Целуй так, будто никто не видит

Одними из первых фотографов, которые зафиксировали момент близости между людьми, контрастирующий с настроением публичных пространств, были Альфред Эйзенштадт и Робер Дуано. В 1945 году Эйзенштадт снял, как на Таймс-сквер американский моряк целует медсестру в день победы над Японией. Дуано же увидел подобный сюжет в 1950-м — так получился снимок «Поцелуй у здания муниципалитета» для журнала Life. А вот фотографа Кохея Йосиюки в 1970-х заинтересовали более откровенные проявления страсти, и он создал серию «Парк» о парах, которые занимаются любовью в парке, и о подглядывающих за ними вуайэристах.

Похожую тему исследует и киевский фотограф Дима Толкачев, через проект «Интигород/Intimacity» пытающийся понять феномен проявлений интимности на публике.

— Раньше мне было очень сложно снимать людей на улице. Я не решался навести камеру, потому что боялся, что меня заметят. Но однажды увидел парня и девушку, которые целовались у входа в бар, отбросил страх и сфотографировал. И на меня никто не обратил внимания. По крайней мере, мне так показалось.

Впоследствии меня заинтересовал парадокс: почему люди проявляют свою интимность на виду у других? Ведь интимное должно быть сокровенным. Им безразлично, заметят ли их? Хочется просто плевать на всех, потому что всем плевать на них? Возможно, это своеобразный эскапизм, и бегут они друг в друга. А может, они сами ничего не замечают? Ведь когда целуешься, ты слеп: метафорически — от страсти, на самом деле — потому что закрываешь глаза.

Думаю, при влюбленности уменьшается социальная тревожность, при этом увеличивается смелость. Кажется, будто ты в комфортном пузыре. Он создает иллюзию безопасности, однако остается прозрачным и пропускает взгляды. Лица влюбленных скрыты, когда обращены друг к другу, но лица меня и не волнуют. Два сливающихся в одно общее тела — вот что меня интересует.

Влюбленный — это социальная роль, для которой характерен определенный культурный код. Объятия, интимные прикосновения, поцелуи посреди города являются закодированным посланием для общества: «Я целую, потому что я влюблен/влюблена». Поэтому город на моих фото представляет собой территорию, где передаются сообщения, и поцелуй — одно из них. Ты посылаешь его как в толпу, так и партнеру: «Я обнимаю/целую тебя посреди улицы, потому что люблю тебя. Мои чувства настолько сильны, что я не могу терпеть и даже готов побороть смущение, стресс, напряжение от обращенных к нам взглядов».

Объятия, интимные прикосновения, поцелуи посреди города являются закодированным посланием для общества.

Так случилось, что на моих фото только гетеронормативные пары. Может, как гетеросексуальный мужчина, я подсознательно фильтрую среду и замечаю только конвенциональную любовь? С другой стороны, я действительно не помню откровенных проявлений любви гомосексуальных пар, скажем, на Крещатике или Почтовой. Но мы все понимаем, почему негетеронормативные пары гораздо реже (никогда?) целуются в публичных местах.

Сфотографировать все невозможно. Но я замечаю то, что напоминает образы, которые я уже где-то видел — в книгах, кино, рекламе, галереях. И фото Робера Дуано, где влюбленные страстно целуются на фоне невнятных посторонних, является одним из слоев моего культурного фильтра. Возможно, мои снимки — просто попытки повторить его «Поцелуй».

Мои снимки — просто попытки повторить «Поцелуй» Робера Дуано.

Также я подмечаю сходство влюбленных с туристами. В своей работе «Турист. Новая теория праздного класса» Дин Макканелл говорит, что туристические локации привлекают нас, в частности, возможностью подтвердить подлинность опыта, который мы там переживаем. Туристы поднимаются на «мост Кличко», чтобы сделать селфи — доказательство того, что они видели эту конструкцию своими глазами. Влюбленные делают это, чтобы поцеловаться там среди толпы и символически засвидетельствовать миру искренность своих чувств.

Влюбленные символически подтверждают миру искренность своих чувств.