Кристина Гарсия Родеро: «Главный враг фотографа не люди, а страх»
Член агентства Magnum с 2009 года. Один из самых известных проектов Родеро — «Скрытая Испания», работа над которым растянулась на пятнадцать лет. Проект рассказывал об обрядах и малоизвестных праздниках Испании. В 1989 году за эту работу фотограф получила грант Юджина Смита, а вышедшую в том же году одноимённую книгу отметили на книжном конкурсе фотофестиваля в Арле. После завершения работы в Испании Родеро продолжила снимать религиозные культы, языческие обряды и празднования в других странах. Следующий её крупный проект — «Ритуалы Гаити» (2001), показывает обряды, в которых соединились католические и африканские традиции. В 2008 году в Мадриде вышел альбом, посвящённый культу Марии Лионсы — богини природы, любви, мира и гармонии в Венесуэле.
«Скрытая Испания» была посвящена старинным праздникам и обрядам. Как вы вышли на эту тему?
Я посетила несколько деревенских праздников и поняла, что это богатейшая тема, причём совершенно неизученная. Погрузиться с головой в это исследование мне помог выигранный грант, который покрывал расходы на поездки. Тогда я стала собирать по крупицам информацию о разных фестивалях, обрядах, сохранившихся в провинциях. Некоторых праздников я ждала по пять-шесть лет — которые проводятся не каждый год. Звонила информаторам, надоедала, спрашивала, будет ли там что-то проводиться в этом году.
Кто был вашим информатором?
Девушки-телефонистки. Они соединяли меня с нужными людьми, например со священником, знавшим какие-то детали. Ещё очень помогали нищие. Это сейчас есть Google, навигаторы, а тогда, собрав скупые сведения, я отправлялась в какую-нибудь глухую деревню. Это было путешествие в неизвестность, часто я даже не представляла, что меня там ждёт.
Вообще сейчас сложно сказать, что было интереснее — получившиеся кадры или тот путь, который к ним привёл.
Вам удалось открыть для себя Испанию с неизвестной стороны?
В те годы я только этим и занималась. Например, я узнала о существовании зимних карнавалов, которые проводились в канун Рождества в одной провинции. Начинались они вечером с шествия ряженых в масках. За пределами провинции о существовании этих масок и шествий не знал никто. Это было открытие и для меня, и для учёных.
Что вы искали в Гаити и Венесуэле?
После «Скрытой Испании» я поняла, что мне интересно изучать поведение человека во время религиозного обряда. Мне хотелось показать культы без предвзятости. Я слышала много раз, например, про культ вуду, что это ужасно, безобразно, жестоко. Это говорили люди, которые никогда не видели ни одной службы. Тогда я решила снять обряды вуду, позже заинтересовалась культом Марии Лионсы. Он заворожил меня красотой ритуала.
Если судить по вашим фотографиям с места поклонения Марии Лионсе, там действительно много жестокости. Верующие поднимаются с земли все в крови.
Некоторые наносят себе раны специально, чтобы войти в состояние глубокого транса. Но никто во время обряда не пострадал. При мне во всяком случае. Все остались живы и здоровы.
Вы интересовались историей культов, прежде чем начинали работу?
Нет. У меня был искренний интерес к происходящему, и он вёл меня, помогал снимать.
Не думаю, что было бы лучше, если бы я приезжала на съёмку с солидным багажом знаний.
Быть может, даже мешало. Уже во время подготовки к съёмке окружающие посвящали меня в суть дела.
Тема культов сложна тем, что фотографам тяжело договариваться о съёмке в святых местах. Обычно сразу возникают проблемы: это оскорбит чувства верующих и тому подобное. Как вам удавалось договориться?
Я поняла одно: главный враг фотографа не люди, а страх. Именно он мешает работать. Спасение от него — общение. Я проводила много времени вместе с верующими, жила с ними. Иногда меня целовали, иногда выставляли. Но когда ты входишь в их круг, на тебя перестают обращать внимание и ты можешь спокойно снимать. Если кто-то категорически не хочет фотографироваться — ОК, я не снимаю. Священнослужители тоже ко мне со временем привыкают. Единственно что в Венесуэле, на горе Сорте, мне запретили использовать вспышку, так как люди боялись, что, если я ударю светом им лицо, они не выйдут из транса до конца жизни. От вспышки пришлось отказаться.
Приходилось ли вам участвовать в культовых действиях, чтобы доказать свою лояльность участникам, или вы сохраняете дистанцию?
Я никогда не участвую в религиозных обрядах, которые снимаю. Всегда стараюсь в этом вопросе сохранять дистанцию. Иначе бы мне пришлось поучаствовать в спиритических сеансах, шаманских танцах, магических, католических, православных обрядах… Правда, часто служители делились со мной благодатью, полученной ими во время службы. Они просили подойти к ним под благословение. От этого невозможно отказаться.
Когда же мне говорили: «Если хочешь, то сейчас мы тебя очистим», то я под разными предлогами отказывалась.
А на праздниках или шумных фестивалях вы тоже соблюдаете дистанцию?
Меня иногда захватывает дух карнавала. Недавно я была на Сицилии, там танцевала вся площадь, и я не удержалась, стала приплясывать. Хотя есть веселье, которое я никогда не понимала — например секс-шоу.
И всё-таки вы снимаете секс-шоу, парады любви.
Странным образом мне одинаково интересна духовность и телесность. Это два полюса нашего существования: одно не может существовать без другого в реальной жизни и в моём художественном мире тоже. Это как жизнь и смерть, которые идут рука об руку. Поэтому я продолжаю снимать религиозные обряды и парады любви, похороны и первые минуты жизни младенца.
Все фотографии предоставлены пресс-службой Мультимедиа Арт Музея. Фотобиеннале-2016 проходит в Москве до 17 марта.