#яжнемать: Выбор чайлдфри

Явление чайлдфри зародилось в США в 70-е годы прошлого столетия в среде образованных и успешных женщин. Американские феминистки, осознавшие свои истинные желания и ценности, боролись за право распоряжаться телом по собственному усмотрению. Распространению идеи способствовали появление новых средств контрацепции и развитие гуманистической психологии с ее рефлексией. Довольно скоро движение распространилось по миру, в том числе в относительно благополучных странах Европы и Азии.

— Люди, далекие от философии чайлдфри, часто называют добровольно бездетных эгоистками, идущими против природы. Они думают, что женщины ищут оправдание своей неспособности родить, стигматизируя таким образом от 5 до 20 процентов населения, — а это дает почву для распространения невежественных мифов, непонимания и агрессии среди обывателей.

Многие считают, что стоит женщине-чайлдфри родить, как сразу возникнет любовь к ребенку и она поймет, что ошибалась, не желая заводить детей. Поэтому я включила в проект героиню, которая имеет детей, но продолжает оставаться чайлдфри.

Всех моих героинь отличает высокий уровень осознанности и гиперответственность, переходящая в тревогу за маленького человека. Словно сверхтонкие приборы, эти женщины чувствуют неблагоприятный климат в обществе с его экономическими, политическими, экологическими и прочими глобальными проблемами, а над стереотипами они просто посмеиваются.

Материнство кажется большинству моих собеседниц опасной авантюрой, но взять ребенка из детского дома, на которого уже свалились все тяготы существования, многие из них считают возможным. Вовсе не бездетность, а легкомысленное размножение ради собственного удовольствия — вот что они называют подлинным эгоизмом.

Я безмерно благодарна моим героиням за их честность, открытость и желание поделиться своими мыслями.

Тоня, 33 года

куратор проектов современного искусства, замужем

«Я говорю маме: „Ты прожила жизнь — ты себя-то заметила?“»

«Я выросла с желанием быть супергероем — написать книгу, стать журналистом. У меня всегда были какие-то карьерные цели.

Если бы я была мужчиной, меня устроил бы вариант, когда какая-то женщина от меня родила, но мы не вместе. Это настоящее наслаждение, когда ты можешь просто приезжать с подарками, играть и уезжать. А самое потрясающее — ты всегда будешь любимым и незаменимым и вообще единственным.

У меня в детстве был щенок, но папа его забрал, потому что щенок везде гадил и все портил. Сейчас я купила точно такого же и подумала: „Проверю, какая я мама“. Я могу уехать, отдать его кинологу и вообще не беспокоиться о нем: не звонить, не писать. Хотя он мне очень нравится — я, наверное, даже его люблю.

На утверждения, что женщины существуют, чтобы родить, я говорю: вот вы родились с идеальным телосложением со всеми задатками бегуна — и что? Вы всегда выбираете, будете вы бегать или нет. Так и женщина делает выбор.

Мама была очень рада моему решению, сказала: „Прекрасно, ты сможешь уделить своей жизни больше времени“. Она, например, сейчас пошла заниматься тем, что ей нравится, — цигуном, еще какими-то практиками. Я говорю: „Ты прожила жизнь — ты себя-то заметила?“»

Клавдия, 44 года

психолог, замужем

«В дочки-матери я в детстве наигралась»

«Когда мне было три с половиной года, у меня погиб отец, и мать очень сильно переживала эту трагедию. Я была вынуждена рано повзрослеть и в каком-то смысле стать матерью своему полугодовалому брату. Так что в дочки-матери я в детстве наигралась по самые гланды и сейчас не готова и не хочу воспроизводить тот опыт, который у меня был тогда.

Не было такого, чтоб я однажды села утром за кофе и сказала: „Так, а приму-ка я решение…“ Просто мои решения день за днем, год за годом привели к тому, что мне 44 и у меня нет детей.

Когда я общаюсь с людьми, которые имеют детей, у меня иногда возникает ощущение, что они уже так нахлебались своей „детности“, что очень хотят, чтобы и я в этот котел попала. Я в таких случаях говорю: так, окситоциновые наркоманы, отстаньте.

Сказать, что я убежденная чайлдфри, не могу. Я не исключаю ничего в своей жизни, но при этом, если ребенок не случится, я точно не умру от жажды на смертном одре».

Ольга, 42 года

дизайнер-архитектор, в разводе

«Я никогда не скрывала, что сознательно не хочу детей»

«Я никогда не скрывала, что сознательно не хочу детей. Близким объяснила, а остальные пусть думают что хотят. Когда брак подошел к кризисной точке, муж сказал: „Может быть, все-таки надо родить?“ Но это полная чушь, дети никогда никого не удерживали.

Когда я получала первое образование в медучилище, мы проходили практику в отделении педиатрии, и там было двое маленьких детей до года — отказники. Это была полная катастрофа для меня, истерика: я не могла зайти к ним, не могла это видеть. Ощущение боли за них, обида, злость на родителей, на общество: что будет с малышами дальше? Если бы была возможность, наверное, забрала бы. Это мой единственный опыт работы с детьми.

