Биполярный круг
По данным ВОЗ, в 2001-м психические и неврологические расстройства стали главной причиной больничных в мире. Три года назад 2,9% мирового населения были в диагностированной депрессии, а 3,6% — страдали тревожным расстройством.
Биполярное аффективное расстройство (БАР) проявляется чередованием депрессивных фаз (в классическом варианте — подавленное настроение, двигательная и мыслительная заторможенность) и маниакальных (повышенное настроение, двигательное и психическое возбуждение, возможны вспышки агрессии). Каждый эпизод может длиться по несколько месяцев, в тяжелых случаях между ними небольшие промежутки; случаются также смешанные состояния.
Из-за противоположных симптомов БАР поддается лечению труднее, чем другие расстройства той же тяжести.
Родился в Новосибирске, живет в Санкт-Петербурге. Выпускник Академии документальной фотографии и фотожурналистики «Фотографика».
— Мне поставили диагноз «биполярное расстройство». Очень долго я не хотел мириться с ним, воспринимал это как злую шутку. «Разве не все люди чувствуют то же, что и я? У всех людей меняется настроение. Все могут грустить и радоваться». Я не хотел замечать, что происходит в моей жизни, и говорить о проблеме вслух — потому что должен быть сильным и не показывать своих слабостей, так меня учили.
Наверное, так могло бы продолжаться очень долго, но в какой-то момент я заметил, что изо дня в день уничтожаю себя, пытаясь найти выход голоду и пустоте внутри. Что порой делаю больно близким людям. Что эти чувства пожирают меня. Что не отдаю себе отчета, куда я иду по ночам и зачем совершаю тот или иной поступок. Что не сплю по несколько дней, а потом лежу в постели с одним желанием — закрыть глаза и никогда не проснуться. Что я уже давно потерял контроль над ситуацией, а циклы болезни все сильнее влияют на мою жизнь.
Я знаю, что все это болезнь, но знание не дает мне сил и не дает возможности выбраться из этого замкнутого круга.
Я не сплю по несколько дней, а потом лежу в постели с одним желанием — закрыть глаза и никогда не проснуться.
Точно не помню день, когда я осознал, что сам не справляюсь. Прошлой осенью я понял, что пора браться за голову и идти к психологу. Я шел на встречу с ней с мыслью, что жаловаться-то особо не на что.
Полтора часа приема прошли как пытка. В конце психолог сказала, что не может взять меня как пациента, так как не специализируется на подобных проблемах. Я напрягся, но искать другого специалиста не стал: в тот период у меня была махровая депрессия, с которой я справлялся только силой воли и мыслью, что если я не встану с гребаной койки, то денег мне никто платить не будет. Приходя на работу, я вырубался прямо на рабочем месте и мог часами лежать, не осознавая, кто я и что должен делать. Я старался не зацикливаться на том, что чувствую, списывал все на осень и погоду, а по вечерам выпивал.
Через некоторое время депрессия сменилась противоположным состоянием. Я чувствовал, что могу если не свернуть горы, то как минимум пошатнуть. В этом настроении я творил черт знает что, причем не всегда могу вспомнить, что именно. Я спал три-четыре часа в сутки, бездумно тратил деньги; радость превратилась в истерию, а злость — в ярость. Я ходил по улицам в поисках драки.
Я ходил по улицам в поисках драки.
Я понял, что дела совсем плохи, когда оказался в больнице. Мне вырезали межпозвоночную грыжу, и я помню, как после операции подскочил с кушетки со словами, что у меня ничего не болит и я хоть сейчас готов идти домой. Медсестры и врачи тактично предлагали мне вколоть успокоительное, чтобы я себя поберег.
Дома дела шли не лучше. Друзья не выдерживали общения со мной и были готовы прекратить его. Новые отношения не продержались даже трех месяцев. Пришлось себе признаться: надо что-то делать.
На тот момент я уже несколько месяцев ходил к психотерапевту, но по причинам, не связанным с биполярным расстройством. А заговорил о нем только в мае. Сон снова покинул меня, я начал искать приключений: устроил драку в клубе, запил как не в себя, опять стал шататься по улицам ночами.
Мне предложили перейти на таблетки. Я решил пока обходиться без них, но если пойму, что все летит к чертям, — позвоню специалисту и перейду на колеса. Друзья стали чаще меня останавливать и пытаться со мной говорить, обращать мое внимание на собственное поведение.
Идея снять проект пришла в августе. Я почувствовал, как вновь начал уходить в депрессию, которая резко переросла в манию. Я стал окружать себя новыми знакомыми из Сети и ночных клубов. Я проводил у этих людей ночи, выпивал с ними, наблюдал за их интимной жизнью.
Чтобы как-то тормозить себя, я стал фиксировать их и себя на камеру. Я разбирал фотографии и вклеивал их в записную книжку, где оставлял заметки о том, что я чувствую и что со мной происходит. В какой-то момент я понял, что это и есть выход, моя личная терапия.
К сожалению, я так и не перешел на медикаментозное лечение и не могу себе позволить постоянного психотерапевта. В моем арсенале — фотоаппарат и близкие друзья, которые с переменным успехом держат меня на плаву.