От первого лица: Что снимают участники АТО

Выставка «Моя армия. Видеть сердцем» должна стать частью масштабного проекта об украинской армии, приуроченного к 25-й годовщине независимости Украины. В планах — показ выставки в других городах Украины, а также издание книги, в которую войдут снимки профессиональных фотографов.

Экспозиция включает около 250 снимков, сделанных очевидцами событий на востоке Украины, а также написанные ими тексты. Работы были отобраны из более чем тысячи фотографий, которые в течение нескольких недель собирались на сайте «Армія. Друге народження». Среди авторов снимков — волонтеры и участники боевых действий.

Фотограф Иван Черничкин вместе с участниками группы «Поле зору» был одним из кураторов мероприятия и принимал участие в отборе лучших фотографий.

Иван Черничкин, фотограф, куратор выставки:

— На open-call (конкурс, открытый для всех желающих. — Прим. ред.) прислали свои фотографии около 250 авторов. Часть мы пригласили сами, зная, что у них есть интересный материал; кроме того, министерство обороны представило снимки своих пресс-офицеров. Большинство снимков — групповые портреты и селфи, сделанные на память. В кризисных ситуациях у людей появляются новые друзья, на время службы они становятся близкими людьми. Отправляясь на задание или переезжая, они понимают, что каждый может не вернуться. И поэтому они делают групповые снимки — чтобы запомнить своих побратимов.

Мы изначально понимали, что художественной ценности в этих фотографиях очень мало. Но они являются неопровержимыми фактами, документами. Фотография, как и любой творческий процесс, отвлекает тебя от повседневности. У бойцов нет возможности задумываться о художественности снимков во время боевых действий. У них нет такой задачи, их руки заняты оружием. Но в свободное время они много снимают.

Мы не хотели делать классическую музейную выставку, вешать их под стекло. Нашей задачей было представить снимки так, чтобы зрителям было это интересно, чтобы они обратили внимание на тексты, которые мы использовали на выставке, и прочитали их.

Пузик и Дали, например, до того как пошли добровольцами в «Правый сектор», занимались культурными проектами, и поэтому у них получились более литературные, образные тексты. И вместе с текстами их фотографии приобретают множество новых оттенков. У Матюхина, напротив, получился скорее сухой рапорт. Текст волонтера Феликса Нестеренко мы решили использовать, потому что это категория людей, которых раньше не было в нашей стране: мы хотели показать, что ситуация на востоке повлияла на все слои населения. Это единственный раз, когда мы использовали текст не автора фотографий, а изображенного на них человека.

Валерий Пузик:

«<...> — Знаешь, что меня больше всего волнует? — говорит Максим. Он смотрит на меня заспанными глазами. Оперся спиной на грунт окопа, положил автомат на колени, поставил на него локти и подпер подбородок руками. Я не заметил, когда парень успел положить гранату на место.
— Нет, — отвечаю. — Откуда мне знать?
— Объективной картины того, что здесь происходит, ни у кого нет. У нас своя персональная война. У тебя, у меня, у всех. А в тылу людям пох*й, для большинства это просто картинка в телевизоре, новости из параллельной реальности. А че? Ровно далеко. Киев — тоже. Каменец. Львов. Люди живут, как и жили. Я не хочу ехать домой. Когда был в Киеве, я не знал, куда себя деть и куда спрятаться. Прошелся по Крещатику, а там витрины, девушки, пацики на крутых машинах, везде реклама, дискотеки, концерты. Люди просто забыли… Если бы нас здесь не было, эта „Русская весна“ расползлась бы по всей стране. Эту заразу нужно выбить. Нам не позволяют идти в наступление — Минские договоренности, мирный план. Какой мирный план? Второе Приднестровье.
Макс замолчал, оторвал травинку и стал наматывать ее на палец. Я закурил. Хорошо, что у Колумба была запасная пачка сигарет: он отсыпал мне половину еще с вечера, и теперь я могу глотать этот дым. Мы долгое время сидим молча. Смотрим друг на друга. Каждый прокручивает в голове что-то свое. Личное.
— Память — единственное, что у нас есть и будет. Мы будем возвращаться сюда всегда, всю свою жизнь, в эти окопы, к нам молодым с оружием. Вот увидишь. Ты поймешь это позже.
— Философ?
— Вспомнишь мои слова».

Маси Найем:

«В то утро я впервые за долгое время выехал с боевых позиций. Взгляд цеплялся за уцелевшие стены стоящих рядом домов. <...> Вдоль домов — газопроводы, яркие желтые трубы и красные стойки, напоминающие кровеносные сосуды.

Люди в гражданской одежде пугали, потому что априори это означало, что они вне военной системы. А как можно доверять на передовой тем, кто в гражданском?

Меня привезли к девятиэтажному зданию, изуродованному снарядами всевозможных калибров. Эта многоэтажка стоит в трех или четырех километрах от передовой, как бы напоминая, что вот тут-то точно все, мир закончился.

Сложно передать яркость этого ощущения, когда ты ходишь без страха, что что-то может прилететь. Это просто очень хорошо и свободно».

Феликс «Енот» Нестеров:

«Военный волонтер — удивительный феномен, возникший в 2014 году на территории Украины как ответ на действия „донецких бурятов“ ВС РФ в рамках гибридной войны РФ против Украины.

Военный волонтер — человек, висящий между двумя мирами, адом войны и мирной жизнью. Он, словно Прометей — огонь, несет защитникам все то, без чего война была бы еще большим адом. Приборы ночного видения и консервацию, автомобили и пирожки, беспилотники и ботинки. Станки к пулеметам, двигатели к БТРам, медали — достойным, лекарства — страждущим, современные методики войны, уроки тактической медицины, концерты и рисунки».

Леонид Матюхин:

«2 апреля около 12 дня в поселке Перевальное в Крыму провожали военнослужащих 36-й отдельной бригады береговой обороны, которые остались верны присяге. С помощью волонтеров и просто неравнодушных людей были организованы четыре автобуса и другие транспортные средства для вывоза личного состава и вещей на материк. Попрощаться со своими вчерашними товарищами по службе пришли и те, кто долго колебался, но все же надел мундир Российской Федерации. Объяснить ощущения, которые переполняли и тех и других, невозможно, потому что ребята обнимались, подбадривали друг друга, пытались шутить. Еще вчера они ели из одного котелка, делили и горе, и радость, а сейчас они как бы те же друзья, но по разные стороны границы. Не пришли проводить своих бывших подчиненных только представители командования, которые занимаются постановкой уже других задач в интересах другого государства.

Вместе с подполковником Юрием Головашенко в Украину вернулись сегодня 157 военнослужащих и членов их семей. Ожидается, что уже в скором времени бригада будет доукомплектована и продолжит выполнять поставленные задачи в Одесском гарнизоне. На момент написания материала ребята успешно пересекли границу и находились на территории Украины.

Возможно, в этом материале не совсем уместно об этом вспоминать, но хотелось бы обратиться к порядочности тех, кто остался в Перевальном под другим флагом. Если бронежилеты, фонари, рации, деньги и прочее украинский народ за свой счет покупал именно для украинских войск, то почему этого всего не осталось именно у тех, кто вернулся на материк? Осуждать или не осуждать ни одного из вас лично я не имею права, каждый сделал свой выбор, и ему с этим жить, но будьте порядочными перед самими собой хотя бы в этот раз и верните народу то, что он давал от души и с надеждой именно украинскому солдату».