Когда твоя камера — старая нокия

— Я начал фотографировать в конце 2016 года: у меня тогда не было своего телефона, и я взял у сестры старый Nokia Asha 302. Сначала я очень долго просто с ним ходил, а потом начал на него фотографировать. С тех пор я сменил пару телефонов, но продолжаю снимать на эту модель. Такой телефон можно купить за 300-600 гривен на OLX или в ломбарде.

Я начал фотографировать чисто для себя, но потом снимки увидела моя подруга и сказала, что они лучше, чем мои рисунки (я рисовал диджитал-арт). Сначала я на нее обиделся, потому что на рисунки я тратил несколько дней, а на фото — секундный клик. Но продолжил снимать.

Однажды в солнечный день я фотографировал на Трухановом острове в Киеве — поставил телефон на лавочку и направил на дорогу, где ходили люди. Процесс наблюдения и неосуждения сделал что-то с моим разумом: мне показалось, я прикоснулся к чему-то, что больше меня. Я почувствовал, что мир — это поток энергии, а все люди — часть одного целого. Меня прорвало настолько, что полились слезы. В тот день появился проект «Світло».

Мне нравится фотографировать на телефон из-за экономности: я могу не беспокоиться о памяти и батарее, мне не нужно тратиться на пленку. Плюс я всегда ношу телефон в кармане.

По специальности я художник-керамист, но желания этим заниматься у меня нет. В 2019 году я два раза ездил в Польшу на заработки, вспоминаю эти поездки как холодный душ. Я был на верфи, научился работать руками и быстро реагировать в стрессовых условиях.

Только благодаря тому, что я прошел в Польше, я сейчас могу быть больше чем подсобным рабочим и мечтательным художником. Я вникаю в процесс и становлюсь специалистом. Несмотря на то что я нестандартно выгляжу, я в хороших отношениях с обычными работягами.

Когда я во второй раз возвращался домой, в поезде у меня украли все заработанные деньги. Но я быстро отошел и стал искать работу в Украине. Сейчас я занимаюсь реставрацией в Одессе. Стройка — очень тонкая работа: вкручивать, закручивать, красить, смазывать. Если ты специалист, то можно зарабатывать как в Польше.

Я почувствовал, что мир — это поток энергии, а все люди — часть одного целого. Меня прорвало настолько, что полились слезы.

Интерес к рабочим у меня возник после поездки в Польшу: на заводах я увидел много искренности и искусства. Рабочие делают рисунки на чем угодно — царапают гвоздем по металлу или рисуют баллончиком на стене. У них нет замысла, это творчество — бессознательное. И оно искренне.

Восхищение не всегда идет от хрупкости, нежности и аристократичности — оно может быть от собственного пота, собственной усталости. В глазах рабочего в конце дня я вижу столько же красоты, сколько в листве на закате солнца.

Для меня фотография — как работа: она интенсивная и требует концентрации. В работе переплетаются нежность и грубость. Я ищу свои снимки, нахожу и хватаюсь за них как зверь. Это акт любви.

До того как я начал фотографировать, я много страдал из-за того, что все движется и меняется. Я не умел отпускать прошлое и мириться с тем, что ничего не вечно. Сейчас я принял это.

Я ищу свои снимки, нахожу и хватаюсь за них как зверь. Это акт любви.