За открытыми дверями: Женщины Кувейта

Фотокнига «Женщины Кувейта», вышедшая весной 2018 года в издательстве Daylight, — это серия из 25 портретов кувейток, позирующих в самом личном пространстве своих домов — спальне. Именно с помощью этой комнаты Маха решила сделать истории героинь более полными. Каждая участница сама выбирала наряды, украшения и личные вещи, которые будут отражать в кадре ее вкус и увлечения.

Знакомясь с героинями, зрители могут посмотреть на их реальность по-другому: интимные портреты Махи — противопоставление «парадному» портрету с формальным дресс-кодом и выразительным, «восточным» макияжем. Именно в «парадном» виде женщины обычно появляются на публике и в общих комнатах дома.

Маха Аласакер ставит под сомнение стереотипы о покладистых восточных женщинах: по ее мнению, воспринимать кувейток исключительно через призму угнетенных неверно. Маха считает, что ее родина медленно, но верно меняется в сторону больших свобод. Фиксировать эти социальные и культурные изменения — одна из задач визуального исследователя.

— Я уже дважды показывала «Женщин Кувейта» в Нью-Йорке — публика проявляла большой интерес и задавала много вопросов. Люди удивлялись, как мне удалось сфотографировать всех этих женщин с непокрытой головой: американцы привыкли считать, что любая девушка со Среднего Востока обязательно должна выглядеть как иранка или аравийка — следующая законам шариата и непременно носящая хиджаб.

Некоторые думали, что портреты были сделаны в Бруклине или Манхэттене, а не в Кувейте. «Такой современный интерьер?» — спрашивали люди, не в силах поверить, что все эти спальни — с другого конца земли. Западный мир никак не может принять тот факт, что Восток — уже давно не такой, каким они привыкли его представлять. Мы тоже постепенно становимся современными.

По сравнению с другими женщинами Персидского залива кувейтки имеют много прав. Обучение девочек в Кувейте началось в 1936 году, когда правительство стало предпринимать шаги, чтобы обеспечить равные условия для получения формального образования. К 1945-му в Кувейте было 17 школ, а к 1960 году возможность учиться имели 45 тысяч детей, из них 18 тысяч девочек. Перемены стали возможны в том числе благодаря увеличению темпов добычи нефти — это позволило правительству начать инвестировать в образование огромные суммы. Сегодня кувейтки получают высшее образование и могут занимать ответственные должности. У мужчин и женщин равная заработная плата (по оценкам Всемирного экономического форума, индекс паритета зарплат в Кувейте составляет 0,63 по шкале от 0 до 1: выше, чем в большинстве стран Ближнего Востока, но ниже, чем в любой европейской стране. — Прим. ред.).

Женщины должны отстаивать свои права.

В то же время некоторые вопросы пока остаются нерешенными, перемены происходят не так быстро. Например, несмотря на то что парламент в нашей стране был создан в 1961 году, право голоса женщины получили только в 2005-м. Женщины до сих пор не могут передать свое гражданство детям в случае брака с человеком, который не является гражданином Кувейта. В обратной ситуации — когда кувейтец женится на иностранке — передача гражданства супруге и детям возможна. Разное отношение к полам пока проявляется в отношении брака, развода и опекунства.

Пока все непросто, но я считаю, что женщины должны отстаивать свои права. Да, я понимаю, что иногда на борьбу у них просто не хватает сил и времени: они перегружены делами — работой, детьми, заботой о близких и социальными обязанностями. Но что-то делать нужно.

Кувейтские девушки и парни до вступления в брак живут с родителями, более того — часто в одной комнате, поэтому ощущения личного, «своего» пространства просто не возникает. Сама я до 21 года делила спальню с сестрой, а всего детей в семье было шесть. В детстве и юности я научилась делиться и уважать пространство моей сестры в нашей общей спальне. Хотя, признаюсь, порой это было непросто — особенно когда мне исполнилось тринадцать. Помню, мы могли даже драться или подолгу не разговаривать друг с другом. Я хотела иметь «свое» место и пыталась его требовать, но тогда родители не могли нам этого дать — приходилось искать компромисс. Первая собственная комната у меня появилась только после переезда в дом побольше.

Со временем экономический рост и стратегия распределения национального богатства привели к тому, что кувейтские семьи стали жить в более просторных домах — а значит, и комнат для детей и подростков теперь больше. С другой стороны, детей начали заводить меньше: поколение назад нормой было иметь 8-10 детей, а сейчас норма — 4-5. В домах стало появляться больше личного пространства, на дверях теперь устанавливают замки. Впервые молодые кувейтцы и кувейтки получили право на частную жизнь.

Сейчас Кувейт — страна скорее закрытых, чем открытых дверей. Мы еще ощущаем напряжение между либеральными тенденциями и консерватизмом.

Сейчас я взрослый человек, с 2015 года живу в США — и, стоит отметить, терпеть не могу делить свою комнату с кем бы то ни было, разве что на пару дней с друзьями. Мне нужна свобода, и моя спальня — это личное, «священное» пространство. Таким же «своим» пространством спальню считают и героини моей книги. Об их историях можно узнать не только из интервью, приведенных в книге, но и рассматривая позы, одежду и вещи на снимках. Спальня — прекрасная метафора этой новой степени «открытости».

Если бы я снимала подобный проект о мужчинах, то в качестве фона взяла бы деванию. Дословно название этой комнаты переводится как «собираться вместе» или «место для собрания», а само пространство представляет собой продолжение дворика перед домом — по традиции там разрешается находиться только мужчинам.

Проект «Женщины Кувейта» — что-то вроде проверки на контакт с реальностью. Я чувствовала, что достигла своей цели, когда узнавала, что после просмотра книги или посещения выставки зрители забивали в строке поиска слово «Кувейт», чтобы побольше узнать о моей стране. Сейчас книга продается в США и по всему миру, но доставить ее в Кувейт мне пока не удалось. Кувейт — государство со своей цензурой, поэтому сначала мне нужно отправить книгу на утверждение, и только потом я смогу предложить ее книжным магазинам. А поскольку сейчас я нахожусь в Нью-Йорке, это сделать непросто — но я планирую вскоре заняться этим вопросом.