Яна Романова: «Я рассказываю о тех вещах, которые не дают мне покоя»
Месяц назад Яна Романова запустила краудфандинговую кампанию по сбору денег на публикацию книги, посвящённую самому известному её проекту «Ожидание». По просьбе Bird in Flight Елена Горшенина поговорила с Яной о том, какими вопросами она задавалась в детстве, что такое объективная фотография и как сохранять дистанцию.
Я наивный человек, и мне часто что-то непонятно. Я выросла затворницей и в детстве даже боялась выходить на улицу. Лет до 16 мне было страшно зайти в магазин и спросить что-то у продавца, поэтому я ходила в универсам — где не надо говорить с людьми. Это было состояние, когда ты ничего не знаешь о мире и об очевидных вещах: что такое семья, красота, национальность, например. В итоге с этих не решённых до конца детских вопросов я начинаю любой свой проект. Постоянно находясь в поисках ответов, я ищу способ выразить это при помощи фотографии.
О преподавании
Важно, чтобы человек не просто научился делать красивую картинку, а понимал, зачем он хочет её сделать. Студенты часто говорят: «Я хочу научиться фотографировать, чтобы сложить историю», «Чтобы делать красивую фотографию», «Чтобы использовать визуальный язык», — это всё не содержит ответа на главный вопрос: о чём? Учиться делать красивую картинку в вакууме бессмысленно. Для меня фотография — способ рассказывать о тех вещах, которые не дают мне покоя.
У нас часто под словом «фотограф» понимают человека, умеющего делать красивую картинку по определённым канонам. Иногда мне кажется, что это может идти от поколения наших отцов, которое воспитывалось на тщательно отобранной и допущенной литературе и живописи XIX века и реализме ХХ-го. В советское время люди выбирали классику — она не промывала мозги, как пропаганда, а просто позволяла наслаждаться качеством исполнения. Оттуда и представление об интеллигентом человеке как о том, кто любит и знает классику. То же с фотографией. Картье-Брессона можно было смотреть, а современное искусство к нам практически не просачивалось, поэтому любые нововведения, отход от канонов и сейчас воспринимаются тяжело. Но это проходит, даже сейчас уже заметно, что люди становятся более гибкими в отношениях с фотографией.
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova01.jpg", "text":"Из проекта «Ожидание»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova02.jpg", "text":"Из проекта «Ожидание»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova03.jpg", "text":"Из проекта «Ожидание»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova04.jpg", "text":"Из проекта «Ожидание»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova05.jpg", "text":"Из проекта «Ожидание»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova06.jpg", "text":"Из проекта «Ожидание»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova07.jpg", "text":"Из проекта «Ожидание»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova08.jpg", "text":"Из проекта «Ожидание»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova10.jpg", "text":"Из проекта «Ожидание»" }
О субъективности фотографии
Говоря о новостной фотографии, мы подразумеваем, что есть некая условная правда, которую нужно донести. Сейчас об этом много говорят в связи с ситуацией с одним из победителей World Press Photo. Наверное, это вечный спор. Нельзя достигнуть объективной фотографии, ведь это субъективное решение конкретного человека здесь и сейчас: нажать на кнопку и зафиксировать свет, отражённый от объекта.
Мои студенты в Фотодепартаменте, получив задание сделать наиболее объективную фотографию, пришли к выводу, что необходимо решить проблему того, что именно фотограф выбирает момент и композицию кадра. Поэтому часть студентов поставили нажатие на спуск затвора в зависимость от каких-то природных явлений, например, колебаний воды в бассейне. Другие решили, что объективная фотография — это та, которую делаешь не ты, а кто-то другой — например, Google street view или камеры уличного наблюдения. Одним из решений стала подборка фотографий, которыми студентка обменивалась с подругой через мессенджер, когда выбирала одежду в магазинах или просто хотела показать ей что-нибудь смешное. Это было интересное размышление — что мы приближаемся к «объективности», когда не пытаемся делать фотографию, а используем её как средство коммуникации, которое быстрее описывает то, что долго объяснять словами.
О коммерческих проектах
Когда меня спрашивают, как у меня получается зарабатывать на фотографии, я смеюсь и говорю, что я антикоммерческий фотограф, потому что всё делаю неправильно. Например, финансирую все свои проекты сама, а не ищу на них деньги заранее. Европейские фотографы сначала ищут деньги, а мне всё время кажется, что на это нет времени и надо срочно воплощать замысел — это намного важнее. Наверное, дело в том, что у меня нет каких-то чётких задач «зарабатывать». Но я знаю, что существуют алгоритмы, по которым нужно действовать, чтобы о твоём проекте все знали и он приносил тебе не только славу, но и какие-то материальные блага. Вот, например, польский фотограф Рафал Милах сам ищет финансирование, подаёт заявки на гранты, и каждый его новый проект — это одновременно несколько выставок по всему миру, материалы в журналах, печать книги. Или голландский фотограф Анаис Лопес. К моменту, когда она заканчивает проект, о нём уже знают все.
