Кровавый апельсин: Что рождают сны разума
Проект «Кровавый апельсин» — это подборка разрозненных изображений, которые превращаются в цельное повествование. Фотограф Лиза Амброссио сознательно смешивает архивные фотографии с коллажами, постановочные снимки с документальными. По ее мнению, подобным образом может выглядеть паранойя или психоз.
Отправной точкой ее проекта стали кошмары, и в каком-то смысле именно такой вид имеет финальная версия: бесконечная череда пугающих застывших во времени образов, от которых можно избавиться, только придав им физическую форму.
Фотограф из Мексики. Публиковалась в The British Journal of Photography, The Magnum Foundation и Vogue Italy.
— Все началось с образа кровоточащего апельсина. Вдохновляясь собственными красочными кошмарами, я предположила существование некоего синдрома — «параноидального психоза сна». После нескольких поездок в другие страны и резиденции в Исландии я взялась разрабатывать эту гипотезу, опираясь на эстетику японской контркультуры и ацтекские ритуалы человеческих жертвоприношений. В проекте я использовала перформанс, интервенцию, видео, инсталляцию, психологию, фантастику и колдовство.
Думаю, доказуемо, что генетически унаследованные травмы можно увидеть во сне, они проявляются на наших телах, по ним можно читать физическое будущее и поведение человека. Моя теория такова: все решения, которые мы и наши предки принимали в прошлом, и даже люди нашей генетической линии имеют кровный вес, который неумолимо ведет нас в будущее.
«Кровавый апельсин» — это современный портрет хаоса, который апеллирует к необходимому безумию меня как художника, как колдуньи с научными желаниями и как женщины, не склонной угождать и поступать «нормально». В моей работе есть ритуальный язык, который выражается вокруг перемен, зла и проклятия, психических заболеваний, одиночества, свободы и судьбы. Чувствуя необходимость соединиться с глубочайшими истоками человечества, я использую инстинкт и эмоции, чтобы выжить в мире любви и насилия. Мире, в котором смысл и опыт магически или трагически сливаются. Мои теории отторгают дегуманизацию и насилие, потому что, по моему мнению, человеческая страсть сама по себе является актом неповиновения.
Часть моего стиля требует смешивания разных времен и случайных файлов, чтобы отобразить судьбу и жизненный опыт.
Слова раскрывают глубокую историю в коротких предложениях. Слово опасно, потому что оно наносит вред изображению, и если слово используется неправильно, оно деформирует или подавляет то, что мы представили на фотографиях. Я люблю писать, и сейчас я пишу роман, но не могу его закончить, потому что каждый раз вместо этого продолжаю снимать. Но в моем следующем проекте я планирую отвести тексту большую роль.
Слово наносит вред изображению.
Не бывает оконченных проектов. Вы прекращаете над ними работать, потому что они меняются или меняют вас, причиняют боль, сжигают вас или слишком сильно влюбляют в себя. «Кровавый апельсин» — поэтический, эротический, страстный, веселый, безумный рассказ, который дает мне возможность избавиться от собственной способности пожирать себя.