Выпустить кровь: Курбан-байрам в Индии

Арфату девять лет. С самого утра он стоит на богато обрамленном резным деревом балконе дома-лодки, со свидетельствующим о готовности к великим делам выражением лица и крепкой зеленой бечевкой в руке. Сегодня в это поместье заехала индийская семья из десяти человек и пары младенцев, заплатив отцу мальчика 300 долларов за экзотическую ночевку.

Прадед Арфата был одним из первых, кто адаптировал традиционное для города Шринагар жилье на воде в гостиницу для британских путешественников. С тех пор эту бизнес-модель переняли практически все владельцы водной недвижимости, прицепив на свои крыши англоязычные названия и превратив двадцатикилометровое озеро Дал в туристический эпицентр штата Джамму и Кашмир.

За 10 баксов в день мы арендуем комнату у этой же семьи, но в дальней лодке с уровнем комфорта «гость с рюкзаком»: каждый день со дна жилища нужно выкачивать болотную воду. Этот «хостел» очень популярен среди израильских туристов, у входа даже висит табличка с приветствием на иврите. Принимать израильтян — шаг довольно смелый: местные жители в основном поддерживают Палестину и бывают довольно агрессивны с евреями.

Туристов мало. Для индийцев уже не сезон (они отдыхают в мае — июле), а иностранцев отпугивают вооруженные конфликты жителей Кашмира с контролирующими штат индийскими военными (большинство посольств не рекомендуют ехать сюда). Тем не менее деньги от аренды этих двух «гостиниц» кормят родителей Арфата, его сестру, бабушку, дядю, жену дяди и их детей. Семья постепенно расширяет бизнес, обрастая магазинами сувениров и планируя строить отель на суше, но продолжает жить в довольно скромной конструкции на сваях, между лодками «люкс» и «рюкзак».

Деньги от аренды двух лодок-«гостиниц» кормят родителей Арфата, его сестру, бабушку, дядю, жену дяди и их детей.

Начиная с деда, все мужчины в семье Арфата ежегодно соблюдают мусульманскую традицию жертвоприношения Курбан-байрам.

В четыре часа вечера ребенок дожидается своего. Отец и дядя Арфата, Рафик и Латиф, отвязывают шикару — деревянную шлюпку, являющуюся единственной возможностью выбраться в город, — и соглашаются взять нас с собой. На берегу мы пересаживаемся в их «тойоту», лавируем между рикшами, велосипедами и пешеходами. На передних сиденьях — мужчины, на задних — мы с Арфатом, в багажнике — место для двух баранов.

Уже неделю пастухи распродают животных прямо на дорогах Шринагара. Мы паркуемся рядом с босоногими торговцами гелиевыми шарами, чьи дочки с торчащими в разные стороны волосами и пыльными лицами заправляют пышные юбки в лосины и катают друг друга на велосипеде между баранами. Пока Рафик проверяет зубы, копыта и вес потенциальной жертвы, его сын хватает меня за руку и тащит ближе к животным.

В мусульманской традиции принято покупать баранов (как вариант — верблюдов или коров) за несколько дней до жертвоприношения. Все это время нужно держать их у дома, кормить и поить. Я спрашиваю себя, как дети переживают смерть животного, о котором заботились неделю. Понимает ли мальчик, что милого барашка, для которого он взял с собой несколько яблок, через неделю подадут на ужин?

Понимает ли мальчик, что милого барашка, для которого он взял с собой несколько яблок, через неделю подадут на ужин?

Рафик платит пастуху 150 долларов и грузит вымазанного желтой краской барана в багажник. Его сын вручает мне бечевку — сам завязывать ее на шее животного боится. А потом проводит ладонью у горла, показывая его дальнейшую судьбу, смеется, запрыгивает на переднее сиденье к папе и съедает свое яблоко, жалуясь, что Желтый не рогат.

Второе животное семья находит на пустынном поле в черте города, превратившегося в место фестиваля четвероногих жертв. В этот раз папа покупает рогатого.

Жертвоприношение — символическая реконструкция одной из историй Корана (она также есть в Библии и Торе): об Ибрахиме, которому Аллах приказал перерезать горло сына. Праведный отец пошел в Мекку, заточил нож и взял плачущего, но повинующегося ребенка. Аллаху польстила такая покорность, и в последний момент он превратил острый нож в тупой, а потом разрешил Ибрахиму вместо отпрыска убить барана. Праздник отмечают каждый год и называют вторым главным событием после месяца Рамадан.

…Четыре дня Желтый и Рогатый живут на небольшом клочке земли между домами-лодками и обильно кормятся кукурузой: она прочищает желудок. Арфат, его кузины и соседские дети проводят у баранов целые дни — рассматривают их, кормят сеном. Они относятся к животным с опаской и держатся на расстоянии — только одна девочка смело подносит баранам таз с водой.

Через несколько дней взрослые в праздничных одеяниях отправляются в мечеть. Вернувшись, старший кузен Арфата моет Желтого и Рогатого шампунем с экстрактом тропических фруктов; серой с обгоревшей спички он рисует над их глазами стрелки. Бабушка читает молитву, мажет животным лоб и передние копыта хной. За всей церемонией наблюдают дети в нарядных одеждах. Семья ждет прихода соседских парней-мясников.

Баранов моют шампунем с экстрактом тропических фруктов.

Пока мы завтракаем, Латиф рассказывает, как важно для него каждый год покупать баранов. Говорит: «Если не будет денег — продам всю эту посуду, но сделаю Курбан».

Традиционно мясо принято делить между членами семьи и раздавать всем, кто об этом просит и не просит. В кухню вбегает счастливый Арфат с куском свежей баранины в руке — подарок от уже принесших свою жертву соседей. За ним заходят и мясники.

Они перерезают баранам горло в небольшом сарае за домом, пока Рафик и бабушка повторяют «Аллах акбар». Животные умирают через несколько минут от потери крови. Латиф со словами «Не могу на это смотреть» уходит в дом. Бабушка сидит у жилища, не заглядывая в сарай. Дети бегают внутрь и обратно. Единственный зритель всего процесса разделки, занявшей около часа, — девятилетний Арфат.

Туши приносят в столовую комнату и раскладывают на тряпичной скатерти на полу, перед пьющим чай с печеньем семейством. Мясо рубят на полукилограммовые куски, половину из которых складывают в корзины и отправляют на шикарах к соседям. Мясники получают по 2 доллара за каждого убитого барана и идут к следующей семье.

Инстаграмы жителей Шринагара наполняются сториз с кусками мяса, в котором еще подвижны нервные окончания.

Жены Рафика и Латифа начинают готовить ужин.