Дорога из тупика

— «Побережье» — мой основной творческий проект, я снимаю его с 2002 года. Сначала я обращала внимание на то, что оказывалось «под рукой», — например, залив у дома. В 2010-м я попала в префектуру Тоттори в Японии, и там темы, идеи и формы, накопившиеся во мне за восемь лет занятий фотографией, обрели вид нового проекта.

Мир для меня соткан из человеческих эмоций: конкуренции и неумения делиться, динамики власти и отчаяния при столкновении с маскулинностью, любви и боли рождения, деструктивности современных индустриальных времен и всегда — непознаваемого разрыва между жизнью и смертью.

Представьте себе вес и гладкость горы, собранной из кучи маленьких камушков. Попытки разобраться в устройстве мира похожи на прогулки по ее склонам. Но сами вопросы уже приближают нас к истине. Своими работами фотографы делают то, что когда-то делали текстами экзистенциалисты.

Единственной темой, которую я не смогла постичь во время первой поездки в Японию, стало предчувствие конца света. Я вернулась к ней в 2011 году, когда меня пригласили в Тоттори на выставку. Целых восемь дней я снимала исключительно эту тему, работая в основном с детьми. Так «Побережье Японии» стало частью «Побережья».

Побережья не существует — все придуманное. Фотографии фиксируют исключительно мою реальность; то, что вы видите на снимках, отражает лишь мои попытки выбраться из экзистенциальных тупиков. В любом месте, где я снимаю, я тку один и тот же кокон, исходя из предположения, что все человечество обладает теми же самыми характеристиками — глубинная суть у нас одна. Кокон закручивается вокруг фундаментальных вопросов, постепенно выявляя и уникальные особенности городов, где мне доводится бывать. Мне удается их разглядеть и зафиксировать в снимках, а это обогащает проект новыми формами и темами.

На снимках — мои попытки выбраться из экзистенциальных тупиков.

С такими образами сложно работать в формате фотокниги: они плохо поддаются редакторскому замыслу. Экспериментальные путешествия внутрь изображения напоминают бушующее море.

До Японии я работала на побережье в Турции, Марселе, Париже, Салониках и других городах. Особенность Японии в том, что именно там мне удалось собрать все темы в одном месте за очень короткий период. Это дало мне более целостное представление о работе, которую я проделала в Тоттори. Именно после возвращения из Японии я поняла, что мне стоит обратить больше внимания на отличия мест.

Мои любимые места съемок — парки, пляжи, любые природные локации, которые я могу использовать как фон. Это места, где наши души могут успокоиться: в них ощущается гармония, возникает доверие и взаимная заинтересованность, а эмоции чисты. Я интересуюсь чувственными и интуитивными различиями, и именно они помогают фотографировать. А еще мне нравятся спальни.

Когда речь заходит о культурных стереотипах, мой подход остается исключительно субъективным. Социологические категории мне совершенно неинтересны. Если тату может заменить тень или отметины на теле, которые привлекли мое внимание, почему бы этим не воспользоваться? Ну снимаю я босоногого ребенка в школьной форме на горке в парке — о каком стереотипе я могу в этот момент думать? Я вообще во время съемок не думаю!

Стамбул заставил меня глубоко задуматься о гендерных проблемах. В Турции мужчин на улицах гораздо больше, чем женщин. В 2000-х в мой приморский район многие жители пригорода приезжали поплавать, и практически все были молодыми мужчинами. Эти гуляющие парочками парни тоже были жертвами консервативной системы, не позволяющей им общаться с девушками. Жизнь на берегу моря позволяла мне наблюдать то, как эти полуобнаженные тела устраняли статус-кво. Мужчины превосходили меня числом, но я, женщина, могла направлять их, как мне было угодно: я фотографировала полуобнаженных юношей, изображающих на траве или песке борьбу только потому, что об этом их попросила я.

Поэтому в «Побережье Японии» так часто встречается метафора полуобнаженного мужского тела, демонстрирующего мышцы. На обложке книги — рука женщины, касающаяся голой спины человека, который окутан тенями. Даже отец, обнимающий свою дочь, полуобнажен.

В Тоттори я чувствовала себя очень спокойно как с отчаянными маргиналами, так и с «обычными» людьми. Я знала, что могу им доверять, а для женщины-фотографа это особенно важно. Многие места в мире способны стать для нас зоной военных действий: мы рискуем столкнуться с необходимостью защищать себя от насилия со стороны мужчин. Судьба женщин порой страшнее войны. Я постоянно должна проверять, не будет ли мне что-либо угрожать лишь по той причине, что я — женщина. В Стамбуле мне случалось выбираться целой и невредимой из чрезвычайно опасных ситуаций и очень переживать во время ночных съемок.

Судьба женщин порой страшнее войны.

Естественно, я против преследования писателей, художников и журналистов в Турции. Но больше всего меня беспокоит беспощадное уничтожение природы и повседневное насилие, особенно — над женщинами и детьми. В консервативных и бедных слоях общества оно не редкость.