Иди по следу

Статья публикуется в сокращении. Оригинал читайте на сайте Union Leader.

Пэм Бейлс свернула с основной дороги и ступила на заснеженную тропу Джуэлл. Начиналось ее октябрьское восхождение. Она сама спланировала этот шестичасовой поход. Она сложила в рюкзак вещи почти на все случаи жизни и намеревалась идти в одиночестве.

На приборной панели своего «Ниссана» она оставила листок бумаги с детальным описанием маршрута: она начнет с тропы Джуэлл, потом пройдет вдоль горного хребта по тропе Галфсайд, поднимется на гору Вашингтон, по Кроуфордской тропе спустится к озерам Облачной Хижины, продолжит спуск по тропе Аммоноосук и вернется к своей машине до наступления обещанной синоптиками плохой погоды. Бейлс всегда оставляла такие листочки с маршрутами на приборной панели, а еще две копии отдавала друзьям — таким же, как она, волонтерам поисково-спасательного отряда долины Пемигевассет.

Было 17 октября 2010 года. Прежде чем отправиться, она уточнила прогноз погоды в горах, опубликованный обсерваторией Маунт-Вашингтон:

«Облачность с небольшой вероятностью осадков. Ветер северо-западный, 80-110 км/ч, с увеличением до 100-130 км/ч и более сильными порывами».

Бейлс знала, что синоптики обещали низкие облака и ветер, но, по ее собственному опыту, ее план подняться на вершину горы Вашингтон и спуститься обратно был вполне осуществим. В случае непредвиденных обстоятельств она планировала или повернуть назад и спуститься по тропе Джуэлл, или, если она уже далеко прошла бы по маршруту, отказаться от подъема на вершину, по Вестсайдской тропе выйти к Кроуфордской, а потом к тропе Аммоноосук.

Ей не терпелось отправиться в горы, и она ждала лишь «погодного окна», пусть даже короткого, которое позволило бы ей осуществить маршрут. Бейлс прекрасно знала, какие трудности могут поджидать ее на Президентском хребте, и умела улавливать малейшие погодные намеки на приближающуюся бурю. Она взяла с собой побольше одежды, рассчитанной на разные погодные условия: хотя был всего лишь октябрь, на вершинах, если верить прогнозу обсерватории, была уже «полноценная зима».

Начало похода было легким и приятным. В 8:30 утра она остановилась, чтобы сделать селфи: на этом фото она еще одета во флисовую майку и походные штаны, без шапки и перчаток. Солнце светит сквозь ветки деревьев, бросая тень на ее улыбающееся лицо. Наконец-то она в горах!

Полчаса спустя, в 9:00, она сделала еще одно фото. Воздух здесь уже холоднее, снег — глубже, солнца не видно. Поверх майки она надела флисовую кофту на молнии и перчатки. Она по-прежнему улыбается. Дальше на ее пути плотные, тяжелые облака уже опустились ниже вершины горы Вашингтон: температура там составляет -4°C, скорость ветра — 80 километров в час, и начинается метель.

Следы кроссовок

В 10:30, когда Бейлс уже прошла лесополосу и миновала перекресток троп Джуэлл и Галфсайд, погода начала показывать зубы. Пэм, теперь открытая всем ветрам, еще сильнее утеплилась, надев куртку, защитные очки и горнолыжные перчатки. Она прошла через заснеженный горный хребет по направлению к вершине горы Вашингтон, но уже начала подумывать о том, чтобы сократить маршрут. Тяжелые облака над ней продолжали опускаться все ниже, затрудняя видимость, и она чувствовала себя как в ловушке. И тут она кое-что заметила. Она вглядывалась в следы на снегу перед ней — следы единственной пары ног. Она следовала за ними весь день, но не обращала на них особого внимания: по тропе Джуэлл часто ходили туристы. Сейчас, приглядевшись, она заметила, что следы оставлены парой обычных кроссовок. Она про себя отругала невидимого хайкера, который нарушил элементарные правила безопасности, и пошла дальше.

К 11:00 Бейлс, несмотря на быструю ходьбу, начала замерзать. Она оделась еще теплее, порадовавшись, что взяла с собой столько одежды. Теперь она окончательно отказалась от подъема на вершину горы Вашингтон: пора было переходить к плану Б, добираться до пересечения троп Галфсайд и Вестсайд, сворачивать на Вестсайдскую тропу и спускаться. Проведя в своих любимых горах тысячи часов, Бейлс всегда знала, когда надо остановиться.

