Каким мир запомнит Рена Ханга

Китайский фотограф Рен Ханг страдал от циклической депрессии. Вероятно, она его и погубила. Друзья говорят, что Ханг был тихим, добрым, щедрым человеком, даже незаметным. Его эмоциональная жизнь не вырывалась наружу, он все держал в себе. Кое-что проявлялось в фотографиях и отражалось в стихах. В снимках он был виртуозом и волшебником, гедонистом, сексуальным безумцем. В стихах — самоубийственно рефлексировал. Строчки были наполнены болезненными образами смерти и секса, одиночества и любви, страха и вечности:

Мои губы отрывисто целуют ваши губы
Хотите их удержать, приклеить клеем
Вы желаете использовать иглы и нити, чтобы пришить наши губы
Я брежу, мы же просто легли спать сегодня вечером

Много лет подряд в день китайского Нового года он делал одну и ту же запись в своем дневнике: «Каждый год в это время у меня возникает одно и то же желание — умереть раньше». С помощью фотографии он гнал это желание, растворял его в общении с друзьями, забывал о нем, глядя на молодые обнаженные тела через видоискатель фотоаппарата. В 29 лет он, вероятно, решил, что сказать больше нечего. Солнце, секс, молодость перестали даваться его взгляду. Эротическое повествование перестало быть медитативным и страстным. Ханг сделал шаг в пустоту.

Между стихами Ханга и сделанными им изображениями много связи. Он придумывал свои иероглифы, в которые вкладывал свидетельства любви. Он склеивал обнаженные тела, показывая обреченность каждого на самость, чтобы уменьшить страдания от депрессии, не чувствовать бессилия от мысли о тщетности своего присутствия в этом мире.

Рен Ханг родился в 1987 году в городе Чанчунь в провинции Цзилинь, учился на рекламиста в одном из пекинских университетов, принадлежал к так называемому постмаоистскому поколению, свободному от идеологических шор и суеверий. Его детство было погружено в компьютерные игры, интернет и тяжелое переживание одиночества, что потом и вылилось в нескончаемые вариации склеивания, соединения, переплетения тел на снимках, превращение их в одно целое, пусть и монстрообразное. Он впитывал культуру Запада, как нечто табуированное, своеобразно переваривал западное понятие свободы. «То, что для всех традиция, для меня неприемлемо. У меня свое направление, свое понимание мира», — говорил он.

Рен обожал играть в кошки-мышки с властью Китая. Он открывал сайты, публиковал там свои фотографии, а когда сайт становился популярным (это происходило очень быстро), власти его закрывали, находили автора и арестовывали. Рен выходил из тюрьмы и открывал новый сайт. И так бесчисленное количество раз.

Учась в университете, Ханг увлекся пейзажем. Он считал, что Китай — самая красивая страна на земле. Но со временем он стал искать пейзаж в человеке, соединять его с природой, пытаясь найти гармонию в этом акте. «Я считаю, что людям не нужны пейзажи, — их больше волнует их тело. Меня интересует процесс проявления сексуальности, этот таинственный акт. Я делал эротические фотографии для собственного удовольствия. Теперь я понимаю, что сексуальность — это наиболее естественная и привлекательная вещь в мире».

Рен начал свои опыты с обнаженной натурой с соседа по комнате общежития, в котором он жил. Слух о странном парне, который всех раздевает и делает невероятные фотографии, быстро разлетелся по университету, а со временем — и по всему Пекину. Рена окружали молодые люди, которые сами изъявляли желание ему позировать. Его не смущала ориентация этих людей, он исследовал лишь проявление сексуальности, влечения и эстетическое выражение этого акта. Он даже фотографировал свою мать с жутковатой головой свиньи, растерзанной и окровавленной птицей во рту, в ванной, наполненной молоком.

Его называли авантюристом психозов, который стремится к самому пределу, к краю, где любовь превращает нас в нечто целое, неразделимое. Рен делал огромное количество фотографий и говорил: «Когда фото сделано, оно сделано; что думают об этом другие — их дело».

Творчество Рена Ханга представляет новый культурный ландшафт современного Китая, где молодое поколение взывает к индивидуальной свободе и духовному освобождению. Рен Ханг дал стиль движению, но стал жертвой смятения перед этим стилем, превратив его в декоративный, лишив первоначального смысла свободы и бунтарства. И вдруг он задумался, что его изображения — свидетели и хранители смерти, пустоты. Об этом он любил говорить с Ай Вэйвэем, с которым некоторое время сотрудничал.

Рен опубликовал около десяти книг, его выставки путешествуют по всему миру. Несмотря на то, что на родине его творчество запрещено к показу, Ханг не собирался покидать Китай. Но утром 24 февраля он покинул его навсегда.