Колония немецкого режима
В Африке по-прежнему живут прямые потомки европейских колонистов. Два немецких фотографа исследуют трудности одной такой семьи.
В 1889 году немецкий ботаник и садовник Георг Август Ценкер переехал в Бипинди — камерунский городок в тогдашней немецкой колонии. Здесь они с женой, которая была родом из Того, построили виллу и основали плантацию. Ценкер работал ботаником, коллекционером и зоологом для музеев в Берлине. На вилле до сих пор живут потомки этой пары, которые сегодня пытаются примирить свою немецкую и камерунскую идентичность.
Два немецких фотографа, Яна Вернике и Джонас Фейге, отправились на виллу в камерунские джунгли, чтобы разобраться, как последствия немецкого колониализма сказались на наследниках Ценкера и как расхождения между личными историями семьи и официальной версией историков влияют на жизнь потомков.
Живет и работает в Берлине. Училась в фотошколе Ostkreuz. Выставлялась в Греции, Германии, Украине, Швейцарии, Франции. Публиковалась в British Journal of Photography и Grit Magazine.
Живет и работает в Берлине. Учился в фотошколе Ostkreuz. Выставлялся в Греции, Германии, Украине, Швейцарии.
— Яна провела в Камеруне несколько месяцев сразу после окончания школы, и здесь она впервые услышала о семье Ценкер. Когда настало время подготовки выпускного проекта в художественной академии, она вспомнила об этой истории. Мы вместе отправились в Камерун в 2013 году, но быстро поняли, что это слишком масштабная история, и решили поработать над ней вместе.
Изначально мы хотели создать прямолинейный документальный проект и рассказать историю семьи Ценкер — сделать видимым тот факт, что в Африке по-прежнему существуют реальные последствия немецкого колониализма.
В процессе мы поняли, что эта история намного сложнее, чем кажется на первый взгляд, — ее невозможно рассказать с единой позиции. Поэтому мы решили сделать проект о Георге Августе Ценкере с нескольких точек зрения. Наша задача была не в том, чтобы выяснить истину, а скорее в диалектике исторической правды, где одна версия противоречит другой, но обе могут быть правдой.
Сегодня семья Ценкер насчитывает около 60 человек. Некоторые живут в разных частях Камеруна, другие — в Европе: Германии, Бельгии, Франции.
Больше всего нас поразило то, что фамильное наследие действительно важно для каждого члена семьи. Мы были тронуты тем, насколько сильны их семейные связи, даже между людьми, которые живут на разных континентах и видят друг друга раз в несколько лет. С другой стороны, в этом заключена главная странность. Семья поддерживает очень позитивный образ Георга Августа Ценкера, прославляет его. Конечно, мы не хотим поменять их восприятие, но не можем не подвергать его сомнению и не критиковать.
Семья поддерживает очень позитивный образ Георга Августа Ценкера, но мы не можем не подвергать его сомнению.
Как минимум несколько человек всегда живут на вилле в Бипинди, хотя там нет ни электричества, ни проточной воды. Ценкеры видят в вилле особый смысл, так как здесь начинается их история. Вилла стала символом их немецко-камерунской идентичности, поэтому нынешнее заброшенное состояние дома заставляет их опасаться за свою идентичность.
Несколько раз мы останавливались на вилле в надежде приблизиться к семье. Это прекрасное место, которое вызвало в нас и восхищение, и страх.
Работая над проектом, мы научились выходить за рамки наших собственных представлений о документальной фотографии и позволили себе рассказывать историю более субъективно. Это не значит, что проект не имеет документальной основы, но теперь она более абстрактным образом просматривается между его отдельными частями.
Вернувшись в Бипинди в 2016 году, мы решили, что не хотим ограничивать себя правилами. Мы хотели иметь возможность перенести свой собственный опыт на снимки.
Отказ от отдельного авторства фотографий помог нам в работе — мы всегда искали снимок, который был лучшим для проекта. Мы пришли к тому, что стали видеть фотографии друг друга как наши собственные.
Мы стали видеть фотографии друг друга как наши собственные.
У нас было много дискуссий о том, как именно рассказать историю, и, конечно, много споров и противоречий. Поскольку проект большой и состоит из множества разных частей, эта дискуссия никогда не заканчивается, но ее нужно повторять каждый раз, когда мы представляем работу. Однако это может быть самым большим преимуществом любого сотрудничества. Совместная работа заставляет формулировать аргументы, подвергать сомнению собственные идеи и всегда видеть то, что мы делаем, под другим углом.