Мощные порывы ветра завывали вокруг нее. Облака все сильнее ограничивали видимость, и только следы кроссовок на снегу помогали не сбиться с пути. И вдруг эти следы резко свернули влево, в сторону от тропы.

Теперь она по-настоящему встревожилась. Она была уверена, что хайкер заблудился из-за плохой видимости, и теперь направляется прямо к Большому заливу. Бейлс в изумлении разглядывала следы, пытаясь разгадать их значение. Температура все опускалась, облака были все ниже, видимость ухудшалась, ветер усиливался, а через несколько часов наступит темнота. Если Бейлс продолжит идти за следами, она значительно удлинит и усложнит маршрут, который ей только что пришлось сократить. Но она не могла поступить по-другому. Она повернула налево по направлению к Большому заливу и крикнула «Привет!» в ледяной туман.

Тишина. Она снова закричала: «Есть там кто-нибудь? Помощь нужна?»

Сильный западный ветер уносил звук ее голоса в сторону. Она свистнула в спасательный свисток. На секунду ей показалось, что кто-то ответил, но это был лишь шум ветра. Так она стояла, прислушиваясь, в полукилометре от пересечения троп Джуэлл и Галфсайд и примерно в полутора километрах от Вестсайдской тропы. Она повернулась и осторожно пошла туда, куда вели следы на снегу: возвращение придется отложить.

Она повернула налево по направлению к Большому заливу и крикнула «Привет!» в ледяной туман.

Бейлс пробиралась сквозь плотный ледяной туман, продолжая дуть в спасательный свисток. Порывы ветра, теперь превышающего 80 километров в час, сбивали с ног. Даже в своих ботинках с шипами она с трудом оставалась в вертикальном положении на обледенелых камнях. Малейший неверный шаг представлял серьезную опасность.

«О, привет»

Так она прошла 20-30 метров и увидела мужчину, который неподвижно сидел у покрытого инеем валуна. Он смотрел в направлении Большого залива (который из-за ужасной видимости можно было разве что вообразить). Она подошла к нему и сказала: «О, привет».

Мужчина не отреагировал. Одет он был в шорты, легкую куртку, перчатки без пальцев и теннисные кроссовки. Он выглядел промокшим насквозь, на куртке намерз слой льда. Голова мужчины была непокрыта, а рюкзак выглядел пустым. Она видела, что он осознает ее присутствие: его глаза медленно следили за ней, и он едва заметно поворачивал голову.

В ее мозгу как будто щелкнул переключатель. Из любопытной и слегка встревоженной туристки она превратилась в опытного спасателя. И первой ее задачей было сделать так, чтобы незнакомец оставался в сознании. «Как вас зовут?» — спросила она.
Он не ответил.

«Вы знаете, где вы?»

Молчание. Его кожа была восково-бледной, взгляд — остекленевшим. Было очевидно, что он уже плохо понимал происходящее. Налицо было переохлаждение, а тем временем ветер продолжал дуть со скоростью 80 километров в час, температура опустилась до -3°C, и ледяная крупа безжалостно сыпалась на Бейлс и человека, который теперь был ее пациентом.

Мысль о том, чтобы бросить его ради собственного спасения, казалась чудовищной. С другой стороны, Пэм как опытный спасатель знала, что нельзя подвергать себя такому риску, который ее саму превратит в жертву. Времени у нее было мало.

Он выглядел промокшим насквозь, на куртке намерз слой льда.

Она раздела его до белья. Поскольку он не отвечал, а ей нужно было постоянно поддерживать с ним контакт, она сама дала ему имя — Джон. Прямо на его босые ноги она положила патчи-утеплители. Она осмотрела его на предмет травм, но не заметила на теле никаких повреждений. Она достала из своего рюкзака теплые штаны, носки, зимнюю шапку и куртку. Сама натянула на него теплую сухую одежду; он был настолько переохлажден, что помощи от него было не добиться. Представьте, как трудно было все это проделать в таких условиях.

Потом Бейлс достала из своих запасов бивачный мешок. Крепко держа мешок, чтобы его не унесло ветром, она со всех сторон окутала им, как коконом, неподвижное тело. Достала еще утеплителей (она всегда брала их с собой в горы) и положила их под мышки, на грудь и шею мужчины. Бейлс также всегда брала с собой термос горячего какао. Одной рукой она поддерживала затылок мужчины, а другой держала термос, вливая теплый сладкий напиток прямо ему в рот.

«Нам надо идти!»

