«Мамочка»: Мех и страх Алины Клейтман

Работа «Спроси у мамы» состоит из четырех пространств. Вход в первую комнату увешан шубами и «прикрыт» настолько, что люди среднего роста должны наклоняться, подобно Алисе в Зазеркалье. Однако в отличие от Алисы, которую ждут сказочные персонажи, зрителя ожидает неприукрашенная бытовуха — например, изображение матери, бреющей ногу. Оно настолько велико и монументально, что человек становится меньше и превращается в ребенка — возвращается в наивное состояние познания и травмы. В этом детском мире воспоминаний родители оказываются монструозными и тираничными.

В следующей комнате на вошедшего обрушивается надувная рука матери, то и дело норовящей поучить или выпороть. Мать постукивает ногой по полу. Зритель может обозреть лишь ее ногу в тапке — и становится еще меньше, по колено матери.

Третья комната — тесное черное пространство, где мы слышим чихание, смех и другие звуки. Это внутриутробное состояние, в котором у человека формируются первые привычки, травмы и зависимости.

Четвертая комната — пустое черное пространство, где зритель снова обретает свой рост и вес. Он возвращается из детского мира в мир взрослый, однако с багажом осознанных детских страхов и фобий.

Видеопроекции в черной комнате создают эффект тотальности работы. Они погружают зрителя в инсталляцию, не только влияя на него визуально, но и формируя тактильные, пространственные и обонятельные ощущения. Первое время «Спроси у мамы» поглощала весь арт-центр: запах искусственных шуб, купленных на секонд-хендовском рынке, доносился до большинства комнат и не мог оставить зрителя ни на минуту; он преследовал его в других пространствах, как преследуют воспоминания; въедался в память, как въедается худший кошмар.

Ролан Барт определил два уровня восприятия художественной работы: studium — информативный, отвечающий за формальное толкование, и punctum — интерпретационный, который опирается на внутренний опыт зрителя, резонируя с ним. Для «Спроси у мамы» Клейтман, без сомнения, характерен punctum, который заставляет человека вспоминать о своих переживаниях.

На фоне обсуждения темы насилия — будь то кампания #MeeToo или #Янебоюсьсказати — работа Алины Клейтман выглядит еще более радикально. Она говорит о насилии в семье, о воспитании как девочек, так и мальчиков. Эту работу можно назвать феминистской, но она не исключительно о женском опыте. Репрессивные «посмотри на Х — почему он нормальный / она нормальная, а ты нет?», «хочешь, чтобы я тебя сдал в детский дом?» или «лишу тебя выходных» знакомы каждому, кто вырос на постсоветском пространстве. Ребенок у нас являлся не маленьким человеком, а неполноценным, неопытным, неумелым существом.

«В какой-то момент я поняла, что лучше сниму эти очки 3D-реальности и пойму, что я по пояс стою в снегу, — и тогда пойму, в какую сторону мне идти для того, чтобы оказаться в теплом месте, — чем буду бегать по этому полю снега и взбивать его. Я начала сталкиваться с более реальными вещами и больше себя понимать, больше уважать собственный опыт. Уважение к собственному опыту помогает мне более точно его передавать», — рассказывала Клейтман в одном из интервью.

Важная часть работ художницы — телесность: ее тело становится объектом и предметом исследования. Но в инсталляции «Спроси у мамы» речь идет о теле зрителя, который по-новому ощущает себя в пространстве и взаимодействует с ним.

Эмоциональность, порой чрезмерная, — другая черта Клейтман. Она работает со страхами и фобиями, которые свойственны не только феминистскому искусству, но и имеют куда более глобальный характер.

Работу можно увидеть в PinchukArtCentre до 13 мая 2018 года.

Все фото: PinchukArtCentre © 2018. Фотограф: Максим Білоусов.