О политике
Я скептически отношусь к волнам истерии из интернета. Из-за обилия социальных сетей, фрагментированности нашего сознания, привычки читать короткое и эмоциональное мы склонны не думать, что существует нечто, чего мы не знаем. У нас обо всём есть мнение, в которое удачно ложится всё то, что с этим мнением как-то коррелирует. Расширить эти рамки тяжело.
Нужно ли реагировать на происходящее? Я считаю, что нужно что-то делать, но сохраняю дистанцию. Например, почти не читаю новости, но при этом всё равно узнаю о том, что происходит. Я тяжело переживаю чужие эмоции и стараюсь себя от этого оградить. Думаю, что в моих последних двух проектах («Азбука общих слов» и «Сопричастие». — BIF) получилась эта дистанция.
Об «Азбуке общих слов»
О революции в Украине я узнала только 1 марта 2014 года. До этого два месяца я была на Олимпиаде без новостей и без связи. Поехать в Киев было абсолютно импульсивным решением.
Когда я находилась там, с обеих сторон все говорили, что русские и украинцы больше не понимают друг друга. Я начала размышлять, что такое понимание и где тот базовый уровень, на котором мы поймём друг друга в любых обстоятельствах.
Так я стала снимать «Азбуку общих слов». Люди сами выбирали интересное им «общее» слово и придумывали, как его проиллюстрировать. В каком-то смысле это была моя попытка избавиться от предвзятости, субъективности и навязывания смысла, который уже как будто бы заранее известен. Я вступаю в кооперацию с каждым человеком, которого снимаю.
Вначале мне казалось, что из этого проекта ничего не выйдет и это будет просто игра, но первый же человек, которого я стала снимать, подошёл к этой истории искренне и по-человечески в своём стремлении быть понятым и понять другого. Некоторые из героев «Азбуки» даже верили, что проект способен остановить войну.
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova11.jpg", "text":"Из проекта «Азбука общих слов»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova12.jpg", "text":"Из проекта «Азбука общих слов»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova13.jpg", "text":"Из проекта «Азбука общих слов»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova14.jpg", "text":"Из проекта «Азбука общих слов»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova15.jpg", "text":"Из проекта «Азбука общих слов»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova16.jpg", "text":"Из проекта «Азбука общих слов»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova17.jpg", "text":"Из проекта «Азбука общих слов»" }
О «Сопричастии»
Как человек, сменивший на одном месте три государства, может разобраться, кто он? Ты рождаешься в одной стране, живёшь в другой и вдруг оказываешься в третьей. В Севастополе огромное количество памятников, посвящённых войне. Каким образом городское пространство формирует тебя как личность?
Я искала в Севастополе героев для проекта среди людей моего поколения — помогала волонтёрам убирать мусор и с кем-то познакомилась там, кого-то нашла через ВКонтакте. Несколько раз мне писали, чтобы я уезжала, потому что я «враг» — люди заходили на мой сайт и видели съёмку с Майдана, не вникая, о чём она: «Если вы снимали на Майдане, вы нас не поймёте».
Когда я искала тех, кто не поддерживает пророссийскую точку зрения, мне отвечали: «Как же вы нас будете снимать, вы же из России». Такая же нарушенная логика, но зеркальная. Через пару вопросов люди понимали, что говорят глупость, и тоже соглашались участвовать. С моими героями мы говорили о том, что такое национальность и как они её понимают.
Однажды меня спросили, хочу ли я опубликовать этот проект в украинском журнале, и я подумала, что в Украине эту историю воспримут острее, чем в России, увидят лишь историю о «предателях» и не будут вчитываться. И тут я поняла, что размышляю точно так же, как многие мои герои. Это дурная логика, главное вовремя себя поймать на этом. Если тебя самого не меняют твои проекты — тогда их вообще не стоит делать.
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova18.jpg", "text":"Из проекта «Сопричастие»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova19.jpg", "text":"Из проекта «Сопричастие»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova20.jpg", "text":"Из проекта «Сопричастие»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova21.jpg", "text":"Из проекта «Сопричастие»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova22.jpg", "text":"Из проекта «Сопричастие»" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/04/romanova23.jpg", "text":"Из проекта «Сопричастие»" }
Новое и лучшее