Дети — это не просто гигантская ответственность, это нечто большее, что невозможно описать. Если вдруг я захочу их завести, рассчитывать буду только на себя, и моя жизнь на какой-то то момент будет „прервана“ и максимально отдана ребенку.

Решение быть чайлдфри не зависит от материального положения или физического состояния. Если бы случилась беременность, я оставила бы ребенка и была совершенно ненормальной мамой, абсолютно сумасшедшей».

Татьяна, 38 лет

художница, в разводе

«Беременность я не переживу»

«Я интроверт, и процентов пятьдесят времени мне надо быть в полном одиночестве. Когда я очень долго с людьми, мне настолько тяжело морально, что по мне как будто катком проходятся. Мне надо быть одной, чтобы успеть просканировать себя, свои мысли, свои ощущения. Беременность — сосуществование с другим человеком — я не переживу.

Когда мы начали жить вместе с бывшим мужем, родители стали интересоваться, когда же внуки. При этом у меня было ощущение как в магазине, когда тебе начинают всучивать что-то по акции, а ты не успеваешь опомниться и не понимаешь, почему тебе это не надо.

Периодически я общаюсь с детьми: работаю в кинолагере, даю мастер-классы. Мне проще работать с детьми „оптом“ — с несколькими десятками определенный отрезок времени, чем постоянно с одним своим».

Вера, 38 лет

художница, свободна

«Мои проекты — это мои дети»

«К детям я достаточно равнодушна, никогда их не хотела.

Обычно, как только говорю, что я художник, вопросы отпадают — очень удобно.

В своих работах я часто обращаюсь к теме жизни и смерти. О смерти я начала задумываться с четырех-пяти лет. Не о своей, было страшно за родителей: как я без них, как они без меня.

Мои проекты — это мои дети, каждый тяжело дается, эмоционально выжимает. Сначала ты в тонусе, в эйфории, потом тебя начинает бросать в какие-то крайности, думаешь, что ты ничтожество. Какие могут быть дети.

Дети моих друзей меня любят — мы друг друга понимаем, и они меня слушают. Я с ними не сюсюкаю, общаюсь на равных. Подружки мои, если дети не слушаются, шутят: „Сейчас отвезу тебя к Вере“, а они: „Давай! На сколько?“»

Елена, 50 лет

фрилансер, замужем

«Мне нравится термин „осознанное бесплодие“»

«Моя мама была гинекологом, и вместо продленки я ходила в роддом. Все эти орущие женщины, разговоры акушеров, как рукой залезть и вытащить ребенка… В восьмом классе я сказала, что буду врачом. Мама считала, что я не подхожу, и, чтобы отвадить от профессии, пригласила к себе на дежурство смотреть, как проходят роды. Переубедить меня не удалось, но, наверное, таким образом она отвратила меня от материнства.

Мама пять раз пыталась делать аборт, когда была беременна моим младшим братом, но в итоге родила, чтобы я „не была одна“. В двадцать пять лет брат покончил жизнь самоубийством. Я представляю себе этот ужас, когда мама открывает дверь и видит своего мертвого ребенка. И это была большая жирная точка в моем решении не заводить детей.

Мне был тридцать один год, и я перестала обманываться и честно призналась себе, что не хочу рожать. Мне нравится термин „осознанное бесплодие“. Своим участием в проекте я хочу сказать, что женщина имеет право выбирать, как ей прожить эту жизнь».

Ксения, 27 лет

фотограф, есть молодой человек

«Мне не нравится осознавать себя инкубатором»

«У меня очень хорошие родители: что бы я ни делала, они всегда поддерживали, любили, опекали. Сейчас я выросла, и они начали заниматься собой, путешествовать, куда-то ходить — и я поняла, сколько времени и сил у них отнимала всю свою жизнь. Я не готова на такие жертвы.

„Не рожала — не женщина“, „женщины должны рожать, потому что это нужно государству“… Мне не нравится осознавать себя инкубатором.

С девятнадцати лет я живу одна. В детстве у меня не было своей комнаты, поэтому при первой возможности я обзавелась личным пространством и большей независимостью. Но даже с очень близким человеком, если я с ним 24/7, я начинаю испытывать дискомфорт. А если это ребенок? Как объяснить маленькому человеку, что мама не хочет его видеть, потому что ей нужно личное пространство?

Мне не нравится зависимость детей, когда родители им говорят: „Ты должен то-то“. Возникает очень большой соблазн манипулировать человеком, и этому многие поддаются. И я, скорее всего, поддамся. Поэтому я не хочу реализовываться через детей, это было бы не очень честно. Мне будет стыдно и неприятно, я буду считать себя плохим человеком».

