Семейные ценности Бората: Как сатира на Трампа оказалась манифестом родительской любви

За полтора десятилетия мир изменился до неузнаваемости, а Борат Сагдиев, кажется, совсем нет. Да, после визита в США оскандалившегося журналиста отправили в местный аналог ГУЛАГа, но даже каторга не повлияла на его ценности, чувство стиля и отношение к семье. Чего не скажешь про Штаты. Последние четыре года президент Макдональд Трамп восстанавливал все, что разрушили демократы, сделал Америку снова великой и подружился с крутыми парнями по всему миру — от Путина до Ким Чен Ына. Вот только Казахстан вниманием обделил. Премьер Назарбаев хочет попасть в клуб избранных любой ценой, поэтому, забыв про все обиды, отправляет в США свою единственную надежду — теперь уже реабилитированного журналиста Бората Сагдиева. Но если облажается и на этот раз — казнят.

Оскандалившегося журналиста отправили в местный аналог ГУЛАГа, но даже каторга не повлияла на его ценности, чувство стиля и отношение к семье.

Саша Барон Коэн не устраивал громких выходок почти десять лет. Его игры с переодеваниями и обязательным троллингом всех, кто попадался под руку, закончились на «Бруно». В 2009-м австрийский фешн-обозреватель-гей на пути к желанной славе оскорбил всех, кого тремя годами ранее не оскорбил как бы журналист из как бы Казахстана. Как и персонаж Бората Сагдиева, Бруно был концентрацией донельзя абсурдных стереотипов и фобий, но на этот раз связанных с ЛГБТ-сообществом. Как выходец из «гейропы», он, конечно, оказался любителем изощренных сексуальных практик, купил ребенка за айпод и домогался американского конгрессмена Рона Пола, ошибочно приняв его за дрэг-звезду Ру Пола.

Каждый шаг Бруно обескураживал зрителей, пока Саша Барон Коэн резко и дерзко критиковал США за куда более шокирующие, если вдуматься, вещи: от беспринципных родителей, делающих бизнес на своих детях, до конверсионной терапии для геев. Но под запрет, конечно, попал сам «Бруно». За чрезмерный эпатаж.

Вплоть до 2018 года Саша Барон Коэн снимался только в игровом кино и не планировал возвращаться к прежним методам. Но в 2016-м президентом США стал Дональд Трамп — и Барон Коэн очень сильно разозлился. «Из меня так и перли гнев, разочарование, отвращение. Я выражал их в переписке с друзьями, посылал им статьи по теме, — рассказывал он во время прошлогодней дискуссии с комедийными актерами. — В конце концов я стал настолько зол, что решил вылить это в каких-то персонажей и разоблачить отдельных людей». Так появился сериал «Кто есть Америка?» и шесть новых ипостасей Барона Коэна. Больше всего шума наделал «бывший агент Моссада» Эрран Морад, который попросил Дика Чейни поставить автограф на его наборе для пыток водой (и тот подписал!) и вместе с Филиппом ван Кливом учил детсадовцев стрелять из пистолета.

В 2020-м Саша Барон Коэн, похоже, все еще зол.

«Моя жизнь прекрасна! На самом деле нет», — говорит Борат в начале второго фильма, и сейчас это звучит как лозунг всего 2020 года. Борат вновь оказывается в США еще до пандемии. В одном из эпизодов ленты вице-президент Майкл Пенс успокаивает гостей конференции американских консерваторов: мол, зараженных в стране пока только пятнадцать, риск для американцев незначительный, а Дональд Трамп говорит, что власти готовы ко всему. Спустя восемь месяцев и миллион с лишним смертей по всему миру издевательством кажется уже не последовавшее за выступлением Пенса появление Бората, а как раз эти слова про готовность.

«Моя жизнь прекрасна! На самом деле нет», — говорит Борат в начале второго фильма, и сейчас это звучит как лозунг всего 2020 года.

В этом смысле, конечно, сиквел «Бората» оказывается довольно мощным документом времени: как трамповской Америки, так и мира на заре пандемии. А еще — неожиданно — большим кино про родительскую любовь и — что еще более неожиданно — про феминизм.