Потребовался целый час, прежде чем мужчина смог пошевелить конечностями или произнести хоть слово. Он невнятно объяснил, что когда покидал соседний штат Мэн этим утром, на улице было +16°С. Он планировал пройти по тому же маршруту, что и Бейлс. До этого он уже проходил по нему несколько раз. По словам мужчины, он заблудился из-за плохой видимости. Даже согревшись, он оставался апатичным: он не мешал ей, но и не пытался помочь.

Бейлс понимала, что если они не выберутся отсюда прямо сейчас, он вскоре погибнет. Поэтому она посмотрела своему пациенту прямо в глаза и сказала: «Джон, нам нужно идти!» Она не спрашивала, а ставила его перед фактом: она спускается, он следует за ней. Она сняла со своих ботинок цепи и закрепила их на кроссовках Джона. Она поддержала его, когда он, дрожа, поднялся, и сказала, стараясь, чтобы в ее голосе звучала и твердость, и искренняя забота: «Ты должен следовать прямо за мной, Джон». Не то чтобы она всегда разговаривала с людьми в такой манере — но она знала, что сейчас ей нужно быть настойчивой. Она чувствовала, что он как никогда близок к тому, чтобы встать на путь наименьшего сопротивления — просто остановиться и заснуть. Бейлс пообещала себе, что под ее присмотром этому не бывать.

Она рассудила, что единственный разумный выход — вернуться по тому же пути, по которому они пришли сюда: назад на тропу Галфсайд, потом направо на тропу Джуэлл. Да, этот путь казался вечностью, но он все же был гораздо короче, чем четыре километра до Аммоноосука; к тому же у Пэм были основания бояться, что в том направлении погода окажется еще хуже.

Видимость была настолько плохой, что продвигаться приходилось очень медленно. Бейлс следовала за маленькими отверстиями в снегу, которые оставили ее трекинговые палки. Она была бы рада идти по своим же следам, но их давно замело. Сгибаясь под порывами ветра, она начала напевать песни Элвиса: это помогало ей сохранять сосредоточенность, а Джону — не терять связь с реальностью.

Она медленно продвигалась, стараясь не сбиться с пути — и еще сильнее стараясь, чтобы Джон не почувствовал ее нарастающую тревогу. Вот он упал в снег; она обернулась и увидела, что он, кажется, окончательно сдался. Он уселся в позе эмбриона, обняв колени руками. Он сказал, что у него больше нет сил и с него хватит, а она пусть просто идет дальше без него. Но Бейлс, пропустив все это мимо ушей, твердо произнесла: «Это исключено, Джон. Самая сложная часть пути еще впереди — так что вставай, возьми себя в руки и продолжай идти!» Когда он медленно поднялся, Бейлс почувствовала громадное облегчение.

Он уселся в позе эмбриона, обняв колени руками. Он сказал, что у него больше нет сил и с него хватит.

Меньше чем через километр такого пути Бейлс и ее невольный спутник вернулись к перекрестку Галфсайда и несколько более безопасной тропы Джуэлл. Они начали спускаться около двух часов дня. Оставалось три часа до заката. Теперь деревья защищали их от ветра, но под ними было темнее. Бейлс включила налобный фонарь. Так как фонарь был один на двоих, Бейлс сначала сама преодолевала опасные участки, а потом поворачивалась, чтобы осветить путь мужчине. Она непрерывно его подбадривала: «Давай, Джон, ты молодец» — и напевала песни из 60-х. Спуск был сложным, и Пэм боялась, что мужчина снова упадет в снег и будет активно сопротивляться попыткам его спасти.

Наконец около шести вечера, после долгих часов эмоционального и физического напряжения, они, измученные, вернулись к начальной точке своего похода. Ее путь отсюда до места, где она обнаружила Джона, занял около четырех часов; с тех пор прошло еще шесть.

Пэм завела свою машину и развесила на просушку обледеневшую одежду, которую сняла с Джона в горах: оказалось, запасной у него нет.

«Почему у вас в машине нет ни запасной одежды, ни еды?» — спросила она.

«Я просто взял ее напрокат», — объяснил он. Через несколько минут, когда его одежда подсохла, он переоделся и вернул Пэм ее вещи, в которые она переодела его в горах.

«Почему вы, одеваясь в поход, не сверились с прогнозом погоды?» Он не ответил. Он просто поблагодарил ее, сел в свою машину и поехал через пустую парковку по направлению к выезду. Это было примерно в то время, когда обсерватория горы Вашингтон зафиксировала сильнейший в тот день порыв ветра — 142 километра в час.

Оставшись одна в темноте, Бейлс изумленно спросила, ни к кому не обращаясь: «Какого **** произошло?»

Разгадка

…Бейлс получила ответ только через неделю, когда руководителю ее спасательного отряда, Аллану Кларку, пришло письмо и вместе с ним — пожертвование.

