Ложитесь, рассказывайте: Офисы психоаналитиков

Кабинет психоаналитика обычно представляют как комнату с кушеткой, на которой лежит пациент, пока врач сидит у изголовья и делает пометки; рядом стоит книжный шкаф, на стенах — нейтральные картины. Такой офис придумал в начале 1900-х Зигмунд Фрейд. Начав интерпретировать сновидения, он быстро осознал эмоциональную тяжесть глубокого разговора «лицом к лицу» с пациентами и решил «развести» их и терапевта — в том числе с помощью интерьера.

За сто с лишним лет кабинеты психоаналитиков мало изменились: почти в любом можно найти спартанскую кушетку, докторское кресло и книги со сложными названиями на корешках. Однако Марк Джеральд считает, что в каждом офисе непременно будет и что-то, отражающее личность и позицию врача.

Пятнадцать лет он общался с докторами из 27 городов и 10 стран, фотографируя пространства, которые в США долго имели статус сакральных. Проект и недавно опубликованная издательством Routledge фотокнига «В тени кушетки Фрейда: портреты психоаналитиков в офисах» включают более полусотни портретов, сделанных в Штатах, Канаде, Мексике, Южной Америке и Европе.

— У идеи сделать проект про офисы психоаналитиков долгая история. Она начинается еще в моем детстве, когда я приходил в офис к отцу — дипломированному бухгалтеру-ревизору. Всякий раз это пространство, куда отец шел работать, вызывало у меня интерес и определенную эмоциональную привязанность; оно казалось мне почти святым. Когда я начал работать психоаналитиком, такими же святыми мне казались офисы коллег.

Возвышенные чувства к кабинетам психоаналитиков с годами крепли: я много лет интенсивно работал с пациентами, ходил на личную терапию, обсуждал практику с более опытными коллегами. Все это время мне доводилось бывать в самых разных офисах — и их интерьеры только подогревали мой интерес.

В интерьерах мне интересно отражение культурных особенностей их владельцев.

В интерьерах мне интересно отражение культурных особенностей их владельцев; личность также можно рассмотреть в одежде и аксессуарах врачей. Мне интересны детали: предметы искусства Центральной Африки в офисе афроамериканца Крейга Полита или босые ноги Велледы Чекколи, тонко намекающие на ее итальянское, мексиканское и юго-западно-американское происхождение, а также страстное увлечение танцами.

Предполагается, что клиенты воспринимают офис как надежное убежище от забот внешнего мира. Именно этим критерием психоаналитик руководствуется (насколько это возможно) при создании интерьера. Фрейд понимал, что человек сможет рискнуть раскрыться перед самим собой или другими только в пространстве, которое он будет считать безопасным. Только в такой атмосфере общественные требования, навязанная необходимость «вписаться» и естественная потребность скрывать свои глубинные трансгрессивные намерения имеют шанс отступить на второй план.

«Классическая» комната, придуманная Фрейдом — наклоненная кушетка, кресло для психоаналитика, шкафы с книгами и предметы искусства на стенах, — это определенный шаблон, который каждый из врачей приспосабливает под себя, добавляя в интерьер штрихи собственной личности и культуры. И неважно, о какой именно стране или регионе при этом идет речь: США, Канаде, Мексике, Южной Америке или Европе. Кстати, кушетка может даже не использоваться в самой аналитической работе. Например, нью-йоркский специалист Эдгар Левенсон говорит, что в его кабинете она стоит без дела — просто без нее он не чувствовал бы себя психоаналитиком.

В каждом из офисов я пытался представить ощущения приходящего туда пациента. Нередко я даже сам устраивался на кушетке, чтобы — в буквальном смысле — увидеть пространство его глазами. А вот рассматривать офисы с позиции врача мне не хотелось: с одной стороны, потому что я бесконечно люблю собственный, с другой — из-за уважения к их владельцам.

Порой мне приходилось аккуратно подавлять в себе зависть к некоторым поистине великолепным интерьерам. Настоящий «офис мечты» — квартира в пентхаусе Мартина Бергмана на Пятой авеню в Нью-Йорке с панорамными видами на Центральный парк. Восхищение внушает и итальянский офис Стефано Болоньини в Болонье, расположенный в многовековом здании монастыря со сводчатыми потолками и почти музейными раритетами на стенах. На глубокое погружение в профессию намекает минималистический дизайн Сильвии Дельгадо с классической кушеткой, креслом в модернистском стиле и широким потолочным светом.

После открытия практики и начала приема клиентов потребности психоаналитика утрачивают свои четкие границы. Все мы что-то привносим в опыт другого, равно как и постоянно чем-то делимся. «Мое», «твое» или «наше» являются слагаемыми одной бесконечной игры. Пациенты активно трансформируют мир, созданный для них психоаналитиком: они прикасаются к стульям, кушеткам, дверным ручкам, приносят свой запах, дыхание, слезы. Так задуманный специалистом интерьер дополняется и живет.

На мой взгляд, самое целительное в офисах — то, что было привнесено в них за время работы. Например, в моем собственном кабинете среди книг в бюро есть томик, который мне когда-то давно посоветовала прочесть пациентка. Книга оказалась прекрасным подарком, вдохновившим меня на написание некоторых текстов. Чья она сейчас на самом деле — моя, ее или наша общая?

Рабочий офис должен соответствовать определенному функционалу. Если пространство окажется слишком удобным, оно рискует убаюкать клиента. Если будет слишком неприятным, тесным или спартанским, врачу придется находиться в постоянной борьбе с собственном офисом — у него и клиента не будет энергии, необходимой для работы с бессознательным. Одна из основных задач кабинета — удерживать в себе боль других.

Офис для психоаналитика — это и дом, и тюрьма. Врач рад обрести место, где он может спокойно работать, но в то же время он никогда не окажется полностью свободным от него. У каждого аналитика обязательно должна быть своя собственная, отдельная комната.

Офис для психоаналитика — это и дом, и тюрьма.

Психоанализ упрекают в том, что он отдает предпочтение слушанию и преуменьшает значимость созерцания (приоритет мысли над чувствами). Популярная в прошлом практика размещения пациентов на кушетке с расположившимся у них «за спиной» (у изголовья) психоаналитиком отражала нежелание смотреть друг на друга, «наблюдать» — как глазами, так и ушами, — воспринимать и использовать в терапевтических целях то, что находится прямо перед нами. Мне кажется, что фотография может кое-чему научить представителей моей профессии. Ее смелость и прямота имеют шансы стимулировать психоаналитиков не уклоняться от зрительного контакта, учиться видеть.