Злой клоун, хохотушка, перфекционист и другие: 7 «я» жителя Гонконга

ООН констатирует, что численность городского населения Земли еще в 2018 году перевалила за отметку в 4 миллиарда — это больше половины всех жителей планеты. Согласно прогнозам, к 2050-у горожанами станут уже две трети человечества. Сейчас один из самых густонаселенных мегаполисов мира — это Гонконг, где также самые высокие цены на жилье. Ритм жизни в таком городе по-настоящему безумный, а необходимость постоянно подстраиваться под правила социума вселяет в его обитателей неуверенность и тревогу.

Одинаково ли я веду себя в кругу семьи и в офисе? Насколько сильно на мое «я» влияет среда и мнение окружающих? Задавшись этими вопросами, художник Реммус Ха провел эксперимент: он предложил семи гонконгцам продемонстрировать перед камерой разные грани их личности. Фотоаппарат рассмотрел в участниках проекта злого клоуна, перфекциониста, хохотушку и театрального актера со стержнем.

— Вопросы идентичности и множественности «я» крутятся у меня в голове с самого детства. Я родился в материковом Китае, но, когда мне было 3 года, мы с мамой тайно перебрались в Гонконг и даже попали за это в тюрьму. Потом нас отпустили, и мы получили право пребывать там легально. Помню, что в детстве таких, как я (выходцев с материка), часто называли захватчиками, саранчой и людьми второго сорта. При этом в Дни независимости и другие национальные праздники мы ощущали себя единым народом с коренными жителями Гонконга.

Когда я повзрослел и научился говорить на местном кантонском диалекте без акцента, меня начали воспринимать как гонконгца. Получается, во мне уживалось две идентичности, к которым относились по-разному. Затем я учился в нескольких школах, получил высшее образование, нашел работу, стал заниматься искусством. Все это время я прекрасно осознавал, как разные личности влияют на меня и других, как они проявляются в речи, в выражении лица и поведении.

Наши «я» при разных сценариях иногда могут превращать нас в совершенно другого человека. Например, кто-то может быть очень грубым, шумным и небрежным по отношению к своим близким, но очень тихим и деликатным в общении с коллегами. Так, один мой знакомый политик очень резко высказывается о других политических партиях по телевизору, но вне публичного поля прекрасно общается со своими оппонентами и даже празднует в их компании дни рождения.

Идея моего фотопроекта родилась из теории шести рукопожатий, согласно которой любые два человека на Земле разделены не более чем пятью уровнями общих знакомых, то есть шестью уровнями связи. Если мы добавим в эту формулу себя, то как раз получится семь. Нам не нужно знать всех в мире, но если мы хотим досконально разобраться в самих себе, стоит попытаться заглянуть за рамки одной из наших личностей. И число семь здесь отнюдь не предел — я просто хотел намекнуть на множество человеческих «я».

Для серии «7 „я“» я предложил разным людям продемонстрировать во время съемки их разные грани. Участники проекта могли использовать любой реквизит или переодеваться, если считали, что другие вещи могут помочь им лучше проявить свои грани. Я установил камеру в темной комнате (моя метафора далекого детства) так, чтобы ее объектив оставался в тени, затем добавил тусклый свет и, используя длинную выдержку, снимал своих героев в процессе перевоплощения. Количество «я» было неограниченным.

Нам не нужно знать всех в мире, но если мы хотим досконально разобраться в самих себе, стоит попытаться заглянуть за рамки одной из наших личностей.

Во время съемок я не давал героям никаких инструкций, но мы много беседовали накануне — это было любопытно. Кто-то, например, признавался, что никаких личностей у него нет вообще. «Постойте, а на визитке у вас что написано? Разве это уже не своеобразная личность, подтвержденная государством?» — спрашивал я. Затем я просил участников проекта вспомнить, как их называют члены семьи, друзья и коллеги, как по-разному они относятся к людям в разном контексте, как действуют в разных обстоятельствах. Так начиналось их самоисследование.

Работа над проектом стала настоящим приключением, ведь контроль с моей стороны был минимальным. Результат оказался удивительным: снимки получились расплывчатыми, но в то же время четкими. То есть, несмотря на многослойность, было ясно, что перед нами тот или иной человек. И везде были видны контуры одного из наборов одежды. Например, в портрете клоуна Рональда хорошо «читался» его клоунский наряд и грим, хотя в реальности герой позировал в разных вещах. Потом он признался, что клоунское «я» ему нравится больше всего, — не знаю, совпадение ли это. Может, что-то на подсознательном уровне заставило его подольше задержаться перед камерой именно в этом образе?

В подписи к каждому снимку я указал имя героя (логичный ответ на вопрос «кто ты?»), национальность, знак зодиака, род занятий — очень общие параметры, которыми мы руководствуемся, когда формируем впечатление о незнакомце. Восприятие человека обычно состоит из двух компонентов: того, как он сам себя видит (в проекте это те самые семь идентичностей), и того, как его видят посторонние (портрет и подписи).

Может показаться, что для гонконгцев приоритетным является социальное принятие, но беседа с участниками проекта продемонстрировала, что это не так. На первом месте для большинства — принятие семьи. В Гонконге, находящемся под сильным влиянием традиционной китайской культуры, люди более склонны раскрываться в обществе, но не с родственниками, потому что они важнее. Например, семья будет стыдиться, если узнает, что один из ее членов — мужчина — работает визажистом, ведь такая работа считается женской. Поэтому человек предпочтет вообще ничего не говорить об этом родным, но будет гордиться достижениями и наградами в профессиональном кругу.

В Гонконге, находящемся под сильным влиянием традиционной китайской культуры, люди более склонны раскрываться в обществе, но не с родственниками.

Ставил ли я перед собой задачу показать текучесть, изменчивость «я» жителя мегаполиса такого масштаба? Конечно. «Перемены неизменны», — говорят у нас в Гонконге, цитируя известную песню. Мы меняемся вместе с обществом, в котором живем. Я, как уроженец Китая, особенно почувствовал это, когда вернулся в Гонконг после нескольких лет в Великобритании. Даже отношения между людьми словно стали очень шаткими, наверное, из-за динамики самого города. Когда я жил в Англии, то чувствовал себя более естественным и последовательным, общаясь с другими; я будто демонстрировал им одну сторону своего «я». В Гонконге же все очень сжато, компактно — у людей словно нет времени разбираться с тем, кто ты есть на самом деле. Действовать нужно немедленно, без колебаний. Кроме того, поскольку здесь существует множество табу и традиций, то расслабленный, неспешный компонент «я» может сильно подавляться.

Возможно, поэтому герои моего проекта не могли сразу ответить на вопрос «кто ты?». Какие-то грани их личности обычно выставлены напоказ, а какие-то — расплываются и исчезают.