«Надеюсь, это письмо попадет в правильный спасательный отряд. Это трудно, но я должен попытаться — это часть моей терапии. Я не хочу называть свое имя, скажу только, что меня называли Джон. В воскресенье, 17 октября, я вышел на свою любимую тропу Джуэлл, чтобы покончить с собой. Погоду обещали плохую, поэтому я думал, что никого не встречу на маршруте. Следующее, что я помню, — это женщина, которая говорила со мной, переодевала меня, говорила со мной, кормила, говорила со мной, согревала. Она продолжала говорить со мной, называла меня Джоном, и я не стал ей мешать. В конце концов я узнал, что ее зовут Пэм.

Погодные условия были ужасны, и я сказал ей, чтобы она оставила меня и продолжала идти одна, но она не послушала. Она подняла меня и заставила идти следом за ней. Я и следовал, но у меня была мысль убежать — ведь она шла впереди и не видела меня. Но я хотел умереть только сам, я не хотел, чтобы кто-нибудь еще погиб со мной — а у меня были все основания полагать, что если я сбегу, она отправится меня искать.

Все это время она обращалась со мной с состраданием, заботой, профессионализмом и уверенностью — так, будто я имею значение. Учитывая то, что происходило в моей жизни, я давно уже ничего не значил сам для себя — но для Пэм значил. Должно быть, она думала, что я самый тупой хайкер в мире — учитывая, как я был одет, — но она ничем меня не обижала и хоть и ругалась иногда, но по-доброму. Может быть, мне еще рано было умирать, может быть, я все еще что-то значил в жизни.

Позже мне было очень неловко, и я даже не поблагодарил ее должным образом. Если она — типичный пример вашей организованности и профессионализма, вы, должно быть, лучший спасательный отряд в окрестностях. Пожалуйста, примите это маленькое пожертвование в благодарность за ее попытки спасти меня. Похоже, слова „нет“ для нее не существует.

Сейчас я получаю профессиональную помощь в решении своих психологических проблем. Мне также помогли найти работу, и у меня есть временное жилье. У меня снова есть смысл в жизни — благодаря таким замечательным людям, как вы. Название вашего отряда я узнал по нашивке на ее рюкзаке и наклейке на бампере.

С глубочайшей благодарностью,

Джон».

Пэм была глубоко тронута.

…Кен Нортон, исполнительный директор Национального альянса по защите психического здоровья в Нью-Гемпшире, признанный эксперт по вопросам психического здоровья и в том числе по теме суицида, — как и Бейлс, страстный любитель хайкинга в Уайт-Маунтин. Когда я рассказал ему эту историю, он высоко оценил значимость поступка Пэм.

«Джон взял напрокат машину, приехал из Мэна, пешком поднялся до точки, которую он считал точкой невозврата. И вдруг из ниоткуда появляется ангел-хранитель и почти силой заставляет его спуститься назад, — говорит он. — Пэм, да и многим другим, важно узнать, что 90% тех, кто пытался покончить с собой, не продолжают своих попыток. Джон в тот вечер сел за руль и уехал, но он не отправился на другую сторону горы, чтобы завершить начатое. Он поехал домой, а через неделю почувствовал необходимость написать анонимное письмо руководителю поисково-спасательного отряда и рассказать о своем возвращении к жизни и обществу. Его история символизирует надежду и жизнестойкость».

После того как Бейлс спасла Джона, она стала своего рода легендой Уайт-Маунтин. Она никогда не искала такой славы — но она ее определенно заслужила.

Некоторые спрашивали меня, пытался ли я найти Джона. Но это казалось мне неправильным. В каком-то смысле Джон всегда был рядом: он мог быть моим соседом, другом, коллегой, членом семьи, мной самим. В какой-то момент каждый из нас обнаруживает себя беспомощно бредущим по краю сквозь свою личную метель. Одинокие, лишенные эмоционального тепла и безопасности, потерянные во мраке собственных эмоций, мы иногда хотим сойти с тропы и освободиться от этой борьбы. К сожалению, некоторым это удается. Других (таких, как Джон) спасают такие, как Пэм Бейлс.

В каком-то смысле Джон всегда был рядом: он мог быть моим соседом, другом, коллегой, членом семьи, мной самим.

Самый ценный урок, который я вынес из этой истории, — не бояться искать помощи, когда обнаруживаешь себя на краю, и быть похожим на Пэм Бейлс, когда следы, которые видишь перед собой на снегу (неважно чьи), уходят все дальше в метель.

Все фото: Depositphotos.