«Я могу уничтожить тебя» — сериал HBO о том, как пережить изнасилование

О создателе сериала «Дрянь» Фиби Уоллер-Бридж удобно рассуждать как об авторе с какой-то редкой, нездешней амбидекстрией: она с одинаковым рвением пишет сценарий и адаптирует его в ТВ-шоу, играет главную роль, продюсирует конечный продукт — шоураннер на все руки, не иначе. Возможно, это беспрецедентный случай в истории премиального телевидения — созданная практически единолично, «Дрянь» во всех смыслах была зациклена на своей создательнице.

Нечто подобное происходит и сейчас: специально для HBO и BBC Микаэла Коэл написала двенадцатисерийный сериал, в котором играет главную роль и который местами режиссирует. И совмещает три профессии так хорошо, что ее хочется записать если не вторым номером сериальной индустрии, то по меньшей мере амбициозной ученицей Уоллер-Бридж.

Главная героиня шоу — Арабелла ведет популярный твиттер-аккаунт о тяжелом бремени миллениалов, с прокрастинацией и подглядыванием в инстаграм пишет дебютную книгу, то и дело пыхтит косячком на камеру и бороздит Лондон в поисках острых ощущений. После очередных диско-скитаний она просыпается с разбитым телефоном, ссадиной и туманным воспоминанием о незнакомом мужчине и туалетной кабинке.

Сериал основан на реальной истории Коэл: после работы она вышла выпить с коллегой, который ее напоил и изнасиловал. Воспоминания о том, что именно произошло, Микаэла восстанавливала несколько дней. Примерно той же детективной логики придерживается ее шоу. Опрашивая друзей и свидетелей, Арабелла пытается понять, где она провела предыдущую ночь и кто подсыпал ей наркотики в алкоголь.

«Я могу уничтожить тебя» снабжает любопытным набором идей и способами говорения о травме и многообразии насилия, но главная прелесть здесь в переключении регистров. Абьюз и посещение групп психологической поддержки становятся такими же полноправными частями сюжета, как обаятельная тупка в соцсетях, бесконечная прокрастинация и марихуанные посиделки с друзьями. Этим работа Коэл опять же напоминает «Дрянь» или «Эйфорию» — ближайших сериальных побратимов, в которых драматическое содержание мешается с остротами про самоидентичность, секс и молодежным сленгом.

Здесь нет сноса «четвертой стены», как у все время разговаривающей с камерой Уоллер-Бридж, но и Арабелла не устает коситься если не на зрителя реального, то на зрителей в ее смартфоне. Важнее самого изнасилования становятся способы говорения о нем: ремарок в твиттере и прямых эфиров в соцсетях здесь чуть ли не больше, чем диалогов; «инстаграмизации» травмы на несколько тысяч подписчиков — больше, чем оголенной, без лишних зрителей, терапевтической беседы с близкими. Шоу Коэл изящно и с юмором показывает размытость границы между публичным и интимным пространством. Психологическая травма становится достоянием левеющей интернет-общественности и часто — недобросовестным поводом завербовать новых подписчиков. Коэл говорит об этом с тонкой издевкой над отдельными фем-сообществами, но не теряя сочувствия к пострадавшим.

Психологическая травма становится достоянием левеющей интернет-общественности.

Исповедальность в инстаграмах становится чем-то вроде дебатов на CNN или реалити-шоу.

«Я могу уничтожить тебя» деликатно показывает, как вместе с развитием соцсетей произошел апгрейд коммуникаций — в том числе что касается травмы и критики патриархального строя. Арабелла будет сталкиваться с насилием со смартфоном в руке: виктимблейминг и стелсинг будут утекать в соцсеть, где действия персонажей будут критиковать подписчики.

Износ и корыстное использование слова «травма» и множества фем-терминов потешают Коэл, но соседствуют с неподдельно грустными историями о селфхарме и изнасиловании. В этом месте шоу ставит рецензента в заведомо неловкое положение — попросту ускользая от однозначной критики. С одной стороны, масса видов насилия еще ждут своего имени, и о них нужно говорить; с другой — Коэл показывает, что мы разучились это делать. Виртуальный мир подчиняет себе реальный, и исповедальность в инстаграмах становится чем-то вроде дебатов на CNN или реалити-шоу. Есть здесь и обратный, парадоксальный ракурс: в одной серии Коэл показывает, как феминистское движение само регулярно пользуется патриархальным инструментарием угнетения, обвиняя и шеймя тех, кто виновен только из-за другой формы гениталий. Например, пользуясь актуальной повесткой, второстепенная героиня обвиняет школьного паренька в изнасиловании, которого не было.

Идея показать массовое интернет-комьюнити как предельно искренних, но часто глупых людей, фем-фракцию — как неидеальную структуру, новую этику — как не обязательно способствующую человеческому разговору (кто-то использует ее, чтобы мериться, кто больше травмирован) не нова как минимум с релиза «Эйфории», но действует как-то по-новому. «Я могу уничтожить тебя» кажется очень деликатным предложением — миниатюрные шесть часов честного и колкого повествования и, ближе к титрам, сеанс чистой эмпатии.

Все фото: HBO