Лоранса"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/laurence_15.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 15",
"text": "Фото Робина Лоранса"
}
Как можно защитить себя от таких манипуляций?
Читатели и телезрители должны чаще спрашивать себя, насколько показанные им сюжеты могут быть реальны. Сюжеты про Путина — прекрасный пример использования фотографии в агрессивной пиар-кампании. Путина всегда снимают в мужественных образах — он то верхом на коне, то плавает в ледяной воде. Но самой интересной была съёмка, когда он нырял за древними амфорами (в августе 2011 года Владимир Путин погрузился с аквалангом на дно Таманского залива — Прим. ред.). Он спрыгнул с лодки в снаряжении и уже через пять минут вынырнул с бесценным кладом в руках! Это был перебор — даже самый неискушённый зритель заподозрит, что на глубину, на которой покоятся амфоры, не погрузиться за пять минут. Впрочем, чем менее зрители образованы, тем они доверчивее.
Как, по вашим наблюдениям, изменилась фотожурналистика за последние десятилетия?
Всё, что существенно изменилось — это технологии. Хоть какая-то камера есть практически у каждого, снимками стало обмениваться гораздо проще. Появилось понятие «гражданской журналистики» — фотографии и комментарии с мест происшествий появляются практически мгновенно. Хотя с профессиональной точки зрения всё не так просто — все эти фотографии нужно проверять на подлинность, плюс ко всему, далеко не каждый человек сможет сделать хороший снимок, глядя на горящее здание. Поэтому чаще всего за фотографиями с обложек и остальными, так скажем, журнальными снимками стоят профессиональные репортёры. Поэтому заявлять, что технологии перевернули фотожурналистику с ног на голову, нельзя.
В то же время есть одна вещь, которую я не могу понять. Ещё 35 лет назад в мире было несколько главных новостных изданий с сильным акцентом на фотожурналистику — к примеру, американский Life и британский Picture Post. Их читало огромное количество людей — как во время Второй мировой войны, так и после неё. По каким-то непонятным мне причинам этих изданий больше нет. Ответ, лежащий на поверхности — это всё засилие телевидения. Но я лишь отчасти с этим согласен.
Так в чём главная проблема, по-вашему?
Всё меньше изданий хотят публиковать документальную фотографию. Они предпочитают портретную, художественную и фэшн-фотографию — им кажется, что именно этого хотят их читатели. Кроме того, это гораздо дешевле — фотожурналистика требует несравнимо больших затрат.
Практически у каждого современного издания сегодня есть онлайн-версия, но там фотография не привлекает внимание читателей так, как в прессе. В США провели исследование, которое показало, что цифровые снимки не производят такого впечатления на зрителя, как отпечатки. Главная задача фотожурналистики сейчас — выжить. Для этого газеты и журналы должны найти способ зарабатывать на своих печатных версиях.
В противном случае редакторам придётся собирать материал, опираясь на информацию от пиар-агентств. Некоторые так и делают, размещая пресс-релизы и не меняя в них ни слова. Это связано с нехваткой денег, которая выливается в нехватку профессиональных журналистов в редакциях. Точно такая же судьба ждёт и фотографию, если ничего не изменится.
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_01.jpg", "alt": "Лаура эль-Тантави, «Женщина в хиджабе» (проект «В тени пирамид»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Лаура эль-Тантави, «Женщина в хиджабе» (проект «В тени пирамид»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_02.jpg", "alt": "Джоанна Вести, «Боб Уилли, главный привратник в Доме Родса» (проект «Смотрители»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Джоанна Вести, «Боб Уилли, главный привратник в Доме Родса» (проект «Смотрители»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_03.jpg", "alt": "Мэйси Бродхед, «Говоря в машину» (проект «Женщины Бродхед»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Мэйси Бродхед, «Говоря в машину» (проект «Женщины Бродхед»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_04.jpg", "alt": "Дрю Гарднер, «Карл II» (проект «Потомки»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Дрю Гарднер, «Карл II» (проект «Потомки»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_05.jpg", "alt": "Марк Лаита, «Украшенный двухполосный аспид» (проект «Змеиный»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Марк Лаита, «Украшенный двухполосный аспид» (проект «Змеиный»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_06.jpg", "alt": "Кларита Лулич, «Сансет Бич — поцелуй» (проект «Семь коротких, один длинный»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Кларита Лулич, «Сансет Бич — поцелуй» (проект «Семь коротких, один длинный»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_07.jpg", "alt": "Робин Хаммонд, «Элис» (проект «Внутри Зимбабве Мугабе»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Робин Хаммонд, «Элис» (проект «Внутри Зимбабве Мугабе»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_08.jpg", "alt": "Эспен Расмуссен (проект «На твёрдой земле»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Эспен Расмуссен (проект «На твёрдой земле»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_09.jpg", "alt": "Марианна Кук, «Аун Сан Су Чжи» (проект «Правосудие»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Марианна Кук, «Аун Сан Су Чжи» (проект «Правосудие»)" }
Почему вы решили организовать Оксфордский фотофестиваль?
Во-первых, мною руководило желание привезти фотографию мирового уровня в небольшие британские города. Во-вторых, поднималось много вопросов о фотографии в начале XXI века, требующих научного подхода. Фотография влияет на многие аспекты нашей жизни, и мы не задумываемся, как именно. Я подумал, что Оксфорд будет хорошим местом, чтобы начать движение в этом направлении, поскольку в Оксфорде, как известно, много светлых голов. В-третьих, меня всегда огорчало то, насколько фотография недооценена в сравнении с другими визуальными искусствами. В Англии многие интересуются живописью и скульптурой, но фотография по какой-то неизвестной мне причине остаётся в стороне. Я решил, что Оксфордский фестиваль может стать хорошим местом, чтобы дать ей второй шанс.