Четырнадцать лет назад первый «Борат» был прежде всего деконструкцией американских «скреп»: священной войны в Ираке, свободного доступа к оружию, наследия Конфедерации, студенческих братств. Про феминизм там тоже было. Барон Коэн в лоб раздражал активисток фем-движения утверждениями о том, что женский мозг меньше мужского, а параллельно тонко транслировал неустаревающие традиции женского угнетения. В родном городе Бората, вымышленном Кушкеке, местной знаменитостью был Уркин — буквально насильник. Сам же Борат любил подглядывать за женщинами в туалете, а встретив женщину-мечту Памелу Андерсон, попросту решил ее выкрасть с мешком на голове. Ведь «согласие не требуется».

Второй «Борат» говорит на эти темы уже в полную силу. Рядом с казахским журналистом появляется «сын немужского пола» — 15-летняя Тутар Сагдиева, старейшая незамужняя женщина в стране (смелость болгарской актрисы Марии Бакаловой завораживает). И в первой сцене она натурально сидит в хлеву с петлей на шее, мечтая повторить судьбу Мелании Трамп. То есть выйти замуж за «богатого старого мужика» и жить в золотой клетке.

Рядом с казахским журналистом появляется «сын немужского пола» — 15-летняя Тутар Сагдиева, старейшая незамужняя женщина в стране.

У Саши Барона Коэна в паре с актрисой Айлой Фишер трое детей, двое из которых девочки — двенадцати и девяти лет. Их взросление приходится на четвертую волну феминизма, время, которое для одних является эпохой важнейших перемен, а для других — периодом репрессий фем-обкома.

Продолжение «Бората» фиксирует момент, когда большие феминистические сдвиги существуют одновременно с абсурдными и печальными практиками: увеличение груди для тинейджерок, балы дебютанток, пролайф-клиники, готовые защищать даже последствия инцеста. Барон Коэн высмеивает всех, но этот смех — лишь удачная попытка подсластить пилюлю.

Во многих эпизодах сиквел «Бората» совсем не церемонится с реальностью. Он не пытается аккуратно завуалировать в сюжете набившую многим оскомину «повестку», а буквально тычет ею зрителю в лицо. Хотите откровенный разговор о женской телесности? Вот вам танец фертильности с размазанной по телу менструальной кровью. Домогательства на высших уровнях власти? Пожалуйста! Смотрите, как советник Трампа Руди Джулиани уединяется с молодой журналисткой в номере отеля. Последний эпизод уже возглавляет топы самых рискованных пранков Саши Барона Коэна. Лента вышла одновременно с проведением финального тура президентских дебатов в США и тут же получила клеймо антитрамповской пропаганды от сторонников действующего президента. Джулиани назвал Барона Коэна лжецом, Трамп — уродом.

Но выборы президента США пройдут, Саша Барон Коэн обрадуется или вновь разозлится, а для фильма о новых приключениях казахского журналиста за океаном наверняка будет совсем не важно, кто из кандидатов станет победителем. Первая картина о Борате четырнадцать лет спустя уже не воспринимается как документ Америки при Буше-младшем. Это все еще дико смешная история о столкновении культур, добрососедстве, бессмысленных поисках идеала и счастья в малых вещах.

И если с продолжения «Бората» снять верхний слой, созвучный новостным заголовкам, то останется слегка угрюмая, но дающая надежду драмеди об отношениях отца и дочери. А скандал с Руди Джулиани в ней будет кульминацией, из которой станет понятно, что ради блага своего ребенка непутевый отец готов рисковать даже жизнью.

Если с продолжения «Бората» снять верхний слой, созвучный новостным заголовкам, то останется слегка угрюмая, но дающая надежду драмеди об отношениях отца и дочери.

Сиквел «Бората» похож на стереокартинку: под одним углом видна беспощадная политическая сатира, а под другим — трогательная история об отцовстве и принятии собственного ребенка. И если первое делает ленту сиюминутной сенсацией, которую еще долго будут обсуждать, то второе, хочется верить, позволит фильму оставаться культовым десятилетия спустя — так же, как это сделал в свое время первый «Борат».

Фото: Amazon / Courtesy Everett Collection