Осень трижды в год:
Будни путешествующих виноделов

В Европе весна, а в самом винном регионе Новой Зеландии — долине Марлборо — осень. Для виноделов сейчас самый жаркий период — сбор урожая.

Обойтись собственными силами местным непросто: крупным компаниям требуется почти в десять раз больше работников, чем в обычное время. Поэтому производители нанимают виноделов со всего мира, выпускников факультетов энологии и просто ищущих подработку путешественников.

В марте прошлого года я устроилась временным сотрудником на новозеландскую винодельню — чтобы отправиться на другой конец света, отвлечься от офисной жизни, подтянуть английский и заодно заработать деньги, несопоставимо большие по сравнению с киевскими зарплатами.

Это были три месяца, две недели и четыре дня тяжелой физической работы: смены по двенадцать часов семь дней в неделю и десять тысяч тонн винограда, которые мне и тридцати моим временным коллегам нужно было превратить в вино. Для меня это стало ретритом в компании людей со всего мира.

Все фото в публикации: Альберт Лорес

Наш завод выглядит как что-то среднее между гигантским конструктором и космическим кораблем. Тут не место тем, кто боится высоты, темноты, неустойчивости, химикатов, замкнутых пространств или монотонного физического труда. Нужно быстро реагировать, плотно закручивать гайки, правильно рассчитывать количество пищевых добавок в зависимости от объема резервуара и отвоевывать резиновые кольца для клапанов, которых никогда нет на месте.

Мы очень условно разделены на команды: пресс, белые вина, красные, ферментация, лабораторные анализы, фильтрация и «сахарная команда».

На самом деле почти все делают почти всё. Повар из Калифорнии помогает двум новозеландцам тянуть шланг к новому резервуару; француженка — педагог и театральный режиссер — замысловатым прыжком сигнализирует водителям грузовиков, когда им стоит остановиться у ковша, отправляющего ягоды в прессующие машины. Ее бойфренд в ужасе ищет гаечный ключ, пока из неплотно закрученного им клапана в землю литрами вытекает вино. Хрупкая танцовщица из Великобритании размешивает сотни килограммов сахара; наследник французского шато, не скрывая презрения к такой добавке, подает танцовщице мешки. Да, в Новой Зеландии не запрещено добавлять в сусло сахар, и крупные производства этим пользуются, когда получают недостаточно сладкий урожай.

Среди моих коллег — французские энологи, выпускники Университета Бордо; впервые оказавшийся за границей сорокалетний китаец; владелец винотеки из Португалии; начинающие виноделы из Аргентины, Греции, Италии, Мексики и США; прошлогодний британский школьник; бывший маркетолог из Аргентины; ветеринары из Чили, которые год назад отправились смотреть мир; бывший топ-менеджер строительной компании из Испании, семь лет назад променявший «бизнес-жизнь» на путешествия.

Одни могут по запаху определить уровень кислотности напитка до лабораторной точности и потратить половину зарплаты на коллекционную бутылку вина, другие предпочитают холодное пиво.

В перерывах между работой большинство успевает тусоваться — бары и кафе набиты битком. Виноделы делятся историями и танцуют в резиновых сапогах, разливают крафтовое пиво и «мимозу», знакомятся и влюбляются.

Им восемнадцать или сорок, они однолюбы или полигамны, играют на саксофоне или ездят верхом, месяцами живут в легковой машине или покупают дома, голосуют за правых или левых, верят в бога, коммунизм или мир без границ.

Они буквально преследуют осень. Успевают застать урожай до трех раз за год и подолгу не видят весну. В их паспортах рабочие визы из Австралии, Канады, Штатов, Франции, Германии, Швейцарии, ЮАР, Китая и туристические со всего остального мира. Они делают вино по цене от десяти до нескольких сотен долларов за бутылку.

Моим боссом была девушка из Китая. Она изучала медицину и химию, потому что хотела спасать жизни, стала фармацевтом — а потом переквалифицировалась в лаборанта на винодельне. По ее словам, фармацевтические компании нацелены на заработок, а не на помощь. А вот вино приносит счастье.