Главный вопрос, который обсуждался на фестивале, звучал так: «Что хорошего в фотографии?». Вам удалось на него ответить?
Заключительная дискуссия была посвящена именно этой теме, и, да, мы получили некоторые ответы. Сразу определились с тем, что без фотографии невозможна современная медицина, наука и образование. Дэвид Хокни (английский художник и фотограф, представитель направления поп-арт, признанный одним из самых влиятельных художников ХХ века. — Прим. ред.) даже сказал, что история искусства не может существовать без фотографии.
Но более интересный вопрос был в том, может ли фотография воодушевлять так же, как другие виды искусства. Может ли она вызывать те же чувства, что и присутствие в одной комнате с выдающейся картиной, прослушивание музыки или чтение поэзии. Тут мнения расходятся. Некоторые считают, что может, а некоторые возражают, мол, если в процессе было задействовано механическое оборудование, именно оно помешало запечатлеть настоящие эмоции. Вот художник, по их мнению, создаёт образы самостоятельно, поэтому он творец. И поскольку камера сейчас есть у каждого, всё чаще люди, глядя на выдающиеся снимки, говорят: «Я бы тоже смог это снять, просто у меня нет достаточно хорошей аппаратуры». Они думают, что хорошую фотографию от посредственной отличает камера, на которую она была сделана.
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_10.jpg", "alt": "Рори Карнеги, «Долли и Нора» (проект «Собаки Порт-Мидоу»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Рори Карнеги, «Долли и Нора» (проект «Собаки Порт-Мидоу»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_11.jpg", "alt": "Бернард Плоссю, «Нихар»", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Бернард Плоссю, «Нихар»" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_12.jpg", "alt": "Венди Сакс, «Братья» (проект «Погруженные в живую воду»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Венди Сакс, «Братья» (проект «Погруженные в живую воду»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_13.jpg", "alt": "Арно Минкинен, «Устье реки»", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Арно Минкинен, «Устье реки»" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_14.jpg", "alt": "Пентти Саммаллахти, «Соловки, Белое море»", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Пентти Саммаллахти, «Соловки, Белое море»" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_15.jpg", "alt": "Ричард Дэвис, «Подпорожье» (проект «Деревянные церкви»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Ричард Дэвис, «Подпорожье» (проект «Деревянные церкви»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_16.jpg", "alt": "Сусанна Маюри, «Зима»", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Сусанна Маюри, «Зима»" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_17.jpg", "alt": "Шахидуль Алам, «Роспись Нура Хоссейна в кампусе» (проект «Борьба за демократию»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Шахидуль Алам, «Роспись Нура Хоссейна в кампусе» (проект «Борьба за демократию»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_18.jpg", "alt": "Матиас Хейдерих (проект «Reflexionen Eins»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Матиас Хейдерих (проект «Reflexionen Eins»)" },
{"img": "/wp-content/uploads/2014/09/oxford_19.jpg", "alt": "Ян Лайма (проект «Бабочки»)", "text": "Оксфордский фотофестиваль. Ян Лайма (проект «Бабочки»)" }
Как вы выбирали снимки для выставок?
Мы сознательно отказались от выбора какой-то одной темы — это бы отвернуло от нас часть зрителей, которые только открывают для себя фотографию. Я хотел привлечь людей, которые до этого не воспринимали фото как искусство.
У меня был ряд тем, которые я хотел поднять во время фестиваля. Одна из них касалась манипуляций и была затронута в выставке «Созданы, чтобы одурачить». Мы также исследовали эволюцию фотографий, снятых по заказу Oxfam (объединение 17 общественных организаций, работающих в девяноста странах мира. — Прим. ред.) начиная с 1950-х годов и до наших дней. Мне было интересно, как фотография использовалась для освещения темы бедности и голода и насколько хорошо общественные организации информируют нас о ситуации в мире. Ещё одна выставка называлась «Фотография как сувенир». Она была о том, что всё чаще мы привозим из путешествий снимки как память о поездке. Иногда фотографии и сами становятся целью путешествий.
Какой проект понравился больше всего лично вам?
Был один фотограф, который понравился мне больше всего. Его зовут Пенти Саммалахти, он делает чёрно-белые пейзажи с животными. Он безупречно строит композиции, у него невероятные работы. Нет ни одного его снимка, который я не рассматривал бы подолгу. Иногда я пялился на них по десять минут!
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/pentti_sammallahti_01.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 01",
"text": "Фото Пенти Саммалахти"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/pentti_sammallahti_02.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 02",
"text": "Фото Пенти Саммалахти"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/pentti_sammallahti_03.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 03",
"text": "Фото Пенти Саммалахти"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/pentti_sammallahti_04.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 04",
"text": "Фото Пенти Саммалахти"
},
{
"img": "/wp-content/uploads/2014/10/pentti_sammallahti_05.jpg",
"alt": "Робин Лоранс 05",
"text": "Фото Пенти Саммалахти"
}
Чем вы планируете заниматься дальше?
Хочется, чтобы Оксфордский фестиваль развился во что-то по-настоящему масштабное. Я надеюсь, что мы с коллегами сможем устраивать фестиваль каждый год. Хотелось бы, чтобы все эти месяцы между фестивалями мы могли проводить лекции и встречи, посвящённые современной фотографии. Это серьёзное искусство, которое требует внимания.
Новое и лучшее
