Вне времени и вне пространства: Серия Александра Гляделова из Приморска

За время существования ВIRUCHIY в его резиденциях приняли участие около 300 авторов и 14 арт-групп из 19 стран мира. Сам симпозиум в последние годы проводили также в Черногории и Польше, но тем не менее остров Бирючий оставался его основной площадкой. В этом году проект окончательно уехал с острова и впервые прошел сначала в Шаргороде, а потом в Приморске на территории туристического комплекса «Радуга».

Симпозиум ВIRUCHIY 021, или «Неутраченное время», объединил 22 художников из разных городов Украины, Беларуси и Испании. Им предложили осмыслить историю страны как время, которое даже при всех трагических событиях нельзя назвать утраченным. Это время превратилось в опыт — и из него теперь нужно сделать выводы.

Александр Гляделов рассказывает, что в своем проекте на симпозиуме запечатлел жизнь, которая застыла, а куратор ВIRUCHIY Константин Дорошенко поясняет, как серия становится символом нашей отстраненности от понимания собственной истории.

— Я никогда не был на Бирючем [острове], но так случилось, что теперь я его участник (имеется в виду резиденция BIRUCHIY. — Прим. ред.). Как в старом детском фильме: землетрясения не было, а жертвы есть.

В экстерриториальности резиденции ее свобода. Не знаю, где сгиб, но в этом году карта сложилась так, что Бирючий прилег на Приморск и ровный кусочек Великой степи, по которой когда-то вольно гуляли многие народы. До них теперь не докричаться. Лишь советское прошлое дребезжит из каждого утюга ржавой ностальгией.

Море есть, а времени как будто нет. Старое ушло, закончилось, а новое обошло стороной. Стрелки на часах делают очередной круг, день сменяет ночь, волны набегают на берег, а жизнь здесь застыла, как в ловушке.

Мне в детстве несколько раз снился сон, который я отчетливо помню. В нем я утонул и лежал на светлом песчаном дне. И вот меня будят, я слышу голоса вторгающейся реальности: «Саша, проснись! Саша, вставай!», а глаз открыть физически не могу. Я же утонул, и мне видна вода над утонувшим мной и дно вокруг, «проснись» не получается, ведь утонувшие не встают — в свои 4-5 лет я уже это знал. Открыть глаза было невероятно трудно, даже когда объявшие меня воды начали отступать и сквозь веки пробивался свет утра.

— Художникам, участвовавшим в симпозиуме BIRUCHIY 021 в Приморске, я предложил тему «Неутраченное время» — тезис, который будто бы противостоит названию мегаромана Марселя Пруста, важного для формирования современного гуманизма. Пруст искал индивидуальное в увядающей французской империи, реконструировал личность на обломках ее величия. Сегодняшнее понимание прав и особенностей каждого, отражающееся в цивилизованных законодательных практиках, глобальных этических переменах, позволяет считать, что время не бывает утраченным, исторически оно всегда ведет к улучшению человеческого существования.

Александр Гляделов — большой художник-гуманист. Его рассказ всегда о человеческом, которое наиболее остро проявляется среди отверженных, потерянных, обреченных, в ситуациях неблагополучия или необходимости. Его оптика настроена на пульсацию людской жизни в социальной, бытовой, событийной обнаженности.

Приморск, до времен Брежнева называвшийся Ногайском, Гляделов увидел и показал местом, из которого время будто бы выкачали, застывшим в бесконечном вчера вопреки знакам нового века. Ногайск без ногайцев становится в серии Александра символом нашей отстраненности от понимания собственной истории, полуобморочного сна, существования не приходя в сознание. Фиксировавший безобразный крах советской империи в разных ее болевых точках, которые кровоточат порой до сих пор, Гляделов принимает человека и в этом состоянии вневременной потерянности. В праве на жизнь без обязанности чему-то соответствовать.

Фото Гляделова и Дорошенко: Вера Бланш