Человек или робот: Грань реального и воображаемого в проектах фестиваля Noorderlicht

С 22 октября по 26 ноября в Нидерландах проходит Noorderlicht — известный фотофестиваль. Он проводится в Гронингене и Фрисландии (в этом году в Ассене) с 1996 года. Основные экспозиции фестиваля можно будет увидеть в галереях Der-Aa Kerk, CBK, De Faun, NP3, Noorderlicht и музее KINK.

Основу экспозиции составляют вещи, уже обошедшие различные международные фестивали и крупные выставочные площадки. Или же — разрекламированные популярными фотоблогами и изданиями по фотографии. Здесь можно встретить проекты не только двух-трехлетней давности, но и семи-десятилетней.

Noorderlicht интересен тем, что каждый раз фестиваль посвящен какой-то одной теме и раскрывает перед зрителем ее богатые возможности. Тема этого года — «Ядро / Воображаемая наука» (Nucleus / Imagining science), то есть научная и псевдонаучная фотография. В условиях отборочного конкурса куратор Вим Велис трактовал тему так: «все возможные комбинации науки и искусства».

Огромная тема, к счастью, сразу распадается на несколько групп: арт-проекты, документальные и архивные серии, так что ее можно охватить хотя бы по частям. Первую и на этот раз главную часть экспозиции составляют арт-проекты, среди которых большинство — научная фантастика. Классика жанра — это проекты французского фотографа Винсента Фурнье Post Natural History, The Man Machine и Space Project.

Проект Post Natural History («Постъестественная история») — это серия снимков животных будущего, появлению которых поспособствовали современные генетики. В качестве животных будущего — вполне узнаваемые и даже симпатичные зверьки: во всяком случае, котик здесь не похож на бульдога и все это не напоминает популярные серии из разряда «ужасы генной инженерии». Например, у кролика на снимке левый глаз — человеческий, и если не приглядываться, то кролик как кролик. Фотограф признается, что так и было задумано: снимки должны не напугать, а вызвать у зрителя двойственное чувство. Вроде бы перед ним обычный зверек, но что-то в его облике настораживает и заставляет задуматься о последствиях разработок в области генной инженерии и синтетической биологии.

The Man Machine («Человеческая машина») — это трогательная история о том, как люди установили дружеские отношения с антропоморфными роботами. Фурнье здесь оспаривает гипотезу японского ученого Масахиро Мори, утверждающего, что слишком антропоморфный механизм будет вызывать у людей неприязнь и раздражение. Фотограф считает, что и с такими роботами люди смогут ужиться.

С гипотезой Масахиро Мори (она известна также как «эффект зловещей долины», или «uncanny valley») связан еще один проект, правда уже документальный. Это серия Якоба Вебера Uncanny Valley («Зловещая долина»). Вебер ставит вопрос несколько иначе: а как нужно относиться к человеку, частью которого стал механизм (микрочип, экзоскелет, протез)? В этот ряд Вебер ставит и антропоморфных роботов, и, кажется, он вполне солидарен с Фурнье: со всеми можно ужиться.

В связи с этими двумя проектами возникает только одна проблема: фантастическая серия насколько близка к документальной, что грани между реальным и нереальным для зрителя начинают стираться. Проблема становится вполне серьезной, если учесть, что работ с пересекающимися темами на фестивале предостаточно. В частности, футуристический проект Фурнье Space Project перекликается с историей Майкла Наджара Outer space, основанной на документальных съемках; серия Фила Гастингса Morphology про выдуманные бактерии — с серией Маркуса Десиено Parasites про обычных паразитов, а серия Post Natural History про синтетическую биологию — с документальным проектом Стефании Боркар и Николя Метро Evolutionary Biology.

И дело не только в пересечении тем, но и в стилистике. Так, во время съемок репортажа о запуске техасского петаваттного лазера Роберт Шульц сознательно ориентировался на стилистику фантастических блокбастеров 1950-х «Ужас Тролленберга» и «Мозг, который не мог умереть». А первая, документальная часть серии Даниэля Штира Ways of Knowing («Способы познания»), снятая в лабораториях Европы и Соединенных Штатов, упрямо напоминает кадры из артхаусного кино про ученых будущего.

Еще один большой раздел фестиваля — это архивы, которые часто служат основой для тех же фантастических серий (Wolfgang Дэвида Фатхи, Space Project Винсента Фурнье, Mars: Adrift on the Hourglass Sea Кана и Селесника) и также сбивают зрителя с толку.

Впрочем, есть на фестивале и по-настоящему архивные проекты. Это The Zoological Archive и The Strangelove Collection, на которых действительно стоит остановиться. Первый проект, «Зоологический архив», — это наследие палеонтолога, зоолога и куратора познанского Музея естественной истории Веслава Раковского (1903—1948). Ученый с 1924 по 1939 год готовил, описывал и снимал разные предметы, найденные во время раскопок и экспедиций, а также хранящиеся в зоопарке Познани. Сегодня эти фотографии, вырванные из контекста, смотрятся как смелые художественные находки сюрреалистов.

The Strangelove Collection («Коллекция Стрейнджлав») — это часть коллекции немецкого фотографа Петера Фогта, посвященная исследованиям в области ядерной физики, разработкам и испытаниям атомной бомбы. Это винтажные отпечатки 1930—1970-х годов, которые Фогт собирал с 2009-го. На фестивале коллекция будет представлена в виде 11-метровой инсталляции. Ее концепция проста: фотоистория начинается со снимков ученых, увлеченных исследованием, как детской игрой, и заканчивается атомными взрывами. Это, пожалуй, одна из самых впечатляющих историй на Noorderlicht.

Обойдя все экспозиции на тему «Ядро / Воображаемая наука», посетитель сможет почувствовать себя фоторедактором научного журнала со стажем, которому последние несколько лет регулярно приходилось отбирать серии для разворотов научно-популярных изданий. Но если вы не выберетесь в Гронинген, то обратите внимание: Noorderlicht очень добросовестно выкладывает описания и снимки большинства проектов на сайт — и вы всегда можете «пробежаться» по небольшим виртуальным выставкам, чтобы выбрать то, что могло бы вас заинтересовать.