Мария, 30 лет

игротехник, свободна

«Я не имею права обрекать ребенка на мою нелюбовь»

«Дети не вызывают у меня умиления. Я их избегаю. Я не понимаю, как мне с ними общаться, не умею и не хочу учиться этому. Мне дайте двенадцатилетнего, я буду с ним общаться как со взрослым человеком. Я, кстати, работала с трудными подростками, когда педагогический окончила.

К двадцати пяти годам я точно знала, что не буду рожать. Когда это осознала, подумала: „Вау, а что, так можно? Как круто, как здорово! Можно откинуть кучу гемора из своей жизни“. Как камень с души упал.

Я не хочу, чтобы в моей жизни появлялся кто-то, кто без меня бы не мог. Это нереальной степени ответственность, к которой я не готова и не хочу ее брать на себя.

Для меня отсутствие детей — прежде всего, колоссальное освобождение самого ребенка. Где гарантия, что у меня проснется материнский инстинкт? Я не имею права обрекать ребенка на мою нелюбовь, а в старости — на заботу обо мне.

Мне говорят: „Родится — и сразу станет для тебя вселенной“. Но у меня уже есть вселенная — это я. Зачем мне вторая?»

Катерина, 31 год

кометолог-эстетист, замужем

«Никто не должен заставлять меня это делать»

«Когда ты рожаешь, ты возвращаешься в прошлое. Мне это неинтересно — я не хочу учить с ребенком математику, заново читать Агнию Барто.

Мама говорит мне: „Ты роди ребенка, а я его буду воспитывать“. Это у меня вызывает шок. А я-то как себя потом чувствовать буду? Как в глаза ему смотреть буду? Приеду и скажу: „Привет, дочка! Ты меня помнишь? Я твоя мама!“, а она мне: „Ты кто вообще, тетя?“

Ко мне на процедуры ходит девочка, она только-только первого родила и говорит: „Второго же надо“ — и с таким несчастным выражением лица! Я ей: „Кому надо-то? Ты хоть оклемайся сначала, пусть первый подрастет“.

Если у меня будет ребенок и, не дай бог, он заболеет или что-то страшное случится, я просто сойду с ума. Я буду до конца жизни погружена в этого ребенка, у меня „отвалятся“ муж и все хобби, я потеряю все. Никто не должен заставлять меня это делать».

Наташа, 42 года

художница, замужем

«У нас нет культуры родственных отношений»

«Думаю, чайлдфри всегда были, так же, как геи и лесбиянки, и считались людьми, у которых что-то не в порядке с головой.

В сорок лет ко мне пришло осознание: мы рождаемся, растем, стареем, а внутри-то остаемся теми же детьми. И дети рожают детей и воспитывают. В меня это вселило дикий ужас, я поняла, почему мои родители какие-то вещи делали неправильно. Например, мне запрещалось четверки домой приносить. Если я получала четверку, лучше домой было не ходить: лупили класса до седьмого.

У нас нет культуры родственных отношений. Стереотип о том, что любовь возникнет сама, совершенно шокирующий и опасный: отношения с собственным ребенком — это тяжкий труд. Одна моя знакомая рассказывала, как мама в детстве ругалась матом на нее с братом, папа под кровать их загонял и шваброй колошматил, а сейчас мама стала очень набожная и совершенно не помнит, как она матом разговаривала и к стулу привязывала.

Рожать, чтобы в старости поднесли стакан воды, — посыл нехороший: ты выращиваешь пропитание, как поросенка.

Я считаю, ребенок — не случайная вещь, он должен быть спланирован, обдуман, понят. Но если я это запланирую, я скорее склонюсь к усыновлению. В этом мире много детей, которым нужна любовь и забота».

Ирина, 36 лет

художница, замужем

«Дети просто присоединились к моей жизни»

«Я чайлдфри, и у меня двойня. В какой-то момент мое истинное „я“, не имеющее отношения ни к моему телу, ни к моему уму, решило, что мои дети должны появиться на свет.

Сейчас в моем окружении количество счастливых бездетных женщин пятидесяти-шестидесяти лет совсем не преобладает. Если бы было наоборот, то у меня детей точно не было бы.

Дети всегда были социальной группой, которая мне неинтересна. После родов мое отношение не поменялось. Я часто уезжаю и могу отсутствовать до двух месяцев — ощущения, что я соскучилась, у меня не бывает, так как скучать нет времени. И дети не плачут, когда я уезжаю, но радуются, когда возвращаюсь. В то же время мои дочери — это как очень трудоемкая картина, которую пишешь уже не первый год и вложил в нее так много, что, если кто-то неосторожно с ней обойдется, это сильно меня огорчит.

Я не делаю ничего такого с детьми, что мне неинтересно: если я рисую, они могут подключаться, из фильмов мы смотрим только то, что я посмотрела бы и без них, ходим туда, куда я ходила бы без них. Мы отлично проводим время вместе, но, если мне нужно побыть одной, родители всегда помогут. Дети просто присоединились к моей жизни. А мой рациональный ум согласился, что в дальнейшем это принесет благо».